Мариан Фредрикссон - Анна, Ханна и Юханна

• Название: Анна, Ханна и Юханна
• Автор: Мариан Фредрикссон
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04684-0

Ханна, Юханна и Анна, три поколения дочерей суровой северной страны. Их нрав подобен водам озера близ родовой усадьбы при старой мельнице на шведско-норвежской границе. Эмоциональная умеренность граничит с холодностью. Супружеская верность и чадолюбие уживаются с неспособностью найти общий язык с самыми близкими. Однако трудно отыскать столь разных женщин одной семьи. Приземленность Ханны, порожденная голодным детством, восприимчивость и необычайный дар воображения Юханны, стремление к корням и независимость Анны… Да, они разные, но проблемы, с которыми они сталкиваются в жизни, на удивление похожи и становятся почти роковыми.

---

С утра они принялись за уборку – вычистили коровник, сарай и погреб. Ханна заметила, что Йон быстро устал. К полудню она растопила плиту и испекла пшеничный пирог.

Неестественно выпрямив спины, они сидели на церковной скамье, пока пастор произносил оглашение, и никогда – ни до того, ни после – не ощущала Ханна такой гордости, как в тот день. Как она и думала, гостей собралось много. Они во все глаза дивились дому, и Ханна сияла от счастья. Подарки были самыми что ни на есть обычными. Родители пришли с четырьмя мешками картошки, а старая повитуха Анна явилась с тремя несушками и одним петушком.

Приехал даже Иоэль Эрикссон и привез воз сена, а старый Эрик сказал, что сена полно и во Фрамгорне, и Ханна облегченно вздохнула – она уже волновалась, где взять корм для коровы, которую купит Йон.

Были, конечно, медные котлы и кофейники, а тетя Ингегерда подарила настенные часы. Родственники соревновались в щедрости, понимая, что замужество Ханны возвращает роду честь и достоинство.

Ханна угощала всех крепким кофе, а Йон – такой же крепкой водочкой. Веселье, сопровождаемое солеными шутками, продолжалось весь вечер. Ханна и раньше слышала эти шутки, но никогда их не понимала, но теперь от души смеялась вместе со всеми.

Три недели спустя Ханна и Йон венчались в пасторском доме. Сестра Ханны как раз рожала и не могла прий ти. Но она прислала невесте платье, чем очень порадовала Майю-Лизу. Ей было бы неловко видеть дочку в своем старом подвенечном платье.

Из Вермлана приехала сестра Йона с мужем и дочерью. Ханна встревожилась, когда Йон получил письмо о приезде родственников.

– Что вы написали ей о мальчике, о Рагнаре?

– Я написал, как именно он тебе достался.

Этот ответ не утешил Ханну, и она успокоилась, только когда приехала Альма – удивительно честный и добрый человек.

– Он тугодум, мой братец, и всегда был таким.

Ханна округлила глаза. Никогда прежде она не слышала, чтобы так говорили о человеке, который стоит рядом и все слышит. Но Йон только кивнул и сказал, что Ханне очень полезно это знать.

– Так что не принимай на свой счет, если видишь, что у меня неважное настроение, – сказал он.

Но она не очень хорошо его поняла.

Свадебное платье долго провисело в зале как напоминание о торжестве.

Но большой радости Ханна не испытывала. Слишком много забот на нее свалилось. Главная неприятность – картофельное поле, его надо было перепахать до наступления морозов. Она могла сделать это сама, но у Брумана не было времени привести какого-нибудь конягу – муж все время был занят на ремонте мельницы. Можно взять на время быка у отца, думала Ханна, но потребуется несколько дней, чтобы вести через лес туда и обратно медлительное и упрямое животное. Надо было сделать запасы в погреб, надо заготовить сена на зиму.

Однажды вечером Йон наконец заметил ее озабоченность и спросил:

– Что тебя так тревожит?

Ханну словно прорвало: она заговорила о заброшенном поле, о сорняках, о том, сколько времени у нее займет перегон старого быка через лес. Бруман слушал ее и все больше убеждался в том, какое она, в сущности, еще дитя.

– Завтра я поговорю с твоим отцом, чтобы привел сюда своего одра, – сказал он, и Ханна прикрыла рот ладонью: какая же она дура, что сама не подумала об этом. – Вот с коровами дела обстоят хуже, – продолжал он. – Их надо забрать на рынке в Бёттельне в среду, но я не смогу туда пойти. Ты сможешь пойти одна?

– Конечно, смогу, – ответила Ханна. – Мальчика я оставлю у матери.

Так они и сделали. Ханна вышла из дома до рассвета, взяв с собой квитанцию на корову и кошелек с деньгами, который положила за пазуху. Провожая ее, Бруман сказал:

– Деньги тебе понадобятся, если не понравится корова. Придется доплатить за корову получше.

Ответственность за важное решение давила на плечи, и идти поначалу было тяжело, но, когда взошло солнце, уверенности прибавилось, и путь показался легче.

Она справится с этим поручением, какие могут быть сомнения!

Нигде Ханна не видела так много людей, как на рынках. Но она быстро отыскала Андерса Бьерума и убедилась, что Бруман купил молодую крепкую корову, да еще тельную. Значит, молоко будет у них всю зиму.

