Александр Дюма - Сальватор. Книга V

• Название: Сальватор. Книга V
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906122-07-0

Вниманию читателя, возможно, уже знакомого с героями и событиями романа «Могикане Парижа», предлагается продолжение – роман «Сальватор». В этой книге Дюма ярко и мастерски, в жанре «физиологического очерка», рисует портрет политической жизни Франции 1827 года. Король бессилен и равнодушен. Министры цепляются за власть. Полиция повсюду засылает своих провокаторов, затевает уголовные процессы против политических противников режима. Все эти события происходили на глазах Дюма в 1827—1830 годах. Впоследствии в своих «Мемуарах» он писал: «Я видел тех, которые совершали революцию 1830 года, и они видели меня в своих рядах… Люди, совершившие революцию 1830 года, олицетворяли собой пылкую юность героического пролетариата; они не только разжигали пожар, но и тушили пламя своей кровью».

---

– Иного я не ждала от вашей милости и от вашей доброты, монсеньор.

– Я долго и тщательно думал над тем, кого же оставить при вас своим заместителем. И выбрал человека, который достаточно известен. Если мой выбор вам не нравится, скажите мне немедленно, маркиза. Я рекомендую вам человека набожного и благодетельного: аббата Букемона.

– Лучшего выбора вы сделать не могли, монсеньор. Аббат Букемон самый добродетельный и благочестивый после вас человек, которого я знаю.

Этот комплимент, и это было видно, не очень порадовал монсеньора Колетти, который не терпел соперников в добродетели.

Он продолжил:

– Значит, маркиза, вы согласны, чтобы господин аббат Букемон стал вашим наставником?

– Полностью согласна, монсеньор. И горячо благодарю вас за такую нежную заботу о душе вашей покорной слуги.

– Но есть и еще один человек, маркиза, которому мой выбор понравится, возможно, гораздо менее, чем вам.

– Кого вы имеете в виду?

– Графиню Рапт. Вот уже несколько недель я вижу, что ее вера погасла, стала какой-то пассивной. Эта молодая женщина с улыбкой стоит на краю пропасти. Одному только Богу известно, кто сможет ее спасти!

– Я попробую сделать это, монсеньор, хотя, скажу по совести, сомневаюсь в успехе. Душа ее зачерствела, и только чудо может ее спасти. Но я использую все мое влияние на нее. А если мне это не удастся, то поверьте мне, монсеньор, это произойдет не по причине недостаточной моей преданности нашей святой вере.

– Я знаю вашу набожность и ваше усердие, маркиза. И если я обращаю ваше внимание на бедственное положение этой души, то лишь потому, что мне известна ваша преданность нашей Святой Матери-Церкви. И поэтому я хочу дать вам возможность предоставить мне новое доказательство этого и поручаю вам очень деликатное задание огромной важности. Что же касается графини Рапт, действуйте и говорите так, как подскажет вам ваше сердце. А если потерпите неудачу, пусть Господь простит эту грешницу. Однако же есть еще одно лицо, у которого вы пользуетесь большим доверием. И именно к нему я прошу вас проявить заботу и внимание.

– Вы имеете в виду принцессу Рину, монсеньор?

– Действительно, именно жену маршала де Ламот-Удана я и хочу поручить вашим заботам. Я не виделся с ней целых два дня. Но при нашей последней встрече я нашел ее такой бледной, такой инертной, такой болезненной, что мне показалось, если я не ошибаюсь, что тело ее находится во власти смертельной болезни и что очень скоро душа ее вознесется к Богу.

– Принцесса тяжело больна, вы правильно заметили, монсеньор. Но она не хочет обращаться к врачу.

– Я знаю. И именно поэтому, не боясь ошибиться, я предполагаю, что очень скоро душа принцессы покинет бренную оболочку тела. Но меня приводит в ужас состояние ее души! Кому доверить ее в столь ответственный момент? Все ее окружение, за исключением вас, маркиза, разрушает все, что мы с вами сделали для спасения ее души. Поскольку она сейчас не оказывает никакого сопротивления, не проявляет воли, не имеет сил, на нее могут надавить. И кто знает, что могут сделать злобные люди с этим бедным созданием?

– Над принцессой никто не имеет власти, – продолжила госпожа де Латурнель. – Ее безразличие и ее слабость являются гарантией ее спасения. Мы сможем заставить ее говорить и делать все, что нужно.

– Вы, маркиза, возможно. Может быть, и я тоже. Но поскольку ее можно будет заставить говорить и делать все, что угодно, она ведь может по чьему-либо совету сделать и недоброе дело.

– У кого же хватит смелости, или скорее подлости посоветовать ей дурное? – спросила маркиза.

– У того, кто имеет наибольшее влияние на ее разум. Потому что перед ним ее сознание странным образом затемняется. Одним словом, это ее муж, маршал де Ламот-Удан.

– Но мой брат никогда и не думал что-то менять в сознании своей супруги.

– Вы ошибаетесь, маркиза. Он мучит ее, относится с насилием, сеет в ее мозгу семена безбожия. Это бедное создание получило тысячи ран. Поверьте мне, если мы не примем надлежащих мер, он прикончит ее.

