Наоми Новик - Нефритовый трон

• Название: Нефритовый трон
• Автор: Наоми Новик
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057142-0, 978-5-403-00385-8

Наполеоновские войны с участием драконов. Ящеры, выполняющие роль «разумных самолетов». Легендарные монстры, носящие офицерское звание и преподающие людям-"авиаторам" – непростое искусство полета на драконах.

Казалось бы, дальше ехать уже некуда…

Однако на Европу с брезгливым презрением взирает Азия, где драконы и вовсе занимают высокие придворные должности, пишут мудрые философские трактаты и по закону имеют право поступать на службу лишь к членам императорской семьи!

И сейчас Китай пребывает в глубочайшем шоке. Оказывается, дракон, принадлежавший к одной из самых знатных семей Поднебесной, не просто живет в Англии, но и состоит там на военной службе!

Потрясение основ и оскорбление величия надо немедленно прекратить.

В Лондон отправляется официальное посольство, цель которого – немедленно вернуть дракона на историческую родину, хочет он того или нет…

---

Максимус, тяжело дыша, набирал высоту. Харкорт что есть силы махала Лоуренсу с Лили, хрипло крича в рупор:

– Атакуйте ее!

Сигнальщик Лили передавал то же самое. Лоуренс послал Отчаянного вперед. Длиннокрылка снова брызнула кислотой. Драконы-защитники отпрянули, и Отчаянный проскочил между ними.

– Берегись, абордажники! – заорал снизу Грэнби. Значит, кто-то из французов успел перескочить нам на спину, подумал Лоуренс. Смотреть было некогда: до Аксендары осталось каких-нибудь десять ярдов. Правый ее глаз был молочно-белым, левый, с бледно-желтым зрачком на черной склере, злобно сверкал. Со лба спускались витые тонкие рожки. Она раскрыла пасть, и воздух перед ней заколебался от жара. Настоящее жерло ада, успел подумать Лоуренс – и Отчаянный, сложив крылья, камнем ушел вниз.

Лоуренса замутило. Абордажники, судя по крикам сзади, валились с ног наряду с экипажем. Миг спустя Отчаянный снова расправил крылья и начал подъем, но Аксендара уже улетала, спускаясь к морю и кораблям.

Длинноствольные орудия британского флота начали обстреливать суда, шедшие в самом хвосте конвоя. Загремела канонада, все заволоклось тяжелым сернистым дымом. Быстроходные фрегаты, пользуясь дымовой завесой, ринулись вперед, к более богатым трофеям. Этот маневр, однако, лишил их поддержки драконов Эксидиума. Экипаж Аксендары уже швырял вниз маленькие, с кулак, бомбы, и флам-де-глуар воспламеняла их на лету.

Большинство этих снарядов падало в море, не причиняя вреда: Аксендара, зная, что Отчаянный ее преследует, держалась на довольно большой высоте, затрудняющей прицельное бомбометание. Но некоторые все же попали в цель, и горящая нефть растеклась по палубам.

Отчаянный, видя, как вспыхнули паруса одного из фрегатов, гневно зарычал и прибавил скорости. Он вылупился в море, прожил свои первые три недели на палубе и с тех пор полюбил корабли. Лоуренс, охваченный тем же гневом, поощрял его словами и лаской. Оба смотрели только вниз, на флам-де-глуар, но капитану вскоре пришлось отвлечься. Верховой Кройн упал на него и тут же скатился вниз. Юноша падал, вытаращив глаза, растянув рот в неслышном крике: кто-то перерезал ремни его портупеи.

Его пальцы скользнули по гладкому боку Отчаянного. Лоуренс, не успевший его удержать, увидел далеко внизу всплеск, и Кройн больше не выплыл. Следом за ним в воздухе закувыркался мертвый француз-абордажник. Лоуренс ослабил свою портупею, встал и повернулся назад, приготовив пистолеты. Семь оставшихся на борту абордажников дрались как одержимые. Один, с лейтенантскими нашивками, бился на расстоянии двух шагов с Кварлом, одним из телохранителей капитана.

В тот самый момент, когда Лоуренс повернулся к ним, лейтенант отразил выпад шпаги Кварла и левой рукой вонзил ему в бок длинный нож. Кварл ухватился за рукоять кинжала и обмяк, кашляя кровью. Лейтенант открылся для выстрела, но тут другой француз чуть позади него поверг на колени Мартина и приставил к его шее короткую саблю.

Лоуренс, спасая своего мичмана, выстрелил в того другого и попал ему в грудь. Лейтенант тем временем пошел на рискованный шаг: рассек собственные ремни, перескочил через Кварла и вцепился в руку капитана – и для поддержки, и затем, чтобы отвести пистолет.

– Браво, – невольно произнес Лоуренс, пораженный этим небывалым маневром. Француз вздрогнул, и на его покрытом кровью лице вдруг сверкнула мальчишеская улыбка.

Их поединок был, конечно, не совсем честным, поскольку французу не имело смысла убивать Лоуренса. Дракон в случае гибели своего капитана бросается на врага с удесятеренной яростью – неуправляемый, но крайне опасный. Лейтенант хотел захватить Лоуренса в плен и поэтому осторожничал, в то время как капитан мог убить его не задумываясь.

Легко сказать! Они балансировали на узком драконьем загривке, и лейтенант, выше Лоуренса ростом, держался за него мертвой хваткой, чтобы не сверзиться вниз. Они скорее напирали друг на друга, чем фехтовали. Клинки, раз сойдясь, больше не расцеплялись, и Лоуренс уже стал подумывать, что бой может завершиться лишь падением кого-то из них.

