Антон Васильев - Охранительная концепция права в России

• Название: Охранительная концепция права в России
• Автор: Антон Васильев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7205-1186-9

Представленная монография – первая в истории отечественной правовой науки работа, раскрывающая сущность, эволюцию и основные течения охранительной правовой концепции России. В книге автор предпринял попытку преодолеть односторонний, резко критический подход к консервативной политико-правовой доктрине России, им показан вклад консерватизма в созидание и сохранение русской духовной культуры, государственности и права. В монографии рассмотрена история русской охранительной правовой доктрины на всем протяжении русской истории – с VII по XX вв., выявлены сквозные начала русской традиционалистской мысли: нравственное оправдание государства и права, власть как служение, идеал самодержавия, симфония церковной и государственной властей, соборное управление обществом, приоритет религиозно-нравственных принципов над формальной юриспруденцией, совестное переживание права-правды и др. Многие из используемых первоисточников представителей русского консерватизма в оборот юриспруденции вводятся впервые (Н.М. Карамзина, мит. Филарета, почвенников, священника П.А. Флоренского, С.Ф. Шарапова, Н.И. Черняева мит. Иоанна Снычева, А.И. Солженицына и др.).

Работа была удостоена медали и диплома Российской академии наук в конкурсе РАН среди молодых ученых на лучшие научные работы в 2012 г. в номинации «Философия, социология, психология и право».

Монография предназначена для студентов, бакалавров, магистрантов, аспирантов высших учебных заведений по дисциплинам историко-теоретического профиля, а также для всех интересующихся проблемами русской традиционалистской правовой мысли.

---

2. Нравственный долг, внутреннюю обязанность, самоограничение, идею которого позднее развил Н.Н. Алексеев в учении о правообязанности. Н.А. Бердяев очень точно указал на сильную сторону славянофильского взгляда на соотношение нравственности и права: «В славянофильском сознании решительно преобладает нравственный момент над юридическим, идея обязанности – над идеей права. В этом нельзя не видеть здоровых начал… В них жил идеал органической христианской общественности, идеал, противоположный всякому механизму, всякому формализму»[106].

3. Справедливость как воздаяние должного, каждому по его заслугам. Глубока и интересна мысль И.В. Киреевского: «Справедливость, правда, реже любви, потому что она труднее, стоит более пожертвований и менее усладительна»[107].

4. Милосердие – сердечная милость, прощение грехов и пороков, милость к падшим и их духовная поддержка. Алексей Хомяков так писал о милосердии как средоточии общинной жизни: «Взаимное вспоможение имеет уже характер не милостыни (которая истекает из чувства христианского и, следовательно, не может быть предписана законом), не подаяния невольного, которое кладет скудный кусок нищему в рот для того только, чтоб он не вздумал взять себе пищу насильно, но обязанности общественной, истекающей из самого отношения товарищей друг к другу и обусловленной взаимною и общею пользою. Русская поговорка говорит: «Кормится сирота, растет миру работник». Это слово важное; в нем разрешается задача, над которою трудятся бесполезно лучшие головы Запада. Нищета же безысходная при общине делится на два случая: на нищету, происходящую от разврата, и на нищету от сиротства и несчастия (вдова или старик совершенно безродные). В первом случае община очищает себя исключением виновного, как неисправного и негодного товарища; а второй случай, встречающийся весьма редко, достаточно покрывается чувством братского сострадания и никогда не может служить источником общественного зла»[108].

Консерваторы несовместимость русской культуры с идеалами права и закона видели в духовно-нравственных и исторических различиях России и Запада. Путь западного просвещения, предполагающий развитие юридических начал общества, охранительные мыслители отрицался как чуждый истории и духовности России. Идеи западников об отсталости России в правовом отношении, юридическом варварстве консерваторы не принимали[109]. И.С. Аксаков писал: «Многое можно было бы сказать здесь о «чувстве легальности», в недостатке которого упрекают наш Русский народ, об отношении науки права в Русской народной жизни… Мы хотели только, с одной стороны, заявить здесь наше несогласие с провозглашенной теорией, безразлично требующей духовного поклонения всякой сигнатуре закона без внимания к его содержанию и духовно рабствующей пред внешним условным, принудительным началом; а с другой – указать на это мертвенное отношение так называемой науки к пробуждающимся требованиям современной не только Русской, но даже и Европейской жизни, этот ответ ее, холодный и гордый, на ее тревожные запросы. Разумеется эта печальная доктрина выросла не нашей почве, она заемная; но тем не менее достойны сожаления те, которые приняли ее в душу и принесли ей в жертву свое трудолюбие и таланты… Остается надеяться, что те из наших «жрецов науки», которые уже умиротворились и успокоились в своем жреческом звании, высвободят наконец сами науку на вольный Божий свет, пустят свежий, вольный воздух в свой душный и тесный храм, растворят настежь окна и двери, раздвинут, если нужно, и самые стены храма и поймут, что только освободясь от всякого духовного и умственного рабства пред последним словом науки вообще и западной науки в особенности, только признав за Русской народностью право на самостоятельную духовную и умственную деятельность, только проповедью духовной свободы, живого знания и любвеобильной мысли будут они в состоянии направить к плодотворной работе молодые Русские силы»[110].

