Заза Двалишвили - Дом последнего дня

• Название: Дом последнего дня
• Автор: Заза Двалишвили
• Жанр: Русское современное

«Истории всего четыре, и сколько времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их в том или ином виде», – писал Борхес. Это произведение является своеобразной попыткой рассказать эти четыре изначальные истории и через них, как море в капле воды, передать все истории, написанные уже в или которые будут написаны в будущем. Произведение состоит из четырех рассказов, сюжетно связанных друг с другом, и описывает жизнь затерянного в кавказских горах маленького селения. Каким-то чудом высокие кавказские горы, оградив от цивилизации, донесли до наших дней кусочек того величественного мира, где человек и природа, небо и земля были единым целым, где сам человек был больше, чем человек. Сказка и реальность, миф и современность соединены на этой земле причудливым образом.

---

– А если посмотрят, то разве чтоб плюнуть, – поддержал Нодари соседей.

– Надо кого-то послать на переговоры, пускай вернут девушку. А если упираться станут, всем миром двинемся, правда, у них автоматы, но нас-то больше.

– Ой, что будет…, что-то случится…, – голосили бабы. Тучи над селом, действительно, сгущались, и неизвестно было, чем это все могло закончиться, если бы вдруг посреди спорящих крестьян не появился Гела, старший брат Мераби, в сопровождении еще одного своего родственника. Увидев представителей из «вражеского стана», все замолчали и приготовились выслушать послов.

– Мы все из одного села, соседи как-никак, и негоже нам друг на друга войной идти, – начал свою речь Гела.

– Вы первые стрелять начали, – выпалил Нодари, – а теперь агнцами прикидываетесь, да? Люди ведь могли погибнуть!

– Стреляли мы поверх голов, только бы охладить ваш пыл. Вижу, что раненых среди вас нет. Одним словом, девушка останется у нас, а станете упираться – люди погибнут, кому это надо?

– Так и знай, я твоего брата на части разорву, – Левани уже терял контроль над собой, – куда он от меня денется, из-под земли достану!

– Лучше побереги собственную голову, она у тебя одна, – огрызнулся Гела. – Я пришел к вам не для того, чтобы угрозы выслушивать, а с предложением: пусть Котэ Кощей нас рассудит. Он в нашем селе самый старший. Если скажет, что надо вернуть девушку, мы вернем, ведь ее и пальцем никто не тронул, клянусь. Мой брат и Эльза любят друг друга, и невеста сама сбежала со свадьбы, никто ее силой не похищал. Условимся обе стороны, что примем решение старика, что скажете?

Предложение казалось справедливым, и потому все притихли. Котэ Кощей был глубоким стариком, настолько глубоким, что даже самые старые жители села помнили его именно таким. Люди рождались и росли, старели и умирали, а он все жил, оставаясь тем же ветхим старцем. В селе относились к нему с опаской и настороженно как к чему-то необъяснимому и непонятному. Казалось, что он видел и знал что-то такое, что было неведомо всем остальным.

Котэ Кощей выслушал суть дела от обеих сторон и пожал плечами:

– Чего ж вы от меня хотите, как бы я не рассудил это дело, кто-то все равно останется недоволен и посчитает мое решение несправедливым.

– Тогда спросим девушку, – предложил Гела, – пускай сама выбирает, за кого ей замуж идти. По-моему, это справедливо.

– Может, так и поступим? – спросил Котэ отца невесты.

– Еще чего! – возмутился тот, – какой спрос с глупой девчонки, задурить ей голову – раз плюнуть. Я как отец не желаю видеть свою дочь в качестве жены рецидивиста.

– Мой брат не рецидивист. В тюрьме сидел, это правда, так ведь ошибся по молодости лет, с любым такое могло произойти; что же теперь, до конца жизни парня этим упрекать?

– Это не мое дело, со своим братом сам разбирайся, а мне дочку верните!

– Так ведь любят они друг друга, – взмолился Гела, – сорвать свадьбу – не у каждого на это хватило бы смелости. Неужели непонятно: только настоящая любовь могла заставить их пойти на столь отчаянный шаг.

– Если даже для родного отца любовь дочери не аргумент, то она и не может быть аргументом, – подытожил Котэ Кощей. Что ж, я принял решение. Не люди, а Всевышний рассудит, кто из вас прав и кому должна достаться невеста. Перед божьим судом никто не посчитает себя несправедливо обиженным. Мы устроим конное ристалище, по пять всадников с каждой стороны, чтобы исключить любую случайность. Объявляю великий поход. Во избежание кривотолков завтра же все село, слышите, все село рассредоточится вдоль дороги, чтобы ни один поворот, ни один метр не остался без бдительного ока. Ристалище проведем строго по обычаю. Сторона победителя получит невесту, а коня победителя принесем в жертву, как это завещано нашими предками. Да будет так.

