Михаил Владимирский-Буданов - Обзор истории русского права

• Название: Обзор истории русского права
• Автор: Михаил Владимирский-Буданов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-7333-0172-4

Настоящая книга, предназначенная с первого издания своего для учебной цели, и в теперешнем издании сохраняет то же значение. Учебное пособие мы бы не желали смешивать с учебником: первое должно лишь помогать изучению науки, второй заключает в себе все содержание науки, обязательное для учащегося; в высших учебных заведениях последнему нет места.

Учебный характер книги определяет ее концепцию. В ней много рубрик и подразделений не вследствие особого пристрастия к ним автора, а в силу необходимости останавливать внимание учащегося на существенных оттенках мысли или фазисах развития явлений. Эти вехи, указывающие путь мысли для учащихся, могут показаться помехами для человека, уже переставшего учиться. Но, к сожалению, не для этих читателей книга предназначена. Конечно, автору было бы приятнее рисовать цельные картины непрерывного движения права в его могучем историческом потоке и плыть по этому течению без преград и запруд; но в учебной книге он обязан каждую минуту останавливать свой порыв и указывать учащемуся на каждом шагу смысл встреченного явления. Само собой разумеется, что, говоря об ином, более свободном изложении науки, мы не имеем в виду изложение ее «с птичьего полета» (как говорят иногда), ибо вид с птичьего полета лишен перспективы, а в исторической перспективе весь смысл истории.

---

Законы частные прикрепили владельческих (некоторых) крестьян; в половине XVI в. являются законы местные, прикрепляющие черных крестьян. Такова (цитир. выше) Важская Уставная грамота; такова грамота крестьянам Моревской слободы 1530 г.

Меры Бориса Годунова. К концу XVI в., при общем фактическом прикреплении, не было надобности издавать законы о прикреплении: перехода не было; был лишь вывоз крестьян. Предстояло не отнимать свободу у крестьян, а ограничивать произвол землевладельцев. Накопилась масса исков о возвращении крестьян, которые уже именуются «беглыми»; тогда правительство должно было: 1) точнее обозначить прежние неопределенные сроки давности владения крестьянами и 2) вновь установить срок исковой давности о беглых крестьянах. Первое достигнуто простым распоряжением о том, что крестьяне, записанные в предпринятые тогда (в 1592 г.) писцовые книги, считаются старожильцами (чем обобщалась лишь старая практика). Это не есть закон об общем прикреплении, ибо дело идет о крестьянах, уже раньше потерявших право перехода.

Для второй цели в 1597 г. (см. нашей Хрест. Вып. III. С. 94) в царствование Феодора Иоанновича (при управлении Бориса Годунова) издан общий закон о давности исков о крестьянах; давность установлена 5-летняя[53].

Что общего и окончательного закона о прикреплении дано не было, о том свидетельствуют последующие факты. Если главная масса была уже и без того прикреплена, то для остальных переход не был еще ничем воспрещен: в 1597 г. в царской грамоте Введенскому монастырю на Ояти позволяется: «Крестьян и бобылей на ту вотчину называти» (Доп. к ак. ист. I, 141); в 1615 г. в царской грамоте воеводам в пользу Иосифо-Волоколамского монастыря пишется, что, если монастырь сведает где своих бежавших крестьян, то воеводы обязаны «обыскивати всякими людьми накрепко, старинные ли те Иосифовы вотчины крестьяне», – и в таком только случае возвращать их монастырю. В писцовой книге Белевского уезда 1632 г. показано несколько крестьян «ушедших» (но не бежавших) и записанных тут же писцовой книгой за новыми владельцами (Белев. Вивл. I, 417 и 488). Существует много рядных записей в крестьянство за время до половины XVII в. (см.: Ак. Юр. № 187, 191, 193, 194, 196 – три акта, 290). Потеряли право перехода только старинные тяглые крестьяне, записанные в писцовые книги, но не дети, племянники и бобыли.