Для консерваторов будущее за духовным совершенством и внутренней правдой, когда жизнь общества естественно и гармонично выражает христианские идеалы, а не загнивает по формальным канонам искусственных и принудительных юридических принципов, сдерживающих нравственно падших людей от совершения зла. По их мнению, общественная гармония не может держаться на самообмане, недоверии и безразличных к нравственности правилах поведения. Если нет доверия в обществе к добродетели людей, то такое общество на краю гибели и цепляется за формальное право как за соломинку, чтобы только не скатиться в хаос и ад.

Конечно, не стоит консервативное учение о внутренней правде, совести воспринимать как идеализации российских порядков и ссылкой на высокий нравственный потенциал России оправдывать грехи и беды российского общества. Огонь веры и нравственное возвышение – это личностный и общественный идеал консерваторов, от которого далека как Россия консерваторов, так и современная России без консерваторов. Ими был указан путь, которым можно преодолеть гибельные ростки западной цивилизации – по пути духовного просветления общества, опоры на традиционное правосознание и органичные для российской цивилизации регуляторы – религиозные нормы, нравственность и закон. Пороки России консерваторы не скрывали и не затушевывали, а обличали их как патриоты своего отечества.

Так, в своих стихах А.С. Хомяков без прикрас описывал Россию:

В судах полна неправды черной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мертвой и позорной,
И всякой мерзости полна.
О, недостойная избранья,
Ты избрана! Скорей омой
Себя водою покаянья,
Да гром двойного наказанья
Не грянет над твоею главой.

Западноевропейские концепции о правовом государстве и правах человека, предполагающие возвышение закона над остальными социальными регуляторами, отечественные традиционалисты признавали ложными и опасными для человечества. Недостаток таких абсолютизирующих роль права теорий в том, что их создатели ошибочно полагают, что одним законом можно обеспечить порядок и сдержать преступность, и даже более того, внести в жизнь братство, равенство и справедливость. Как показывает статистика количества совершаемых преступлений, юридические средства оказываются неэффектвиными в противодействии преступному поведению людей. Кпримеру, в США в 2007 г. было совершено 23 миллиона преступлений, и каждый сотый гражданин находился в тюрьме. США занимают первое место в мире по числу совершаемых преступлений. Причем, США в своей политике борьбы с преступностью занимают позицию применения суровых наказаний и жесткого полицейского контроля за поведением людей. Тогда как в Японии, придерживающейся национальных традиций в разрешении конфликтов, число преступлений в 20 раз меньше, чем в США и европейских государствах.

Поэтому очевидно, что в условиях модерна и секуляризации культуры юридические регуляторы хотя и начинают превалировать, но все-таки не способны обеспечить стабильность, порядок и справедливость в жизни общества. Назрела необходимость пересмотра утвердившейся концепции господства закона в пользу актуализации «спящих», традиционных регуляторов поведения людей – религии, нравственности, традиций. В противном случае общество ждет либо тотальное рабство, как в современных полицейских государствах Запада, либо окончательное разрушение и хаос. Сердцевина в душе, совести человека, его нравственности, но не в бездушных и формальных законах, показывающих свое бессилие в борьбе с антиобщественным поведением.

По нашему глубокому убеждению, заблуждением являются правовой романтизм, вера в то, что юридический регулятор может стать средством разрешения всех социальных и культурных проблем, превращаясь тем самым в фетиш, идол, первенствующий социальный регулятор. Организация общественной жизни с верой лишь на юридическое начало неизбежно оборачивается падением нравственности в обществе и разочарованием в законе. Закон оказывается далеко не единственным и эффективным средством обеспечения порядка и развития общества. Многие государства мира, сделавшие ставку на закон, столкнулись с ростом преступности, коррупцией и бюрократизацией жизни. О необходимости преодоления правового идеализма, преувеличения качеств закона писал А.И. Солженицын. По его словам, «если в нации иссякли духовные силы – никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит. Среди всех возможных свобод на первое место все равно выйдет свобода бессовестности: ее-то не запретишь, не предусмотришь никакими законами. Чистая атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими законами».

Очевидно, что юридический инструментарий должен быть сопряжен с целостной нормативной системой, иначе, обществу грозит аномия и хаос, поскольку другие социальные нормы перестают выполнять свои функции. Общества, сохранившие приверженность традиционным регуляторам, напротив, показывают состояние порядка, низкий уровень преступности, поскольку работают нравственность и религиозные правила как традиционные средства разрешения конфликтов и поддержания мира в обществе. В этом плане выглядит перспективно обращение к традиционным регуляторам в России, которые вызывали первостепенное внимание среди консервативных мыслителей. Идея консерваторов относительно использования религиозно-нравственных начал добра, милосердия, справедливости, совести в положительном праве, правоприменения, учения о правовом обычае, наказания как средства перевоспитания и нравственного очищения могут получить непосредственное воплощение в российской правовой жизни.