Елена Кочемировская - 50 знаменитых самоубийц

• Название: 50 знаменитых самоубийц
• Автор: Елена Кочемировская
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 966-03-2583-5

Сегодня считается, что основная причина суицида – ощущение человеком бессмысленности или невозможности своего существования. Зачастую проблемы разного рода, душевная и физическая боль, непонимание, несчастная любовь становятся той стеной, которой человек отгораживается от окружающих, а потом, оказавшись в эмоциональном вакууме, не может с ним справиться. Так ушли из жизни Марина Цветаева, Сергей Есенин, Акутагава Рюноскэ, Геннадий Шпаликов, Эрнест Хемингуэй, Всеволод Гаршин и многие другие.

О 50 самых известных самоубийцах и причинах, по которым они лишили себя жизни, и рассказывается в этой книге.

---

Шаг за шагом Гитлер добился поста канцлера Германии, а потом обвинил коммунистов в поджоге рейхстага и диктаторских полномочиях. Поджог рейхстага в ночь на 27 февраля 1933 г. стал предлогом для устранения политических противников и укрепил почву для установления тоталитарной системы. Формально виновным в поджоге был признан бродяга, состоявший одно время членом коммунистического клуба в Голландии, но было очевидно, что пожар устроили сами нацисты.

24 марта 1933 г. был принят Закон «О защите народа и рейха», который фактически лишал Германию парламентаризма и на 4-летний срок передавал все функции рейхстага правительству. Не прошло и нескольких месяцев, как все до одной партии, кроме НСДАП, были запрещены, профсоюзы распущены, а все население вовлеклось в бесчисленные нацистские союзы и организации. Гитлер укреплял свою власть, широко используя террор: тех, кто пытался протестовать против его правления, арестовывали и уничтожали. Он создавал послушное правительство, подчинял законодательство, образование и религию своим интересам и болезненному тщеславию. «Хайль Гитлер!» стало обязательной формой приветствия, свастика превратилась в символ нацистского государства, «Хорст Вессель» стал официальным гимном.

На пути к абсолютной диктатуре оставалось единственное препятствие – радикальные элементы внутри самой НСДАП, группировавшиеся вокруг CA и капитана Эрнста Рема. 30 июня 1934 г. произошла резня, известная как «Ночь длинных ножей». Гитлер вылетел в Бад-Висзее, где в частном санатории находился Эрнст Рем. Рем был арестован, и два дня спустя Гитлер предложил ему покончить с собой. Тот отказался и был застрелен. В это же время в Берлине были казнены около 150 высших руководителей CA. «В те часы, – вспоминал Гитлер, – я чувствовал себя высочайшим судьей германской нации».

Много позднее, в 1968 г., события «Ночи длинных ножей» были положены в основу пьесы Юкио Мисимы «Мой друг Гилер», главным персонажем которой стал вождь штурмовиков Эрнст Рем. В день премьеры зрители получили листки со следующим текстом: «Опасный идеолог Мисима посвящает эту зловредную оду опасному злодею Гитлеру, хотя Мисиму не интересовала идеология немецкого национал-социализма, равно как и фигура Адольфа Гитлера. Несмотря на точность в воспроизведении канвы событий, автора меньше всего заботит историческая правда; Мисима любуется тем, как сильная личность, художник Гитлер, растаптывает в себе человеческие чувства, поднимаясь на некую «высшую ступень», достигая новых высот зла».

Из этой бойни Гитлер вышел непререкаемым диктатором Третьего рейха и после смерти рейхспрезидента Гинденбурга 2 августа 1934 г. отменил этот пост, присвоив себе звания фюрера и канцлера. Все армейские офицеры обязаны были присягнуть на верность лично Адольфу Гитлеру. Он вознесся на вершину мира: «Когда-то в Европе был только один пруссак, он жил в Риме. Потом появился второй, в Мюнхене. Это был я»; «Каждый, входящий в рейхсканцелярию, должен чувствовать, что посетил властителя мира».

С этого момента основной заботой Гитлера стало проведение политики полного подчинения высших должностных лиц, осуществление системы террора – достигнув высшей власти, Гитлер страшился ее утратить, а потому организовал в стране сложнейшую систему слежки и доносительства.

Гитлер стремился не только к диктатуре. «Наша революция, – подчеркивал он, – не завершится до тех пор, пока мы не дегуманизируем людей». С этой целью он учредил тайную полицию (гестапо), создал концентрационные лагеря, министерство народного просвещения и пропаганды. Евреи, объявленные злейшими врагами человечества, были лишены прав и подвергались публичным унижениям. Германия превратилась в сплошной концлагерь. Агенты гестапо врывались в дома среди ночи. Преступления – от ограбления до убийства – называли «политикой» во имя «национальной революции». Смещались с постов профессора университетов, а на их место назначались некомпетентные нацистские чиновники. Ценность образования была низведена до нижайшего уровня, сжигались книги, уничтожались шедевры искусства – и все во имя процветания новой Германии.

