Ксения Разумовская - Сглаз, порча и защитные заговоры

• Название: Сглаз, порча и защитные заговоры
• Автор: Ксения Разумовская
• Жанр: Эзотерика

«Часто бывает: был нормальный, веселый, пышущий здоровьем и жизнелюбием человек, и вдруг — большие перемены: помрачнел, затосковал, стал сохнуть на глазах, болеть, из жизни ушла радость. И видимых причин нет… Или привязалась к человеку неизлечимая болезнь, никакие врачи не в силах не только помочь, но даже определить характер его недомоганий. Вот тогда и выплывают эти знахарские диагнозы — сглаз, порча. Что это за „притки“ да „хитки?“ Об этом-то и идет речь в нашей книге, а также о знахарях, ведунах, их методах насылания и снятия порчи и сглаза, травах, „заветных“ словах, бесах, ангелах, экстрасенсах и их взглядах на интересующие нас вопросы. Ну и, конечно, заговоры, молитвы, без которых не избавиться от этих заболеваний. Сборник рецептов пригодится не только „порченным“».

---

Многих из атаманов-разбойников, сообщает в своем труде саратовский этнограф, народ считал колдунами. К этой категории относили и Степана Разина.

В «Саратовских губернских ведомостях» в № 3 за 1895 г. мы нашли легенду про Стеньку Разина.

Ущелье, или овраг, где Стенька Разин запирал в подземельях захваченных в плен, называлось Тюрьмой или Дурманом и было покрыто такими чащобами, что пленник не мог оттуда выбраться. А в 200 саженях от Дурмана, на берегу Волги, находится бугор Стеньки Разина, о котором существует такое предание.

Шло однажды по Волге судно. Когда оно поравнялось с этим бугром, то два бурлака сошли на берег. Один из них предупредил второго: «чтобы ты ни увидал, ни услыхал — молчи». Взобравшись на бугор, они увидели отверстие, вроде погреба, с дверью. Отворив ее, увидели хорошо убранное подземелье, похожее на настоящую комнату. «В углу висел образ Спасителя в золотом окладе, обсыпанном бриллиантами и разноцветными камнями; перед образами теплилась лампада. Посреди комнаты стоял гроб, окованный тремя золотыми обручами, возле лежал огромный железный молот и железные прутья. Вдоль стен расставлено множество бочонков, насыпанных доверху золотом, серебром и драгоценными самоцветными камнями; а также ценная металлическая утварь. Бурлаки помолились иконе; вожатый схватил молот и разбил обручи на гробе: крышка поднялась, и из гроба встала красная девица необыкновенной красоты и выговорила: „Что вам нужно, ребята? Деньги, утварь, камней самоцветных — берите, сколько душе угодно“. В ответ на это вожатый схватил прутья и начал стегать красавицу, безбожную Маришку, и сколько она его ни умоляла о пощаде, все было напрасно. Товарищ не вытерпел и сказал: „Полно, брат, с ума ты что ли сошел?“ Но едва он успел произнести эти слова, как невидимая сила подхватила его и выкинула в дверь, которая тотчас же захлопнулась, и послышался голос „Восемь — девятого!“ Вслед за тем дверь и отверстие пропали. Испуганный бурлак едва добрался до судна; у него отнялся язык, и три года он оставался нем. После уже он рассказывал, что если бы он сумел помолчать и если бы они сумели завладеть иконой, как говорил ему еще дорогой вожатый, то все богатство перешло бы в их руки».

Крестьяне верили также, что «Стенька по сей час жив, его земля не принимает, и живет он, окаянный, на островах, а змеи грудь у него сосут».

И еще одно одно предание о Разине. Недалеко от Камышина возвышается Уракова гора, названная по имени атамана разбойников, у которого, по преданию, Разин служил 15 лет кашеваром, потом застрелил Уракова и сам стал атаманом. «Здесь, предтеча Стеньки, Урак (татарский князь) имел свой притон. Разин, еще мальчиком, пришел сверху, из Ярославля, и 15-ти лет поступил в шайку Уракова кашеваром. Раз Ураков хотел задержать судно, а Стенька закричал: „Брось, не стоит, бедно“. Ураков, не ожидая после такого замечания удачи, пропустил судно, но погрозил Разину. Приходит другое судно — Стенька опять то же. Взбешенный атаман выстрелил в него из пистолета, но Стенька не пошатнулся, вынул из груди пулю и, отдавая ее Ураку, сказал: „На, пригодится“. Ураков от страха упал; разбойники, видя чудо, разбежались, а Стенька незаряженным пистолетом застрелил Уракова и стал сам атаманом его шайки. Ураков схоронен тут же на своем бугре и, говорят, 7 лет из могилы кричал проходившим мимо судам: „Приворачивай!“»

Есть и другое интересное предание, связанное с разбойниками-колдунами в материалах Минха. В Аткарском уезде в местечке между двумя оврагами никогда не кричали лягушки, которых здесь было несметное количество, и они квакали в других частях речки, только не здесь. В народе это объяснялось так: «Лет сто назад, когда в окрестностях Маматовки водились разбойники, одна из шаек получила известие, что ночью придет в Белгазу проезжий богатый купец с товарами; разбойники расположились караулить его немного выше села в Жадовом овраге… через который пролегала дорога. Ночь была темная, лягушки страшно кричали в реках и озерах; разбойники просидели в овраге до свету и не слыхали никакого движения на дороге. По утру уже узнали они, что купец проехал Белгазу перед рассветом и догадались, что виною их неудачи был громкий крик лягушек. Атаман был колдун и в досаде наложил на лягушек заклятие, чтобы они сто лет не кричали; могучее слово окончилось недавно: года четыре (рассказ 1868 года) как лягушки стали кричать снова». Минх сообщает, что священники села, где происходили эти чудеса, подтвердили рассказ крестьян.