Он отважился развернуться немного, чтобы наблюдать за общей битвой через плечо лейтенанта. Мартин и Феррис вкупе с несколькими стрелками держались стойко, но французов было больше, и они угрожали прорваться на подмогу своему офицеру. Пара абордажников отражала низовых, пытавшихся взобраться наверх: на глазах у Лоуренса они закололи и сбросили вниз Джонсона.

– Vive l’Empereur![6] – ободряюще крикнул лейтенант своим людям, сам оглянувшись через плечо, и сделал выпад с намерением ранить соперника в ногу. Лоуренс, отразив удар, вдруг с изумлением понял, что дерется парадной шпагой, которую вчера надевал в Адмиралтейство: у него не было времени сменить ее на другую.

Теперь он вел себя более осмотрительно и старался принимать вражеские выпады только на среднюю часть клинка. Удар, нацеленный в его правую руку, он тоже отвел, но на сей раз шпага, как он и опасался, переломилась. Пять дюймов стали чиркнули его по лицу и улетели, отливая багрянцем при свете горящих судов.

Француз, видя это, вознамерился окончательно разоружить капитана. Еще один кусок лезвия отлетел прочь. У Лоуренса теперь осталось всего шесть дюймов. Поддельные бриллианты на серебряной рукояти сверкали, словно насмехаясь над ним. Он стиснул челюсти, решив не сдаваться и не отдавать Отчаянного французам. Будь он проклят, если уступит. Не прыгнуть ли за борт, оповестив криком Отчаянного? Тот, может быть, поймает его – а если нет, то он хотя бы не увидит, как Наполеон заберет дракона себе.

Но тут Грэнби влез наверх по хвостовой шлее без помощи карабинов, пристегнулся и напал на француза, оборонявшего левый бок. Когда тот пал мертвым, на спину тут же выбрались шестеро низовых. Абордажники сбились в тесную кучку, но исход боя был уже предрешен: либо они сдадутся, либо умрут. Мартин со шпагой наготове перебирался через убитого Кварла.

– Ah, voici un joli gвchis![7] – воскликнул лейтенант и предпринял последнюю отчаянную попытку: подцепил своим клинком рукоять Лоуренса и вырвал у него шпагу. Внезапно он пошатнулся, из носа у него хлынула кровь, и он повалился без чувств на руки капитана. Позади него, тоже пошатываясь, стоял юный Дигби: крыльман втихую покинул свой пост на плече и сразил врага ядром на конце мерной ленты.

– Молодцом, – похвалил его Лоуренс, поняв, что к чему, и мальчуган зарделся от гордости. – Мистер Мартин, переправьте, пожалуйста, этого вояку вниз, в лазарет. Он дрался как лев.

– Есть, сэр! – Мартин продолжал шевелить губами, но грянувший сверху рев заглушил все прочие звуки. Еще миг, и Лоуренс вовсе перестал что-либо слышать.

Очнулся он под громоподобный рокот Отчаянного. Глаза болели от света, одна нога не желала слушаться. Ощупав ее, Лоуренс обнаружил, что она запуталась в портупее. Одна из пряжек, прорвав бриджи, вдавилась в тело.

Уж не взяли ли нас, чего доброго, в плен, испугался он. Но нет, рядом кто-то кричал по-английски. Так ведь это же Барэм, изумленно сообразил Лоуренс.

– Нет, сэр, ни шагу дальше, – твердо отвечал адмиралу Грэнби. – Если эти люди двинутся с места, Отчаянный, ты можешь сбить их с ног.

Лоуренс попытался сесть, и заботливые руки тут же поддержали его.

– Осторожно, сэр. Вам уже лучше? – Дигби сунул капитану пузырь с водой.

Лоуренс смочил губы, но пить из-за тошноты не решился.

– Помогите мне встать, – велел он хрипло, щурясь на свет.

– Нет, сэр, не надо, – зашептал Дигби. – Вы получили сильный удар по голове, а теперь вам грозят арестом. Грэнби приказал спрятать вас и подождать адмирала.

Лоуренс лежал на твердой земле. Передняя лапа Отчаянного охватывала его надежным кольцом, по бокам сидели на корточках впередсмотрящие Дигби и Аллен. С лапы стекали ручейки темной крови.

– Он ранен, – заметил Лоуренс, опять порываясь подняться.

– Мистер Кейнс уже пошел за бинтами. Пешер подранил нас сбоку, но не сильно – это просто царапины. – Дигби без труда удержал капитана: поврежденная нога не гнулась, а держать и вовсе отказывалась. – Не нужно, сэр. Бейливорт сейчас доставит носилки.

– Ну хватит. Я хочу встать, – резко бросил Лоуренс.

Отлеживаться не приходилось: Лентон не мог прибыть сюда сразу же после боя, а ситуация между тем принимала все более дурной оборот. Опираясь на хрупкие плечи крыльманов, он покинул свое укрытие.

Барэм стоял на лужайке с дюжиной морских пехотинцев – не тех лондонских молокососов, а закаленных солдат. Они притащили с собой пушку-перечницу – короткоствольную, правда, но на таком расстоянии дальнобойная и не требовалось. Барэм, лилово-красный, перестал спорить с Грэнби и свирепо уставился на капитана.

– Ага, вот и вы. Отсидеться вздумали? Уймите свое животное, а вы, сержант, арестуйте его.

– Никто из вас и близко не подойдет к Лоуренсу, – рыкнул Отчаянный, угрожающе приподняв когтистую лапу. Кровь, стекающая с шеи и плеч, делала его особенно страшным, жабо стояло торчком.