Будучи человеком с нарушенной психикой, Гитлер обнаружил в душевном состоянии германского народа, пережившего шок от поражения в Первой мировой войне, отражение собственного душевного нездоровья, крайнего расстройства, враждебности и агрессивности. Всю жизнь он, австриец, упрямо олицетворял себя с немецким народом и, будоража его своими гипнотическими ораторскими способностями и злобной пропагандой, находил в этом отдушину для собственной ненависти и честолюбия.

Он мстил мировой цивилизации и немецкой культуре за то, что его не признали как художника: были запрещены книги великих Гете и Гейне, музыканты исполняли только Вагнера, вычеркнув из репертуара Моцарта и Бетховена (не говоря уже о всяких там «неарийских» бизе, верди и чайковских). Любой обыватель чувствовал себя полубогом просто потому, что был «арийцем»; перед ним меркли все гении человечества: ничего не стоила Нобелевская премия Эйнштейна, фильмы Чаплина, философия Гегеля, картины импрессионистов… Гитлер сам определял, что писать и как писать, что изображать на картинах и как изображать, что ваять и как ваять. И горе тому, кто осмеливался нарушать предписания фюрера! Не только искусство, но и наука подлежала «нацификации». Гитлер считал себя великим ученым, сведущим во всех науках, и не стеснялся высказывать самые сумасбродные идеи. Он заявлял, что рак вызывается пищевым отравлением, а кратеры на Луне образовались в результате ее столкновения с другими «маленькими лунами»; что за 10 тысяч лет до нашего летосчисления произошло столкновение Луны с Землей; что конструкция велосипеда соответствует «законам природы», а конструкция воздушного шара – «противоестественна», и т. д., и т. п.

Гитлер свысока смотрел на любой предмет – от пищи до политики, от музыки до чистоты расы, отказываясь воспринимать чужие мысли. Самонадеянно доверяя собственной интуиции, он отвергал научные факты. Живя в придуманном им самим мире, он отбрасывает любую идею, не соответствующую его представлениям и невнятным монологам.

Из Германии и Австрии бежали величайшие умы, лучшие артисты, художники – и все это служило поднятию духа нации, наливавшейся пивом и хором исполнявшей «Хорст Вессель». В Нюрнберге проводились слеты: многотысячные колонны маршировали в буйстве красок от флагов и штандартов, заполняли громадный стадион, чтобы услышать слова диктатора, который, произнося речи, впадал в экстатическое состояние.

Популярность Гитлера в Германии не уступала популярности именитых кинозвезд. Любовные письма приходили к нему буквально мешками, многие женщины хотели родить от него ребенка. Но… Гитлер не имел прочных отношений с женщинами почти до сорокалетнего возраста – в «доисторический» период они не играли в его жизни никакой роли, и даже вездесущие журналисты не смогли разыскать хотя бы одну, связанную с ним в прошлом. Он был просто не способен к нормальной человеческой близости.

Сам Гитлер, конечно, считал, что проблема не в нем – просто не было женщины, достойной его. Он был абсолютным шовинистом по отношению к противоположному полу, пряча за враждебностью свой страх перед зрелыми отношениями: «…самая «высшая» женщина бесконечно ниже самого «низшего» мужчины. Это «ничто» стремится достигнуть «бытия», которым для нее может стать только мужчина. Женщина может существовать в двух ипостасях: мать и проститутка… Мир нормальной женщины – это мужчина и только мужчина».

Тем не менее, в 1928 г. в его жизни появилась женщина. Тридцатидевятилетний Адольф предложил своей овдовевшей сестре Ангеле Раубаль стать у него экономкой, и она прибыла с дочерьми – Фридл и Гели, в последнюю из которых Гитлер влюбился чуть ли не с первого взгляда. Гели – совсем молоденькая девушка – по свидетельству знавших ее, была жизнерадостной и уравновешенной особой.

Гитлер завел с ней – своей племянницей – роман, что вызывало недоумение соратников, которые пытались говорить об этом фюреру, но это вызывало лишь вспышки неконтролируемой ярости. Это была, в общем-то, кровосмесительная связь, которая повторяла модель отношений отца Адольфа с его матерью Кларой: скованный различными комплексами, Гитлер мучился ревностью и собственническими чувствами.

Такие нездоровые отношения не могли закончиться нормально. Существует несколько версий развития событий. По одной из них, 18 сентября 1931 г. Гели ушла от фюрера единственно возможным способом – застрелилась в своей комнате. По другой версии, Гитлер убил свою племянницу собственноручно в припадке ярости, что косвенно подтверждается словами патера Палста: «Я сам хоронил Ангелику Раубаль… Никогда я не разрешил бы похоронить самоубийцу в святой земле. Из того, что я похоронил ее по христианскому обряду, вы можете сделать выводы, которые… я не могу вам сообщить».