Николай Якушев - Банкир на мушке

• Название: Банкир на мушке
• Автор: Николай Якушев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06369-2

Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется… Не проболтайся любовница банкира Шапошникова своей подруге Марине о том, что тот привезет ей в день рождения пятьдесят тысяч баксов, была бы она жива и здорова. И банкир не получил бы в живот порцию картечи! Марина безо всякой задней мысли поведала о деньгах своему любовнику Николаю, а тот оказался членом банды отморозков. Дальше – больше… Марина попадает в больницу, а Николай собирается ее убить, как важную свидетельницу. Но когда оперативник Дынин захватывает преступника, его бывшие «кореша» во главе с неким Чемпионом хотят уничтожить уже самого Николая. Они берут в заложники пациентов и персонал больницы, а Дынин практически в одиночку выходит против целой банды…

---

Ценила ее и Надежда Николаевна, хотя старалась внешне этого не подчеркивать. Однако, общаясь с Кариной, она вдруг странным образом менялась – глаза ее теплели, а голос хотя и оставался тихим, но жесткие интонации совершенно из него испарялись. Можно сказать, Надежда Николаевна держалась с ней на равных.

Но однажды Карина все-таки испытала на себе гнев старшей медсестры. Та пригласила ее к себе в конце рабочего дня, и по тому, каким тоном это было сделано, уже можно было догадаться, что ничего хорошего Карину не ожидает. Однако, не чувствуя за собой никакой вины, она вошла в крошечный кабинет старшей без страха и, сунув руки в карманы халата, выжидающе остановилась у порога.

Надежда Николаевна сидела за столом, неестественно выпрямив спину, про таких говорят «будто аршин проглотила», и разглядывала Карину изучающим, далеко не добрым взглядом. Карине это показалось почему-то забавным.

– Да что случилось-то, Надежда Николаевна? – с легкой досадой воскликнула она, капризно надувая губы.

Глаза старшей сердито сверкнули, и она легонько хлопнула ладонью по столу.

– Хватит! Что случилось… – негромко, но пугающе произнесла Надежда Николаевна. – Бедная овечка! Не знает она, что случилось! До каких пор это будет продолжаться, ты мне скажи!

И хотя предмет разговора по-прежнему не был назван, Карина сообразила, о чем идет речь. Но здесь она не считала свои позиции слабыми. В ее черных глазах тоже загорелся упрямый огонек, и она с вызовом сказала:

– Это вы про мою личную жизнь?

На лице Надежды Николаевны не дрогнул ни один мускул. Продолжая сверлить Карину взглядом, от которого делалось до ужаса неуютно, она отчеканила тихим, но категорическим, как приказ, тоном:

– Твоя личная жизнь меня не касается! Только какая это личная жизнь, когда про нее знает последняя санитарка? Когда жена Петра Константиновича каждый день плачет, а ей, может, своих причин для слез хватает! Об этом ты подумала? И учти, с кем другим я и говорить бы не стала – выгнала бы с треском! И добро бы между вами любовь была, так нет же этого! Дурь одна – я не вижу, что ли? С Петра Константиновича какой спрос – мужик до самой старости как дитя. А ты женщина, красавица каких мало, соображать должна! Тебе хорошего парня искать надо, семью создавать, а ты смотришь на эту шушеру, которая по кабинетам тискается! Твое ли это дело? Почему в институт не идешь, как Можаев советует? Он, между прочим, мужик неглупый, попусту не болтает…

В ответ на это Карина хмуро возразила в том же смысле, что и без того забот хватает.

– Пускай так, – согласилась Надежда Николаевна. – Без института можно прожить. А без репутации, заруби на носу, не выйдет! Так и будешь всю жизнь в подстилках числиться, в быдле… Что бы вы там ни говорили, а без репутации человек гроша ломаного не стоит. Так было во все времена и так будет! Я ведь тебя на свое место прочила – мне до пенсии всего ничего осталось. Дальше работать и дня не буду. А ты такие кренделя выкидываешь!

– Может, мне оно ни к чему – это место, – возразила Карина.

– Может, и ни к чему, – согласилась Надежда Николаевна. – Говорят же, не место человека красит… А с Петром Константиновичем у тебя личные дела закончились – с сегодняшнего дня! Или же я их сама закончу – да так, что ты до самой смерти вспоминать будешь! Поняла?

Карина ничего ей на это не ответила. По-прежнему держа руки в карманах, она с независимым видом рассматривала крашеные стены. Ее свободолюбивая натура бунтовала против этого беспардонного вмешательства, но разум подсказывал, что, в сущности, Надежда Николаевна совершенно права и обижаться Карине следует только на себя.

