Езра Бускис - Лучше чем когда-либо

• Название: Лучше чем когда-либо
• Автор: Езра Бускис
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-1-927752-18-0

Эзра Бускис родился в бывшем Советском Союзе. Учился в Ровенском Институте инженеров водного хозяйства. Закончил Одесский строительный институт. В студенческие годы руководил театром и писал для него. Он уехал из Советского Союза в 1989 году и в настоящее время живет в западной части Канады со своей семьей и внуками. Недавно Эзра закончил сценарий полнометражного фильма, который, он надеется, в один прекрасный день найдет своего продюсера.

Обычные человеческие переживания включают в себя время и память. Ведь память это остановившееся время! И сколько бы ни жил на Земле человек, он будет вспоминать. Он на это обречен. И обреченность эта – светлая и высокая.

В романе Эзры Бускис «Лучше, чем когда-либо» сияет этот непреложный и вечный свет памяти. И встают перед нами – живые и яркие – города, друзья, любимые женщины, дети, родные, просто соседи… Каждого из них автор видит воочию по сей день, хотя дней с тех пор миновало немало. Каждого любит. Каждому верит. Каждого понимает. Читая роман Вы вспомните свою молодость … Вы оглянетесь на свою жизнь…Вместе с Эзрой вы будете искать смысл жизни и вместе с ним вы будите смеяться и плакать…

Это редкое качество прозаика – такая безусловная и высокая память. Его роман – необычная вереница своеобразных памятников Людям и Времени. Родному городу. Любви и дружбе. Всем, кто оставил зарубки в жизни писателя. Зарубки на самом сердце. Огромном сердце творца.

Удивительный роман…

---

– Черт! Меня ведь не было всего ничего?!

Я посмотрел в сторону трамвайной остановки. Стал приглядываться. Это она? Да! Кажется, она… Стоит одна. Ее грустную фигуру ни с кем не спутаешь. И я пошел к ней, медленно пошел к ней… Подошел трамвай, она села в первый вагон, не замечая меня. Я еле успел прыгнуть на подножку второго вагона. Боль в желудке стабилизировалась, ее можно уже было терпеть. На следующей остановке я перешел в первый вагон. Она стояла ко мне спиной и не видела, как я к ней подошел. Я положил свой подбородок ей на плечо. Она испуганно повернулась. Ее удивление… и еще удивление… и наконец радостная улыбка…

– Ты?..

– Как ты догадалась?

Мы молча смотрели друг на друга.

– Ты почему ушла, не дождавшись меня? Я же сказал, что скоро приду.

– Думала, что ты меня бросил. Я так подумала…

Боль… Боль в желудке наконец стала уходить. Я ее, боль в смысле, уже не слушал. А слушал свою любимую… Она смотрела на мое лицо, которое все еще лежало на ее плече, и улыбалась.

– И куда это мы едем? – спросил я.

– К тебе…

Вот так просто…

– К тебе… У тебя ведь дома никого?! Да?!

И склонив голову набок: – А?

И мне показалось, что это первый день моей оставшейся жизни.

Она внимательно на меня посмотрела:

– Я выберу самое красивое платье твоей мамы и надену его для тебя…

Я улыбнулся.

– И дай мне руку, а то ты опять исчезнешь, и я потеряю тебя навсегда…

Но имя… Как же ее звали?..

Устал!

Серьезно! Устал думать, устал писать… И Хана еще…

Каждый раз она выдает перлы.

Вчера она выдала в очередной раз:

– Если ты не знаешь, как это описать, значит, ты не писатель.

Вот так! Не писатель – и все!

Я вспоминаю…

Она выходит из комнаты… На ней темно-зеленое бархатное платье с красной брошью в виде цветка. Я поражен… Я никогда не видел на маме это платье.

– Где ты его нашла? – изумленно спрашиваю я.

– Где, где… В шкафу.

Она осматривает себя в зеркале, и по-моему, ей нравится.

Платье на ней короткое и широкое в талии, но, что удивительно, выглядит она в нем великолепно. Есть девушки, которые украшают мир, что бы они ни надели. Даже такое зеленое безобразие.

– Ну, скажи, ведь мне идет зеленый цвет? Правда? – склонив голову набок, спрашивает она. – Мне очень хочется тебе сегодня понравиться…

Левой рукой она держит подол платья, пока правая за спи ной. Затем она медленно достает правую руку, и, как у волшебника, в ней оказывается черная мужская шляпа. Она кокетливо надевает ее на свою рыжую голову. Берет гитару, садится на журнальный столик, кладет ногу на ногу и смотрит на меня.

– Спою тебе песенку, – решает она.

– Так ты еще и поешь? – изумленно спрашиваю я.

Она не удостаивает меня ответом. Пробует пару аккордов на гитаре.

– Какую? – улыбаясь, спрашиваю я.

– Тум Балалайка.

– Ты не знаешь идиш.

– Знаю! Слушай и наслаждайся…

– Тум Бала, Тум Бала, Тум Балалайка, Тум Бала, Тум Бала, Тум Бала…

И слушая ее, я, как всегда не вовремя, подумал, что литература, живопись, музыка, искусство вообще сводятся к нескольким жизненным понятиям, о которых мы вольно или невольно постоянно думаем: это любовь, жизнь, смерть и… боль, сопутствующая всему этому. Всего четыре понятия! Вот из чего и состоит наша жизнь. И что интересно… Что такое любовь и смерть, мы знаем, как нам кажется. А вот жизнь… Что такое жизнь? Или в чем ее смысл? Или зачем мы живем? Я не думаю, что мы знаем…

– Тум Балалайка, Шпил Балалайка, Тум Балалайка, Тум Бала…

И еще… Нам нравится то или иное произведение, если оно близко нам по переживаниям. Мы смотрим, слушаем, читаем, и мы плачем, смеемся, завидуем, хотим быть там, с ним или с ней… или умираем вместе с ними… И думаем, может быть, вот в чем смысл всего этого… вот в чем смысл жизни… Или нет?.. И опять сомневаемся, если оно не объясняет нам, что такое жизнь А боль… Боль – это другое… Боль не надо объяснять, она всегда с нами…

«Всю жизнь моей навязчивой идеей была боль, которую я писал бессчетно», – говорил Сальвадор Дали.

