Егор Гайдар - Гибель империи. Уроки для современной России

• Название: Гибель империи. Уроки для современной России
• Автор: Егор Гайдар
• Жанр: Политика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-42092-4

Книга посвящена проблемам, с которыми сталкиваются авторитарные режимы в полиэтнических государствах, чья экономика в значительной степени зависит от непредсказуемых колебаний цен на топливно-энергетические ресурсы. Эта проблема актуальна для современной России, и автор объясняет, какие ошибки, допущенные Советским Союзом, не следовало бы повторять. Уникальность же книги в том, что Егор Гайдар впервые наглядно показывает, каким образом политика коллективизации, разорившая наше сельское хозяйство, предопределила через шестьдесят с небольшим лет ускоренный крах советского режима, который де-факто стал к тому времени банкротом. Каково было реальное экономическое положение внешне могучей сверхдержавы, был ли распад СССР абсолютно неминуемым, можно ли было произвести демонтаж советской системы как-то иначе и почему в России был невозможен китайский или латиноамериканский путь преобразований – ответы на эти вопросы вы найдете в “Гибели империи”.

---

В середине XIX в. Китай, Япония, Османская Порта формально не являются частями европейских колоний, однако после договора между Британией и Турцией от 5 января 1809 г., опиумных войн 1840–1842 гг., прибытия эскадры командора Перри в Японию в 1853 г. политика низких импортных тарифов была навязана и этим странам[30].

Даже апологеты империи признают, что использование административного принуждения покоренных народов в эту эпоху – элемент политики, направленной на индустриальное развитие метрополии. В 1813 г. текстильная и шелковая промышленность Индии могла бы с прибылью продавать на британском рынке свои продукты по ценам на 50–60 % ниже, чем те же товары, произведенные в Англии. Но таможенные пошлины (70–80 % цены) или прямой запрет импорта индийских товаров делали это невозможным. Будь Индия независимой, она в ответ на такие меры ввела бы запретительные пошлины на английские товары. Индия была родиной текстильной промышленности – она существовала там на протяжении 6 тыс. лет. В ней были заняты миллионы людей. За колонизацией последовала утрата работы сотнями тысяч людей, семьи которых занимались ткачеством на протяжении жизни поколений. Такие города, как Дакка и Муширабад – ранее центры текстильной промышленности, – пришли в запустение. Сэр Тревелен докладывал Парламентскому комитету, что население Дакки сократилось со 150 до 30–40 тыс. человек. С 1814 до 1835 г. экспорт британского текстиля в Индию вырос с 1 до 51 млн ярдов в год. За те же годы индийский экспорт текстиля в Англию сократился примерно в 4 раза. К 1844 г. он снизился еще в 5 раз[31].

Начало современного экономического роста на рубеже XVIII–XIX вв. увеличивает разрыв между Европой и остальным миром (за исключением европейских эмигрантских колоний США, Канады, Австралии и т. д.) в экономической, финансовой и военной мощи. Поражение России, одной из крупнейших и близких к Европе аграрных держав, в Крымской войне продемонстрировало это наглядно.

Мир середины XIX в. – жесткий, в нем нет места сантиментам. Здесь действует правило, провозглашенное еще римлянами: „Торе побежденному”. Отношение колониальных держав к покоренным народам в это время назвать мягким язык не поворачивается. Чтобы это доказать, не обязательно ссылаться на катастрофическое сокращение населения Америки после испанского завоевания или истребление североамериканских индейцев. Можно вспомнить о существовавшем в либеральной Британской империи запрете занимать места на государственной службе представителям индийских национальностей.

История создания и краха европейских империй – составная часть процесса, связанного с беспрецедентным ускорением экономического роста, социально-экономическими изменениями, которые начались в Северо-Западной Европе на рубеже XVIII–XIX вв. Он открывает дорогу экономической, финансовой и военной экспансии метрополий, расширению их территориального контроля. И одновременно повышает риски того, что в меняющемся мире основы экономического и политического могущества той или иной державы могут быть подорваны.

В середине XIX в. ведущие европейские страны, в первую очередь Британия, не имели себе равных в возможности применения военной силы на расстоянии в тысячи километров от собственных границ. Это основа формирования имперской политики. Британский премьер-министр, лидер Либеральной партии У. Гладстон писал: “Имперское чувство является врожденным у каждого англичанина. Это часть нашего наследия, которое появляется на свет вместе с нами и умирает лишь после нашей смерти”[32].

К 1914 г. Англия контролировала территорию, на которой проживала примерно четверть населения мира[33]. Ее империя, за которой стояла долговременная традиция, большинству современников казалась нерушимой. Но предпосылки краха сложившегося к концу XIX в. мирового порядка уже были заложены. Современный экономический рост и связанные с ним масштабные изменения в соотношении экономической мощи стран делают его неизбежным.