На Чагре (в 125 км выше г. Хвалынска) был в старину разбойник Водкин, умевший заговаривать пули. Однажды его поймали, он попросил напиться из Волги воды, но как только ему это позволили, мгновенно нырнул в реку, и его увидели уже только на противоположном берегу, откуда он поблагодарил караульных и скрылся.

Народ был уверен, что многие острожники умели заговаривать кандалы, которые потом соскакивали у них с рук и с ног. Жители села Колено Аткарского уезда считали колдуном дезертира Петрушку, ставшего известным грабителем. Они утверждали, что при преследовании он мгновенно исчезал из глаз. А в XVII веке, по рассказам тех же крестьян, в этих местах существовало поверье, что если колодник достанет мертвую руку, то может навести ею сон на караульных.

В народных рассказах о волжских разбойниках нередко бытовало мнение, что и посаженные в крепкие стены острогов, они спасались колдовством: «Начертят на полу тюрьмы мелом или углем лодку и весла, сядут в нее и вынесутся на широкую раздольную Волгу».

А вот еще интересный отрывок из книги все того же А. Н. Минха, похожий на современные рассказы о привидениях и полтергейсте.

«Мертвецы ходят к тем, кто о них тоскует; у одной женщины отдали в солдаты мужа, которого она очень любила; стала она плакать и тосковать; только как-то ночью является он к ней; та обрадовалась, угощает его водкой и закуской, как и откуда он пришел; тот отвечает, что бежал из службы и не велел никому сказывать, что приходил к ней. К утру муж ушел, и солдатка, к удивлению, увидала, что все, чем она его угощала, осталось цело, между тем сама видела, как он ел и пил. Посещения эти продолжались неделю; наконец она стала сомневаться в муже и высказалась одной набожной старушке; та дала ей святых мощей и дала окропить дом святой водой. Приходит ночь, начинают стучаться в двери и окна, говоря: „Пусти, это я пришел“. Солдатка отвечает: „Войди“. За дверью все стучатся, но никто не входит, слышится раздраженный голос: „Зачем ты сказала чертовке, что я хожу к тебе; погоди, я с вами сквитаюсь!“ Тут стали представляться ей всевозможные ужасы: то дом трещит, как будто разрушается, то огненный клуб повиснет под окном; и это продолжалось до петухов, сряду три ночи, наконец прекратилось. После узнали, что муж этой женщины умер вскоре по поступлении на службу и во время ночных посещений был уже мертвецом».

Есть в тех же материалах этнографа много рассказов об оборотнях и ведьмах, обитавших в Саратовской губернии.

«Это мужчина или женщина, которые знают чернокнижие и с помощью злых духов могут обращаться в разных животных. Эти люди, как верит народ (Коленская волость), в полночь кувыркаются три раза через огонь на печном шестке, с ножами и вилками между пальцами, после чего вылетают в трубу сорокой и по своему желанию делаются птицей или другим животным, ходят в этом виде по селу, кусают народ или вовсе заражают людей.

…Случилось раз, что ведьма обратилась в свинью и напала на парня, который был очень силен; он отрезал ей ухо и ногу, принес домой и положил на окно человеческое ухо и кисть руки; начались расспросы. Младший сын рассказал, как было дело: „Иду я вечером поздно с вечеринки, один без товарищей, не дождавшись конца; навстречу бежит свинья, прямо на меня, да под ноги; я испугался, сотворил молитву и читаю Богородицу, а свинья мне все под ноги катится. Я перекрестился, снял с пояса ножик, ухватил свинью за ухо и отрезал его; она все на меня бросается, хочет есть; попалась мне палка, я — ну ее колотить по ногам, да с досады отрезал ей ногу; побежала от меня свинья, ковыляя, с визгом на гумно к Матрене, вдовой старухе, что живет на задах; принес я ногу и ухо домой да положил на окно, — бил я свинью, а не человека“. Старик догадался; „знаю, говорит, это оборотень, что ходит по деревне и заел, было, в прошлом году нашу сваху“, — и объявил сейчас же миру. Сделали обыск и нашли старуху Матрену на печи — всю обвязанную и больную; ее освидетельствовали; у ней не оказалось уха, и на правой руке кисть отрезана». Этот рассказ в книге Минха приведен со слов 75-летнего старика из села Колено Аткарского уезда.

Рассказывая о чародеях, мы чаще всего говорили о колдунах, но чаровники бывают и женского рода — колдуньи, ведьмы.

Вот наблюдения Минха о ведьмах и их воздействии на людей. «Ведьмы портят, так же как и колдуны, людей и домашний скот; разница ея с колдунами и знахарями та, что последние бывают по науке, а первая по наследству, так что ведьма родится от ведьмы; отличительный наружный признак ее — хвост».