Джон Молдин - Развязка. Конец долгового суперцикла и его последствия

• Название: Развязка. Конец долгового суперцикла и его последствия
• Автор: Джон Молдин
• Жанр: Ценные бумаги и инвестиции
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91657-761-7

Книга посвящена анализу причин и закономерностей недавнего мирового экономического кризиса и их влиянию на сегодняшние инвестиционные решения. Джон Молдин и Джонатан Теппер провели детальный анализ особенностей кризиса в разных странах. В книге приводится много фактов, информативных графиков и таблиц, что позволяет читателям провести собственный анализ и проверить выводы авторов или сделать собственные, критически оценить практические рекомендации по инвестированию, основываясь на различных макроэкономических сценариях, описанных в книге.

---

Все эти события происходили не на каких-то задворках, и главными действующими лицами были отнюдь не заурядные обыватели. Об этом говорили на телевидении, писали книги и выпускали рекламные ролики. Я (Джон) прекрасно помню, как в первый раз увидел рекламу с предложением позвонить по указанному номеру и получить заем на сумму, примерно равную 125 % стоимости моего дома. Я никак не мог понять, как такое может быть.

Но оказалось, что это превосходная идея для заимодавца: если такие займы упаковать в оболочку из ценных бумаг и продать зарубежным инвесторам, каждый участник сделки получит еще и отличные комиссионные. Фактически предлагалось заработать кучу денег без всяких немедленных негативных последствий для себя. Какой тинейджер от этого откажется?

В США Алан Гринспен удерживал процентные ставки на низком уровне, что весьма способствовало разворачиванию аферы. Администрация Буша развязала две войны и внедрила дорогостоящую программу комплексного медицинского страхования; при этом Республиканская партия совсем не контролировала расходы. Неудивительно, что дефицит бюджета стремительно рос.

В финансовой сфере законодатели разрешили бесконтрольную продажу свопов на отказ от кредитных обязательств. Общество искренне верило в то, что коттеджи, приобретаемые в кредит, представляют собой выгодное капиталовложение, а не долг. Мы оказались подростками на рождественской вечеринке. Как говорит наш друг Пол Мак-Каллей, рейтинговые агентства занимались не чем иным, как раздачей фальшивых водительских прав на тинейджерской вечеринке с алкоголем.

Мы еще не вспоминаем об инвестиционных фондах, обещавших клиентам 8 % годовой доходности на свои акции. Даже если их курс за последние десять лет не сдвинулся с места, мы все еще верим (или, по крайней мере, надеемся), что вскоре начнется общий рост фондового рынка, какова бы ни была текущая тенденция.

Нельзя сказать, что совсем не было никаких настораживающих сигналов. Многие предупреждали о неминуемом крахе, хотя сейчас об этом стараются не вспоминать, поскольку предостережения все проигнорировали. Их авторов высмеивали, презирали, дезавуировали как вечно недовольных нытиков. Хорошие времена длились так долго, с чего бы вдруг им кончиться? Вера в незыблемость существующего порядка характерна для человеческой природы.

Совсем как подросток, не задумывающийся о последствиях разгульной пирушки, мы не хотели замечать тревожных сигналов. Мы не имели опыта наших родителей, приобретенного в период депрессии. Ведь в этот раз такого не может случиться. Мы гораздо умнее и не повторим чужих ошибок. Разве Бен Бернанке, Европейский центральный банк, Банк международных расчетов не сообщают нам, чего следует опасаться?

Миллионами разных способов все мы оказались втянуты в происходящее. Нельзя сваливать вину исключительно на либералов или консерваторов, на бедных или богатых, женщин или мужчин. Мы все (по крайней мере подавляющее большинство) занимали и тратили. Мы делали это самостоятельно, целыми городами, штатами и странами.

В США дефицит региональных и федеральных пенсионных фондов возрос с 3 до 4 млрд долл. и продолжает расти. Над нами дамокловым мечом висят колоссальные (несколько десятков миллиардов долларов) расходы на программу социальной защиты и медицинского страхования, которая стартует в следующие 5–7 лет, и по сравнению с ними нынешний финансовый кризис покажется пустяком. Более того, мы, похоже, готовы внедрить еще несколько затратных программ и тем самым еще расширить дыру в бюджете.

В Европе еще больше недофинансированных социальных программ, а также банковских систем, перегруженных сомнительными и чрезмерными займами, предоставленными странам, которые неспособны их выплатить. Япония использовала сбережения двух поколений, чтобы взвинтить отношение задолженности к ВВП до максимального значения за всю историю экономики; к тому же с течением времени население стареет, прекращает сберегать и начинает продавать ценные бумаги, чтобы обеспечить себе достойную жизнь на пенсии. Это усугубляет ситуацию.