– Ты, конечно, возьмешь корову с телкой, – уверенно сказал торговец.

Искушение было очень велико, но ведь Бруман ничего не говорил о теленке. Телка была хороша, Ханна не могла отвести от нее глаз и думала: вот пройдет зима, корову можно будет отвести к быку, а теленка зарезать – будет им и мясо и молоко.

С двумя коровами у них всегда будет молоко – и для мальчика, и для Брумана.

Не успев додумать свою мысль, она спросила:

– Сколько они будут стоить обе?

Торговец назвал цену. Денег у Ханны было достаточно, но она принялась торговаться и сумела сбить цену на треть. Бьерум рассмеялся и сказал: «А тебя на мякине не проведешь, хоть и молода!»

Они ударили по рукам, и Ханна отправилась домой, ведя двух животных и опасаясь реакции мужа. Шла она долго, потому что теленок не мог быстро идти и уставал на подъемах. Только к полуночи Ханна добралась наконец до дома. Йон Бруман встретил ее, не скрывая облегчения.

– Я купила еще и телку, – сразу сказала Ханна, чтобы избавиться от страха.

– И правильно сделала, – похвалил ее Йон. – В хозяйстве ты смыслишь больше, чем я.

Ханна села на скамейку и только теперь почувствовала, как она устала. Она сидела все время, пока Йон загонял скотину в коровник и задавал ей сено и воду.

Ханна так устала, что, упав на кровать, мгновенно заснула, словно в колодец провалилась, и без сновидений проспала всю ночь.

– Видно, ты здорово устала, – сказал ей утром Бруман, и она кивнула, как обычно глядя куда-то поверх его головы.

– Главное не усталость, самое трудное было другое, – сказала она. – Все дело было в теленке, которого я купила за ваши деньги.

– Но ты же потратила их с пользой.

Ханна улыбнулась, глядя, как обычно, в какую-то точку за спиной Йона.

– Ханна, – сказал он, – смотри мне в лицо.

На мгновение их взгляды встретились. Ханна покраснела и встала:

– Мне надо подоить корову.

Йон Бруман еще в церкви обратил внимание на то, что Ханна никому не смотрит в глаза. Собственно, эта мысль пришла Бруману в голову в первую их встречу, но он тогда не придал ей значения. Но потом убедился, что она всегда отводит взгляд, с кем бы ни говорила.

Прежде чем Ханна вернулась из коровника, пришел Август со своими сыновьями, и Бруман не смог продолжить начатый разговор. Но он о нем не забыл и за ужином снова задал свой вопрос:

– Почему ты не смотришь людям в глаза?

Ханна, вспыхнув до самой шеи, принялась мучительно подыскивать слова.

– Не знаю, – произнесла она наконец. – Я никогда об этом не думала. Наверное, потому, что я некрасивая.

– Но ты очень красивая!

Румянец, заливший щеки и шею Ханны, приобрел темно-вишневый оттенок. Она снова долго молчала, прежде чем заговорить:

– Это вы так думаете. Но вы вообще странно смотрите на многие вещи. Например, считаете красивым то, что другим кажется уродливым.

Теперь дар речи потерял Бруман.

Ханна ходила за своим телками как за малыми детьми и поддерживала в хлеву такую чистоту, что там можно было есть с пола. Корова откликалась на кличку Лира, а телка оставалась безымянной до тех пор, пока Бруман однажды не предложил назвать ее Звездочкой. Это он хорошо придумал, подумала Ханна, нежно глядя на бурую телочку с белым пятнышком на лбу.

Когда ремонт мельницы был почти закончен, Бруман получил от сестры письмо, в котором она писала, что мать тяжело больна и хочет, чтобы он приехал. Йон решил взять с собой и Ханну, но она так униженно просила позволить ей остаться, что Йон в конце концов сдался.

Перед отъездом Йон был мрачен.

– Вы беспокоитесь за маму Эран? – спросила Ханна, когда они прощались.

– Да нет, не очень. Она и раньше много раз собиралась умирать, – немногословно ответил Бруман.

Чтобы скорее доехать, Бруман договорился, что его подбросит до Фредриксхалла один парень, которому надо было поехать туда на бойню. У границы округа Йон был очень рад, что остался один – ему было о чем подумать.

Он помнил, как старики говорили, что самое худшее в плохой жене – это то, что о ней все время думаешь. Так вышло, что он тоже ни на минуту не может выбросить из головы мысли о своей молодой жене. Но Ханна не была плохой женой, и, идя через лес к границе Вермлана, Йон понял, что может составить длинный список ее добродетелей. Она была уступчивой и немногословной, никогда не сплетничала, хорошо готовила, следила за чистотой в доме и в хлеву. Она никогда не жаловалась и ни в чем его не упрекала. Она была бережлива, не тратила деньги попусту, и мало того, что была красива, никогда не отказывала ему в постели.

Вспомнил он, как однажды, когда они легли в кровать, вдруг закричал мальчик. Ханна открыла глаза, и Йон прочел в них такой страх, что и сам не на шутку встревожился: