Владимир Ходанович - Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины

• Название: Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины
• Автор: Владимир Ходанович
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04587-4

Книга кандидата исторических наук, доцента В.И. Ходановича посвящена в основном малоизвестным и неизвестным фактам из истории Екатерингофа – первого в Петербурге общедоступного парка с первым в истории города дворцом-музеем – и его ближайших окрестностей. Начинается книга рассказом о возведении летом 1814 г. на границе Екатерингофа триумфальных ворот по проекту Дж. Кваренги. Впервые, на основании архивных источников, дается их подробное описание. Автор рассказывает о домах и людях, живших на Старо-Петергофском проспекте в районе Нарвской площади, Лифляндской и бывшей Молвинской улиц. Разгадана «тайна» Молвинской колонны. Подробно рассказано о деятельности «Комитета об устроении Екатерингофа», дачной жизни, о медицинских учреждениях и столичном «Попечительстве о народной трезвости» в Екатерингофе. Отдельные части посвящены истории Екатерингофа в советское время, столичным предпринимателям XIX – начала ХХ в., жившим или строившим в Екатерингофе. История Екатерингофа и его окрестностей показана на фоне и в контексте социально-политического и культурного развития Санкт-Петербурга и России на протяжении почти двух веков.

---

Троянец Эней, заключивший в долине Тибра, в месте, где в будущем возникнет Рим, союз с враждебным ранее троянцам царем Эвандром, передавал его сыну оливковую ветвь. И общеизвестное, что пришедшие встретить Христа при входе его в Иерусалим иногда изображались держащими ветви оливы.

Ранее уже упоминался прием в Зимнем дворце 16 июля, когда императору преподнесли золотые блюдо и солонку, на которых имелись росписи по эмали.

Было опубликовано описание сюжетов росписей, с трактовкой атрибутов[66]. Так, лавры, пальмы, маслины и цветы (для автора 1814 г.) означали символы кротости и милосердия, воинские доспехи – символы верноподданнического служения. Молнии – символ власти, рог изобилия – «знак благоденствия достигнутаго вожделенным миром». Трудолюбие изображалось «в виде Цереры». Присутствовали в описании также «жертвоприношение Авраамово», Кастор и Поллукс, гении «в светозарных облаках» и др.

Как считает исследователь творческого наследия Кваренги, при проектировании им городских ворот и триумфальных арок 1780-х гг. и 1814 г. архитектор обращался к композиционной идее римской триумфальной арки императора Тита[67].

Автор имел в виду однопролетную арку Тита Флавия Веспасиана на Священной дороге (Via Sacra), ибо существовала еще и трехпролетная арка Тита у Большого цирка.

Действительно, если посмотреть на однопролетную арку Тита, приобретшую нынешний вид после реставрации и частичной достройки в 1821 г., спустя четыре года после смерти Кваренги, и изображенную полуразрушенной и встроенной в крепостную стену, например на картинах А. Каналетто или Ш.-Л. Клериссо 1740-х гг., то увидим то, что присутствует и в арке Кваренги. А именно: по две летящие Славы в тимпанах, колонны композитного ордера, барельефы, кессоны, розетки, импост, порезки. И сюжет одного из сохранившихся барельефов: триумфальная процессия с трофеями из храма после осады и взятия римлянами Иерусалима летом 71 г. «Сам же он проследовал к воротам, названным триумфальными, вследствие того, что через них всегда проходили триумфальные процессии. <…> Множество людей несло статуи богини Победы, сделанные из слоновой кости и золота. После ехал Веспасиан, за ним Тит» (Иосиф Флавий)[68]. И посвятительная надпись в средней части аттика.

Сравним. «Сенат и народ Рима божественному Титу Веспасиану Августу, с[ыну] божественного Веспасиана» – «Победоносной Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Гвардии жители столицы града Святаго Петра от лица признательнаго отечества. Июля 30 дня 1814 года».

Возможно совпадение, но в опубликованных в летние месяцы того года стихотворениях «на приезд» Александр I сравнивался именно с императором Титом. «Ты Россов, Тит, Герой, Отец!»

Всего на фасадах ворот было семь надписей, выполненных золотой поталью. «Приличиныя надписи украшают оныя», – писала о воротах «Северная почта»[69]. Под карнизом между колоннами перечислялись полки гвардии, включая Морской экипаж. И перечислялись в порядке, «по собственноручному назначению» Александра I.

Порядок перечисления гвардейский полков сохранился на стасовских Воротах 1834 г. почти без изменений. Добавили «Артиллерийская бригада».

Для иностранцев и «гостей столицы», не владеющих русским языком, посвятительную надпись продублировали «латинскими словами». Это не ирония, так считали устроители ворот.

Также на двух языках в 1814 г. была надпись на противоположной стороне аттика: «Победителям при Кульме, Лейпциге, Фер-Шампенуазе, Париже». Действительно, такие топонимы, как Тарутино, Малоярославец, Красное, ничего не сказали бы иностранцам, а так – «чтобы помнили».

Россиянам же тех лет, читавшим и перечитывавшим в газетах реляции, рескрипты, рапорта, «Парижские письма» и частные письма с театров боевых действий 1813-1814 гг., два первых топонима были хорошо знакомы. С Парижем понятно. Но по какой причине прославлялось сражение при Фер-Шампенуазе наравне, получается, с лейпцигской «Битвой народов»?

Действительно, ни по масштабности, драматичности, напряженности, кровопролитности, значимости сражение (точнее, два сражения в течение одного дня) 13 (25) марта в окрестностях селения Фер-Шампенуаз в более чем ста верстах от Парижа не может сравниться со сражениями при Кульме или Лейпциге. Более того, в тот мартовский день русские пехотные гвардейские или армейские полки участия в сражениях не принимали. «Наша пехота не сделала ни одного выстрела и только шла вслед за конницею <…> Из генералов главная честь победы принадлежит графу Палену»[70]. Французские национальные гвардейцы, пехотинцы и рекруты сражались против нескольких русских гвардейских и армейских конных полков и конной артиллерии, а также союзных войск.

К. Геллер. Сражение при Фер-Шампенуазе 13 марта 1814 г.

С оригинала Б.П. Виллевальде. 1842 г.

О ходе боевых действий в течение дня 13 марта, численности войск сторон и их потерях можно узнать из самых разных доступных источников. Стоит только отметить, что сам Наполеон со своей главной армией в сражении не участвовал, находился достаточно далеко от Фер-Шампенуаза.

Читатель 1814 г. мог узнать об этом сражении, например, из «Сына Отчества». Но очень немного. И только из 14-й книжки (десять строк из семидесяти шести раздела «Действия во Франции»; освобождению Бордо маршалом Бересфордом газета посвятила две с половиной страницы) и из двух прибавлений к 15-й книжке. «Оставленные Наполеоном при Монмирале корпусы для прикрытия Парижа… совершенно разбиты 13 Марта при ла фер Шампеноаз. Тоже постигло две дивизии Макдональдовой армии, шедшия к Наполеону. <…> Союзные армии преследуют остатки сих войск». «В сем сражении участвовали корпусы Мортье, Удинота, Макдональда и Мармонта, всего в числе 50,000 чел. Блюхер атаковал их с леваго крыла и с тылу. <…> Бонапарте, узнав о сем поражении, двинулся было для прикрытия Парижа, но слишком поздно». «После сего сражения, неприятеля жарко преследовали»[71]. Во всех трех случаях перечислялись трофеи.

«Московские ведомости» сообщили о сражении 13 марта в середине апреля, однако без указания, где оно произошло. Также перечислялись трофеи. Упоминался убитый «на виду» Его императорского величества флигель-адъютант Рапатель. Цесаревич Константин Павлович «особенно отличился», «и все вообще покрылись неувядаемою славою»[72].

Из той же газеты москвичи узнали, что 6 апреля в петербургском Казанском соборе «было благодарственное Господу Богу молебствие, по случаю полученнаго здесь известия о знаменитой победе, одержанной союзными войсками над Французами 13-го Марта при Фер-Шампенуаз». Перед началом церковной службы управляющий Военным министерством «читал известие об оной победе». Было и еще одно сообщение из столицы о том, что 1 июля «Благородное и купеческое Сословия имели щастие» поднести великому князю Константину Павловичу «во изъявление усердия и глубочайшей благодарности своей» золотое с вензелем цесаревича. Ко всему, от лица столичного дворянства и купечества принято предложение «обратить в пользу изувеченных воинов в делах под Фершампенузом и при занятии Парижа» 100 тысяч рублей[73].

Читатель следующего века, например из «Советской военной энциклопедии», узнавал, что «сражение показало высокие боевые качества русской кавалерии. Однако поспешные и несогласованные действия авангардов и главных сил, слабая организация разведки не позволили союзникам полностью разгромить корпуса Мармона и Мортье».

Наконец, в известном юбилейном, 1912 г., сборнике изданных за сто лет гравюр, литографий, рисунков и акварелей в разделе «Исторические картины из жизни императора Александра I» есть «картины» сражений под Дрезденом и Лейпцигом, под Фер-Шампенуазом – ни одной[74].

К слову, на следующий день после сражения при Фер-Шампенуазе Наполеон наголову разгромил при Сен-Дизье русский корпус генерал-лейтенанта Ф.Ф. Винцингероде…

Догадаться или понять, почему «прославляется» Фер-Шампенуаз, российский читатель (именно читатель, а не участники сражения или иные знающие лица) мог спустя двадцать два года после завершения военной кампании. Приведу короткую выдержку из многостраничного описания этого сражения. «Чтобы лишить неприятелей всех способов к спасению, Государь приказал Корфу окружить их <…> Когда картечные выстрелы конной [артиллерийской] роты начали вырывать ряды Французской колонны и в ней [было] замечено колебание Государь отдал повеление атаковать ее; но в то мгновение, как кавалерия хотела врубиться, неприятель положил оружие. Тогда император велел истребить другую колонну <…> Генерал-лейтенант Депрерадович, прибывший из авангарда с кавалергардским полком и четырьмя орудиями гвардейской конной артиллерии, отрезал им отступление <…> Послали требовать сдачи <…> Французы оставались непреклонны и стреляли по переговорщикам». Был убит флигель-адъютант Александра I. «Тогда кавалергарды, лейб-уланы и лейб-казаки, вместе с конницей Корфа, Васильчикова и Бороздина <…> врезались в каре и смяли его.