Слушаю, как она увлеченно поет…

А ведь все очень просто! Доходит до меня…

Жизнь и боль – это когда она, рыжая, в темно-зеленом платье не по размеру, с черной мужской шляпой на рыжей голове, сидит на темно-коричневом журнальном столике и, скрестив великолепные ноги, перебирая на гитаре аккорды, читает мое любимое стихотворение Захаровой…

Ловите меня, я созрела

И если я шлепнусь сейчас,

Душистое, нежное тело

Размажется в липкую грязь,

И осы зловещею стаей —

Нет, роем, – слетятся на труп,

И я никогда не узнаю

Тепла ваших губ, ваших рук!

И вами не будет укушен

Мой бок… Ах, какая печаль!

Затем она подходит и, падая в мои объятия, заканчивает:

Я – груша. Я – спелая груша.

Я сочная Бере – рояль.

Ну как мне описать все это? Нет! Хана права. Я не писатель! Я художник! И это набросок, который я сделал для вас…

Улица…

Он все идет… Идет вдоль улицы по тротуару… Его задумчивое лицо…

– Так что же с нами происходит?! Правда! Что с нами действительно происходит?! Теория относительности… Время, которое относительно… Относительно чего? Да! Оно относи тельно всегда! Оно не само по себе…

Время и память… Обычные человеческие переживания включают в себя время и память. Ведь память – это остановившееся время! Как у Сальвадора Дали… Растаявшее, растекшееся время… Мягкое, как кусок сыра, камамбер на солнце… Но назвал он это «Постоянство памяти».

Так в чем же суть времени? В чем смысл жизни?

Почему так происходит? Все, чего мы хотим, приходит, но слишком поздно? Приходит, когда нам уже ничего не хочется, когда мы уже безразличны… И когда мы осознаем это, когда мы понимаем, что уже поздно, что ничего уже не хочется, уже не нужно, мы…. Переходим в другое состояние… Мы умираем…

Какая-то не та стыковка… нестыковка со временем… Не поэтому ли нам иногда так хочется его вернуть… Вернуть время …Или вернуться в прошлое… Нажать какую-то кнопочку в машине времени и… Ах, как бы это было здорово… Я бы столько переделал… Я бы столько изменил… Или нет?!

Так в чем же суть времени? В чем смысл жизни?

Смысл жизни не в познании объекта субъектом, а в осознании объекта как субъекта… Ха! Ха! Ха!

Он посмотрел кругом, но ничего не видел.

«Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен», – говорил Зигмунд Фрейд.

– А может быть, время, в котором мы живем, заболело? И от этого все не так? Больное время… Ха! Опять…Время… Больное время – это даже смешно…

Да! Желание чего-то или кого-то держит нас в этой жизни… Или нет?!

Я вспоминаю…

Еду в трамвае. Стою в проходе. Так о чем же я тогда думал? Хотел чего-то… Я всегда чего-то хотел… желал чего-то… Я обернулся и увидел ее… Сначала увидел ее рыжие волосы и прическу а ля Анжела Дэвис. Затем попались ее глаза с удивительным разрезом… губы… Она смотрела в окно и о чем-то думала. Темное длинное пальто… высокие сапоги на высоких каблуках… Она так классно выглядела… Мне казалось, что все обращают на нее внимание. Должны обращать на нее внимание… А она была одна… И я подумал, как такие девушки умудряются быть одни? За такими девушками должны толпы мужиков гоняться. А она должна их отгонять как мух поганых. И еще подумал… Нет! Мне красивой такой не найти!

Я посмотрел на нее еще раз. Нет, такие девушки не для меня. Вернее, я не для них. Им подходят голливудские красавцы. Высокие и журнальные. А нас такие не замечают…

Неожиданно она посмотрела на меня. Да? Или мне показалось? И еще мне показалось: она пытается что-то вспомнить. Или нет? И еще раз посмотрела… и еще…

Я вдруг почувствовал: что-то сейчас произойдет… Она медленно шла ко мне… Или мимо?

– Извини, – начала она.

«Иностранка… Сейчас спросит, как пройти куда-нибудь», – мелькнуло в голове.

– Ты не из Жмеринки?

Я настолько поражен… Неужели она обращается ко мне? Ха! Меня никто в этом городе не знает, здесь случайно… Нет! Я ослышался.

– А?

– Ты случайно не из Жмеринки?

Я охренел. И после паузы… Как мне показалось, большой паузы…

– Да!.. Из Жмеринки…

Смотрю на нее, не мигая. Мне не верится. Мне даже как-то неловко. Нет! Это невероятно! Я даже не знаю, о чем спрашивать. А она продолжает:

– И учился в Водном?

Какой-то маразм…

– Да… Учился…

«Кто? Кто же она такая?» – мучительно думаю.

– И тебя турнули с третьего курса?

Прям КГБ какое-то…

– Ну?..

– Эзра? Ой! Со мной сейчас припадок будет. Неужели это ты?

– Я!..

– Невероятно… Это просто невероятно! И что это судьба с нами делает? Эзра… Как ты здесь оказался?

Я в замешательстве, еще не веря, что она говорит именно со мной.