Общий действительный закон о прикреплении есть XI глава Уложения ц. Ал. Мих., где говорится (ст. 3): «По нынешний государев указ государевы заповеди не было, что никому за себя крестьян не приимати. А будет кто с сего государева уложения учнет беглых крестьян и бобылей, и их детей и братью и племянников принимать», тот не только должен возвратить их «со всеми их животы, и с хлебом стоячим и молоченным и с земляным, без урочных лет», но и уплатить 10 руб. за год. – Уложение ц. Ал. Мих. не только констатирует совершившийся факт, но и расширяет его: а) укрепление простирается не на одних только старинных крестьян, но и на всех; б) оно простирается не на одних тяглецов, записанных по писцовым книгам, но и бобылей, подчиненных членов семьи;

в) давностные сроки исков о беглых крестьянах уничтожаются[54]. – Зато государственный характер прикрепления выступает уже со всей ясностью. Крестьянин не может дать на себя служилую кабалу стороннему человеку (Улож. ц. Ал. Мих. XX, 6). Землевладелец не имеет права (под угрозой наказания) обратить своего крестьянина в кабального холопа: «А что тот их боярин взял на них (крестьянах) служилые кабалы, и ему за то, что государь укажет, для того, что по государеву указу никому на крестьян своих и на крестьянских детей кабал иметь не велено». (Улож. ц. Ал. Мих., X, 113). Помещик не имеет права освободить крестьянина с поместной земли, и даже приобретатели вотчин считали себя вправе искать на прежних владельцах за освобождение крестьян (Улож. XV, 3). Котошихин говорит, что у помещиков, которые разоряли своих крестьян, имение было отбираемо (Гл. XI, ст. 3).

Значение прикрепления и положение крестьян после прикрепления. Выше была указана сущность разницы между крепостным состоянием (Horigkeit) и холопством (Leibeigenschaft). Крестьяне прикреплены по писцовым книгам и затем по общему закону, а не по кабалам. Государство обратило частные меры зависимости в прикрепление, в общую государственную меру ради целей государства, ради службы ему; оно руководилось не частной пользой землевладельцев, а своими интересами. Прикрепление крестьян имеет совершенно тот же смысл, как и прикрепление служилых и посадских людей. «Крестьянин не был прикреплен ни к земле, ни к лицу: он был, если можно так выразиться, прикреплен к государству; он был сделан государственным работником при посредстве помещика» (Хлебников. «О влиян. общ. на орг. госуд.». С. 273).

По идее государственного прикрепления, крестьяне не только могли, но и должны были сохранить все общегражданские права (личные и имущественные). И действительно, в XVII в. крестьяне еще заключают договоры с своими землевладельцами, сохраняют права вещные (на движимость) и все личные (кроме права избрания местожительства); в государственном праве они граждане полноправные (пользуются избирательным правом в судебных и административных учреждениях и на земских соборах)[55]. Однако, фактически из прикрепления уже в XVII в. возникло (в частных вотчинах) право помещика наказывать крестьян, усилилось старое право судебной власти первого над последними; начались отдельные случаи (сначала, как злоупотребления) продажи крестьян (отдельно от вотчины).

Но полный переход крепостного состояния в новый вид холопства (основанный на сословном начале) относится ко временам империи. Тогда же в Московском государстве все население призвано было служить государству; всякие интересы лиц, классов и обществ стояли бесконечно ниже интересов государства, человек жил гораздо менее для себя, семьи и ближайшего общества, чем для государства. Только при этом крайнем напряжении всех сил населения к одной цели, это государство успело вынести свою громадную территорию при незначительности и бедности населения. Это же обстоятельство предрешило и формы и характер государственной власти.