– Ты ведь и сама не рада, сознайся! – продолжала между тем Надежда Николаевна уже другим, почти задушевным тоном. – Ну что тебе за резон обжиматься с мужиком, который уж все огни и воды прошел? Чего он тебе может дать? Пьяница, балабол, давление у него – не знала? Обрюзг весь, глаза потухшие… Я ведь его совсем другим помню – огонь был мужик! И жена его, Алла Дмитриевна, милая такая была женщина… Раньше они везде под ручку… Время никого не щадит! Вот и у тебя, думаешь, немерено этого времени? Ошибаешься! Совсем чуть его осталось. Не успеешь оглянуться, а жизнь-то уж и прошла…

Карина опять ничего ей не ответила. Да, пожалуй, сейчас она и не смогла бы этого сделать – к горлу ее подступил внезапно комок, а где-то в углах глаз задрожали предательские слезы. Что это было – стыд, досада, она и сама не знала. Просто в этот момент Карине почему-то стало себя до ужаса жаль.

Надежда Николаевна внимательно посмотрела на нее и закончила устало:

– Хорошо, иди… Чего тебе объяснять – ты и сама все отлично понимаешь… Кстати, вот возьми! Это шприцы тебе, одноразовые. Мама у тебя болеет, знаю. Всего не накупишься – на нашу-то зарплату! Возьми!

Карина не сразу, но все-таки подошла к столу, сунула под мышку коробку. Сказать «спасибо» у нее не получилось, она только кивнула поспешно головой и быстро вышла из кабинета.

Почему-то и теперь при этом воспоминании на глаза ее навернулись слезы. Карина несколько раз взмахнула ресницами, стараясь прогнать их, и вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. А может быть, причиной был просто запах перегара, доносившийся до нее слева. Карина неодобрительно покосилась в ту сторону и увидела нависшего над ней долговязого парня с потрепанным лицом и кудрявыми бакенбардами.

– Утю-тю! Чего-то мы плачем? – осклабившись, спросил парень, придвигаясь поближе. – Может, я утешу!

– Вали-ка на… – жестко сказала Карина, и глаза ее моментально сделались сухими.

Озадаченный парень облизнул слюнявые губы и хотел разозлиться, но Карина смотрела на него такими презрительными и бесстрашными глазами, что он не выдержал и, бормоча что-то угрожающее, ретировался поближе к выходу.

С такой публикой Карина давно умела обращаться, в ее жизни попадалось много таких, желающих утешить, разделить с ней стакан портвейна, полапать где-нибудь в подворотне. Да и в хирургическое отделение такие шебутные, плохо управляемые клиенты поступали довольно часто. Они признавали только тех, кто давал им мгновенный и жесткий отпор. У Карины это получалось, как вообще все, за что она бралась.

Неприятно было другое, кажется, все эти безмозглые мужики видели в ней только подстилку, подтверждая этим правоту слов Надежды Николаевны. И добро бы, так поступала та рвань, что отирается возле пивных ларьков и магазинных подсобок. Так нет же, с некоторого момента Карина поняла, что и нормальные мужчины ждут от нее того же.

Был у нее один смешной случай, вскоре после того, как они с Тупицыным расстались. Расстались – это, конечно, громко сказано. Невозможно расстаться с человеком, которого видишь ежедневно, а иногда даже по ночам. Просто все у них кончилось с обоюдного согласия и при полном взаимопонимании. Надо отдать должное Петру Константиновичу, никогда впоследствии он ни единым намеком не напоминал об их связи, ни единой душе, будто этой связи и вовсе не было. В сущности, он был замечательным человеком, не желающим причинять никому боль.

Но зато другие помнили и делали порой весьма неожиданные выводы. В конце декабря, когда всей больницей праздновали Новый год, в отделении к тому времени уже появился новый хирург Леснов Виктор Николаевич, Карина изображала на балу Снегурочку. Правду сказать, выбор кандидатуры на эту роль выглядел несколько странно. Знойная чернобровая Карина совсем не походила на холодную Снегурочку. Но она сама напросилась. Ей просто необходимо было находиться в центре внимания. Этот новый доктор, холостой, обаятельный, неизменно корректный, одевавшийся со вкусом и говоривший по-столичному правильно, уже полностью завладел ее мыслями.

Одна беда – он никак не выделял Карину из массы других сотрудников. Был предупредителен, вежлив, но и только. Иногда ей казалось, что Леснов на самом деле холоден как лед. Однако по отделению вскоре стали распространяться слухи о какой-то несчастной любви, из-за которой молодому доктору пришлось сменить место жительства, и Карина вбила себе в голову, что за безразличием Леснов просто старательно скрывает незаживающую рану, может быть, даже боится испытать эту боль снова.

И еще она вбила себе в голову, что они обязательно будут вместе. Только, твердо запомнив урок, преподанный ей Надеждой Николаевной, она не пыталась больше лезть на рожон. Она не собиралась предлагать себя, мужчина сам должен сделать выбор. Просто нужно ему подсказать.

Бал удался на славу. Карина добилась своего, все время была в центре внимания и пользовалась бешеной популярностью. Впрочем, к этому она давно привыкла. А когда художественная часть закончилась и все уселись пировать вокруг елки, Карина уже успела переодеться в эффектное красное платье, вдруг выяснилось, что человек, ради которого она так старалась, незаметно ушел.