В настоящий момент мы живем в условиях перманентного кризиса и последствий краха «мыльных пузырей». Нам в наследство достались дефицит бюджета и растущий государственный долг, рекордная безработица, и население отчаянно пытает свести концы с концами. В такой ситуации нельзя принять хорошее решение. В ряде стран речь идет о непростых инициативах вроде реформирования налоговой системы или отмены программ адресной помощи отдельным категориям населения. Это правильно само по себе, но предпринимать такие шаги нелегко, поскольку существует укоренившаяся практика лоббирования, а в обществе нет единства. Некоторые государства (например, Греция) вынуждены выбирать между очень плохим и катастрофическим сценарием. Что бы они ни предпочли, болезненных последствий для экономики не избежать. Просто плохое решение в данном случае покажется удачей. Но если другие страны не сделают трудный выбор сегодня, через какое-то время они столкнутся с теми же проблемами, что и Греция.

Из нашей ситуации не получится выйти безболезненно. Речь не идет о том, можно или нельзя обойтись без непопулярных мер; можно лишь выбрать время и место их внедрения – добровольно или вынужденно. Легких путей вообще нет, просто какие-то решения чуть менее плохи, чем остальные.

В эпиграфе приведены слова Жана Монне, которые стоит повторить: «Люди меняются только под давлением необходимости, проявляющейся лишь в кризисные времена». У каждой страны такая необходимость возникает в разное время. Неважно, появилась она под влиянием кризиса или стала добровольным выбором, но время перемен приближается.

Представим себе болезненные решения в виде бутылки вина. Для каждой страны предназначена своя бутылка; у кого-то она больше, у кого-то меньше. Можно сказать, Греции досталась мельхиседекова бутылка – вместимостью в 40 раз больше стандартной.

Теперь представьте, что эту бутылку вина можно выпить сразу, а можно растянуть на неограниченно долгое время. Но ее содержимое от этого не изменится. По сути, чем дольше вы тянете с принятием трудных решений, тем более болезненными (бутылка увеличивается!) окажутся последствия в конечном счете.

Но, как мы увидим далее, выпить всю бутылку сразу – тоже не лучший выход, разве что страна будет вынуждена так поступить. Это может привести к дефляции на фоне затяжной депрессии, очень высокого уровня безработицы, снижения налоговых поступлений и дальнейшему усугублению ситуации. Но правительства многих стран мира на собственном опыте не раз имели возможность убедиться в том, что откладывание трудных решений в долгий ящик приводит к прекращению финансирования бюджетного дефицита фондовым рынком. Из главы 6 станет ясно, что нельзя точно предсказать, когда именно это случится. По всей видимости, одновременное действие нескольких факторов приводит к неожиданному для правительства результату.

Преодоление человеческих слабостей

Почетный профессор психологии из Стэнфордского университета Филип Зимбардо исследовал вопрос о том, как люди воспринимают время1. И пришел к выводу, что они живут в шести психологических временных измерениях: по два в прошлом, настоящем и будущем. Среди живущих в прошлом он выделяет позитивную (ностальгирующую, но одновременно хранящую память о достижениях семьи и т. п.) и негативную (испытывающую сожаления и тоску) группы. Аналогично в настоящем пребывает группа гедонистов, радующихся сиюминутным радостям, – в нее входят дети и люди, предпочитающие наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Но есть и группа фаталистов: они не могут управлять своей жизнью из-за бедности, религиозных убеждений («моя жизнь принадлежит Богу») или условий проживания.

Наконец, люди будущего тоже живут в двух измерениях: одна часть, подобно Муравью из басни «Стрекоза и муравей», усердно трудится, откладывая на будущее удовольствия и отдых, а вторая считает, что настоящая жизнь начинается только после смерти.

Исследования показывают, что чем ближе страна расположена к экватору, тем больше ее обитатели склонны ориентироваться на настоящее. Если вы живете там, где весь год стоит одинаковая погода, то поневоле проникаетесь чувством однообразия. Интересно, что в сицилийском диалекте есть слова для обозначения того, что было и есть, но нет слов для обозначения того, что будет. Вот уж действительно ориентированные на настоящее люди!

Зимбардо отмечает, что цель школы – превратить ориентированных на настоящее маленьких бестий в ориентированных на будущее ответственных детей. Проблема США состоит в том, что каждые девять секунд один ученик бросает школу. Как жаль, что им так не хватает ориентации на будущее! Однако и взрослые избиратели не слишком о нем беспокоятся. Мы с удовольствием голосуем за блага, увеличивающие дефицит бюджета. И даже в лучшие времена не только не сокращаем, но и, наоборот, наращиваем свой долг.