В. Власть

Формы власти. Отличительная черта Московского государственного права есть торжество в нем неограниченной (или самодержавной) монархической власти; именно этой чертой оно отличается как от права 1-го периода, так и от современного ему Литовско-русского государства. – Однако, и остальные две формы власти, действовавшие в земском периоде, не исчезли вполне в московскую эпоху; они лишь подчинились преобладающему влиянию монархической формы: боярская дума Московская есть непосредственный преемник боярской думы Древней Руси. Вече исчезает в Московском государстве весьма рано, но взамен его в XVI в. являются Земские соборы.

а) Великий князь и царь

Титул. Монарх в XIV и XV вв. титуловался великим князем, с XVI в. (окончательно – с половины XVI в.) титулуется царем. – Титул «великий князь» усвоялся уже в 1-м периоде старшим князьям Суздальской земли; в XIV и XV вв. он усвояется и старшим князьям прочих самостоятельных земель (Рязанской, Тверской, Смоленской, даже Суздальско-Нижегородской и Ярославской). Но с того времени, как усилившееся Московское великое княжество начало стремиться к установлению единодержавия на всем севере Руси, – к титулу великий князь присоединяется «всея Руси» (первоначально при Иване Калите» – см. Ак. Арх. Эк. 1, № 3 и 4, окончательно при Иоанне III – во всех внешних сношениях). – Старинный предикат, означающий вообще власть (dominimum, manus, imperium) – «господин» сменяется теперь в отношении к великому князю титулом «государь»[56].

В половине XV в. была принята в титуле формула «Божиею милостию»[57]. В актах внутреннего управления такая формула титула встречается с начала XVI в. (Ак. Арх. Эк. I, № 383). – Она указывает на источник власти теократический, т. е. происхождение ее из воли Божьей (а не из воли подданных). Но так как все государи присвоили себе подобную же форму титула, то для означения, что только власть православных государей истекает из воли истинного Бога, стали употреблять в титуле со времени Иоанна Грозного так называемое богословие, т. е. краткое изложение православной веры.

Все указанные свойства власти совмещены в титуле «царь», который бытовым образом усвоялся более значительным князьям и в 1-м периоде (в литературных памятниках), а еще чаще в Московском государстве в XIV в. (особенно с Куликовской битвы). Это почетное наименование обратилось в титул при Иоанне III в сношениях с Ливонией и небольшими немецкими государствами (Пам. дипл. снош. I. С. 87); вскоре этот титул был признан Германским императором и Данией (Там же. С. 129); при Василии Иоанновиче, по свидетельству Герберштейна, «царский титул употреблялся в сношениях с Римским императором и папой, с королями Шведским и Датским, с магистрами Прусским и Ливонским и, как я слышал, с государем Турецким» (Перев. Аноним. С. 29). Для всех прочих внешних сношений и для внутренних актов титул этот принят Иоанном IV (после венчания на царство 16 января 1547 г.) и утвержден грамотою Цареградского патриарха 1561 г. Признанию этого титула долее всех государств противились Польша и Литва. Термин «царь» происхождения византийского и есть сокращение титула: «цезарь» (в Остромировом Евангелии в молитве Господней читается: «Да приидет цесарствие твое»); так титуловались государи у болгар и сербов. Хотя русские постоянно титуловали так хана татарского, но этот титул дали они ему сами в ознаменование его власти над другими государями. С титулом царя действительно соединяется международное значение полной независимости от других государств и, наоборот, признание за царем Московским значения единственного истинного государя и некоторых преимущественных прав над прочими государями. Римское понятие о всемирной империи, усвоенное на Западе с Карла Великого, переносится теперь в Москву (особенно после падения Византии в 1453 г.). «Вся христианская царства преидоша в конец и спадошася во едино царство нашего государя, по пророческим книгам, т. е. Российское царство; два убо Рима падоша (Рим и Византия), а третий стоит (Москва), а четвертому не быть» (послание старца Филофея). – Подобно титулу царя, и титул «самодержец» сначала усвоялся великому князю от лица подданных (в писаниях духовных лиц и в летописях; это перевод греч. аито^ратсор); но от лица самого царя в официальных актах начинает употребляться со времени Лжедмитрия I.