Страны догоняющего развития, вступившие в процесс современного экономического роста позже Англии, могут использовать то, что А. Гершенкрон называл “преимуществами догоняющего развития”[34]. По численности населения они нередко превосходят государства, раньше них начавшие современный экономический рост; по мере продвижения по пути индустриализации способны мобилизовать финансовые и людские ресурсы, позволяющие сформировать мощные вооруженные силы. Экономический, финансовый и военный подъем Германии и Японии конца XIX – начала XX в. – наглядный пример этому.

В своей работе “Долгое время” автор обращал внимание на то, что Россию от стран – лидеров современного экономического роста[35], наиболее развитых государств мира – на протяжении последних полутора веков отделяет дистанция примерно в полвека, два поколения[36]. Обсуждая сегодняшние российские проблемы, полезно помнить, что эпоха заката мировых империй началась примерно полвека назад.

Все страны, которые называли себя империями в начале XX в., в разных формах – добровольно или вынужденно – избавлялись от колоний, предоставляя им свободу. Это трудно объяснить случайным стечением обстоятельств. Для России этот опыт важен. Если извлечь из него уроки, он поможет не повторить ошибки, приводящие к политическим поражениям.

В начале XX в. противоречие между жесткой структурой контроля над территориями, сложившимися в эпоху британской финансовой и военно-морской гегемонии XIX в., и растущей экономической и военной мощью стран, оказавшихся обделенными к моменту раздела мира, стало важным фактором международной политики. Урегулировать эту проблему мирно было непросто. Решать силовым путем – значило открыть череду кровопролитных войн. Именно это стало реальностью в 1914–1945 гг.[37].

§ 2. Кризис и демонтаж заморских империй

Империи XIX–XX вв. – продукт подъема Европы, современного экономического роста, создавшего на десятилетия асимметрию финансовых, экономических и военных сил в мире. Но это были хрупкие образования, которые нелегко трансформировать, приспособить к изменяющимся реалиям, к иным представлениям о разумном политическом устройстве, к другой системе комплектования вооруженных сил, к новым формам применения насилия.

На протяжении XX в. мир стал иным. Доминирующая идеология, в рамках которой “бремя белого человека” воспринималось как данность, уступила место картине мира, в которой представление о разделении народов на господ и рабов неприемлемо. Формы отношений между метрополией и колониями, органичные для XIX в., стали невозможными в середине XX в. В интеллектуальной атмосфере 1940-1960-х гг. объяснить, почему Британия должна управлять Индией, другими своими колониями, оказалось нереализуемой задачей.

С течением времени трансформируются представления о том, что метрополия может делать для сохранения своего господства. Жесткий мир начала XIX в. не знает жалости к слабым.

Трансформирующиеся в XX в. социально-политические реальности диктуют новые правила поведения. Когда англичане в Малайе в начале 1950-х гг. применяли жесткие меры борьбы с повстанцами – брали заложников, уничтожали посевы в непокорных деревнях, – эту практику осуждают в парламенте, называют преступлением против человечества. То, что дозволено в начале XIX в., общество середины XX в. не приемлет.

Из территориально интегрированных империй Первую мировую войну – в измененной форме – пережила лишь Российская. После Второй мировой войны начинается череда распада имеющих заморские территории Британской, Французской, Голландской, Бельгийской, Португальской империй. На начало 1990-х гг. приходится период краха последней территориально интегрированной империи – Советского Союза, а также Югославии – страны, не бывшей в собственном смысле этого слова империей, но столкнувшейся с проблемами, сходными с теми, которые порождают крах территориально интегрированных империй.

Кризис 1914–1945 гг. радикально изменил мир. Миф о непобедимости европейцев, укорененный в общественном сознании конца XIX – начала XX в., но подорванный Русско-японской войной 1904–1905 гг.[38], был окончательно дискредитирован крахом европейских колониальных империй в Юго-Восточной Азии во время Второй мировой войны. Европейцы не могли больше надеяться на то, что покоренные народы сохранят убежденность в божественном праве завоевателей ими править[39].

С конца 1940-х – начала 1950-х гг. само слово “империя” и “империализм” становятся немодными. В 1947 г. премьер-министр Англии Клемент Ричард Эттли говорит: “Если в настоящее время и существует где-либо империализм, под которым я подразумеваю подчинение одних народов политическому и экономическому господству других, то такого империализма определенно нет в Британском Содружестве наций”[40].

Характерная черта империй – отсутствие всеобщего избирательного права подданных[41]. Адам Смит писал о целесообразности предоставления избирательного права североамериканским колониям. Предметом серьезного обсуждения британскими политиками это не стало. То, что лозунг “Нет налогообложения без представительства” был одним из ключевых в истории американской революции, – факт общеизвестный.