– Будь эти слова произнесены кем-то другим, а не вами, монсеньор, я ни за что бы в это не поверила.

– Именно он произнес их, и именно поэтому я в это поверил… Я только что от него. У нас был бурный разговор, во время которого он открыл мне свое отношение к вере и удивил меня своим отношением к законам. Но это было только начало разговора. А знаете ли вы, каков был его результат? Высказав много такого, чего никак нельзя было ожидать от столь почтенного человека, маршал, не поверите, строжайше запретил мне заботиться о состоянии души принцессы!

– Боже милостивый! – воскликнула маркиза в ужасе.

– Вас это огорчает, маркиза?

– Это наполняет меня болью, – ответила богомолка.

– Отсюда-то, – продолжал епископ, – и вытекает та благородная задача, которую я хочу перед вами поставить, дорогая маркиза: надо освободить эту душу из-под ига мужа! Вы должны любой ценой, даже пожертвовав собой, спасти попавшее в беду создание. Я рассчитывал на вас, моя милая послушница. И смею надеяться, что не ошибся в своих ожиданиях?

– Монсеньор! – вскричала маркиза, находясь в состоянии сильнейшей экзальтации. – Не более чем через четверть часа я увижусь с маршалом, и, клянусь Богом, не пройдет и часа, как я уговорю маршала и заставлю его встать перед вами на колени в позе покорности и раскаяния.

– Вы не поняли меня, маркиза, – снова заговорил епископ, уже начиная нервничать. – Маршал здесь вовсе ни при чем. И прошу вас не говорить ему ни слова из того, о чем мы с вами сейчас говорим, не делать даже намека. Мне извинения маршала не нужны. Я уже давно знаю, как относиться к людской кичливости и людскому гневу. Я уезжаю. И перед отъездом прощаю его!

– Святой человек! – прошептала взволнованно маркиза, и глаза ее наполнились слезами.

– Единственно, о чем я вас прошу, – продолжал монсеньор Колетти, – так это о том, чтобы до моего отъезда заботы об этой несчастной душе были переданы в надежные руки. Другими словами, я умоляю вас, дорогая маркиза, немедленно отправиться к супруге маршала де Ламот-Удана и уговорить ее принять в качестве духовника моего преемника, почтенного аббата Букемона. Я буду иметь удовольствие увидеться с ним сегодня же вечером и дам ему все необходимые указания на этот счет.

– И часу не пройдет, – сказала маркиза, – как принцесса Рина согласится, чтобы аббат Букемон стал ее новым пастырем. Я проинформировала бы вас об этом и через четверть часа, если бы не ждала визита этого достопочтенного аббата.

Не успела она закончить фразу, как на пороге будуара появилась горничная, объявившая о приходе аббата Букемона.

– Пригласите господина аббата, – сказала маркиза радостным голосом.

Горничная ушла и через секунду появилась в сопровождении аббата Букемона.

Его немедленно ввели в курс дела: рассказали об отъезде монсеньора и о том, что жене маршала де Ламот-Удана потребуется новый духовник.

Аббат Букемон, не смевший даже надеяться на то, что выбор падет именно на него, не сумел скрыть своей радости, узнав, что ему выпала такая честь. Получить доступ в столь известную семью и в роскошный особняк Ламот-Уданов! Быть духовником этого благородного семейства! Какая удача! Достойный аббат и надеяться не смел на такое. И поэтому, когда ему объявили о его счастье, он словно взлетел на небеса.

Маркиза де Латурнель попросила у священнослужителей разрешения отлучиться на минутку и ушла в свою уборную, оставив их с глазу на глаз.

– Господин аббат, – сказал епископ. – Я обещал вам вознаградить при случае по заслугам ваши достоинства. Этот случай теперь представился. Все остальное зависит только от вас.

– Монсеньор, – воскликнул аббат. – Можете быть уверены в вечной признательности вашего преданного слуги.

– Именно ваша преданность в данный момент и требуется, господин аббат. Но не мне лично, а делу нашей святой веры. Я назначаю вас на свое место вершителем судьбы одного человека и смею надеяться, что вы будете поступать так, как поступил бы я на вашем месте.

Эти слова, произнесенные несколько более, чем надо, торжественным голосом, оставили тень сомнения в мозгу недоверчивого по природе аббата Букемона.

Он посмотрел на епископа взглядом, в котором явственно читалось: «Чего же он, черт побери, от меня хочет? Надо быть настороже».

Архиепископ, не менее недоверчивый, чем его собрат, догадался о сомнениях аббата и немногими словами постарался их рассеять.

– Вы большой грешник, господин аббат, – сказал он. – И, предлагая вам столь славную должность, я даю вам возможность исправить ваши самые тяжкие грехи. Духовное наставничество госпожи маркизы де Ламот-Удан для религии является одним из самых полезных и самых плодотворных деяний. Следовательно, от того, как вы будете его осуществлять, зависит и ваше положение. Через три дня я уеду. Для всех – в Китай. Вы один будете знать, что я еду в Рим. Именно туда вы будете направлять письма, в которых со всеми возможными подробностями будете описывать ваши впечатления о состоянии души жены маршала и о положении вещей.