– Да будет так, – отозвались все.

Обычай этот столь древний, что своими корнями, несомненно, берет свое начало от язычества. От обычных соревнований конное ристалище отличалось своим религиозным характером. Его устраивали всегда во избежание кровопролития, когда людской спор или конфликт заходили в тупик. Спорящие как бы отдавали себя в распоряжение божьего суда, и уже не людская воля, а Всевышний определял, кто первый, кто победитель или кто прав. После окончания состязания коня победителя убивали, и его отрезанную голову приносили в жертву божеству. Ритуал этот был священным, но у него имелось и простое объяснение: считалось, что первое место и слава победителя даром не даются, и за все это нужно заплатить. Так или иначе, а платить придется. Ведь бог, он не только справедлив, но еще и завистлив к людской славе (явные отголоски язычества), так пусть победитель откупится конской головой и оградит себя от зависти бога. Во время ристалища все жители деревни шли в великий поход (это так и называлось), и длинной цепью выстраивались по обеим сторонам дороги, как бы непосредственно проверяя, все ли правила соблюдены подобающим образом.

…

Десять всадников сорвались с места и пустили своих коней галопом. По обычаю надо было преодолеть десять кругов по широкой ухабистой дороге, поясом охватывающей гору. Зрители, почти все мужское население деревни (присутствие женщин не допускалось, считалось, что женщина может сглазить), расположились по склону горы вдоль всей дороги, и дымя папиросами, с нетерпением наблюдали за скачущими всадниками. С утра подошли жители даже из соседних сел, так что склоны горы были сплошь усеяны народом, даже иголке негде было упасть.

– Бред какой-то, у парня невесту похитили, а мы здесь конное ристалище устраиваем, – недовольно ворчал Коба. – Да за такие вещи в былые времена кровью расплачивались.

– Троянской войны не будет, тем более, что никто невесту не похищал, сама со свадьбы сбежала, – веско возразил Гоги.

– Чего, чего не будет? – переспросили крестьяне, услышав незнакомое слово.

– Кровопролития, говорю, не будет.

– А…, ну это да…

– Будет или нет – это мы еще посмотрим, – не унимался Коба.

– Тише ты, не мешай смотреть, – шикнули на ворчливого старика соседи.

Всадники мчались изо всех сил, не жалея ни себя, ни животных. Первый круг все прошли ноздря в ноздрю, на втором уже стали определяться лидеры: Мераби на своем вороном и еще один всадник с другой стороны. К ним почти впритык шел Левани на своем красно-коричневом жеребце, а дальше за ним, почти не отставая, неслись остальные.

– Давай гони, гони, – орал народ и ерзал на месте от нетерпения.

Всадники прошли еще три круга в том же порядке. С гор подуло свежей прохладой, и над ущельем поднялось солнце, своими лучами осветившее арену сражения. Сама природа, казалось, принимала участие в этой борьбе, и даже деревья на склонах горы шуршали листьями в ожидании чьей-то победы. А нервы людей вот-вот лопнут от нетерпения: когда же кончится этот спор, кто возьмет первенство, не вечно же им мчаться на равных? Всадники на взмыленных лошадях уже шли на последний круг. Левани стал догонять передних, он обошел второго всадника и почти поравнялся со своим соперником. Теперь до победы оставалось совсем немного, но кто, кто из них…? Почему стоящие вдоль дороги люди так орут, толкаются локтями, спорят, нервно затягиваются папиросами и вот-вот с кулаками кинутся друг на друга? Теперь в каждом зрителе проснулась и билась неуемная жажда победы, эта древняя и исконная первобытная страсть к первенству. До финиша оставалось несколько десятков метров, и все ущелье гудело как пчелиный рой.

Левани так и не удалось догнать своего соперника, хотя пенистая морда его коня дышала в шею вороного Мераби. Оба пришли к финишу почти одновременно, только один отстал от другого всего лишь на долю мгновения.

– Э-эх!. – вырвалось у народа. Теперь победитель был определен. Соревнование выиграл Мераби, за ним и оставалась похищенная невеста. Народ вставал со своих мест и направлялся вниз к деревне. Постепенно страсти стали утихать, и разгоряченные людские лица принимали свойственные им обыденные выражения.

Вперед вышел Котэ Кощей, поднял правую руку и призвал всех к тишине.

– Все видели, кто одержал победу?

– Угу…, – монотонным гулом отозвалось людское эхо.

– Что теперь ты скажешь, Нодари, за кого будешь выдавать дочку?

– Что ж, обычай есть обычай. Невеста пойдет за победителя, будем заново играть свадьбу. – Затем отец невесты обратился к Левани, который, понурившись, стоял рядом. – Не держи обиды на меня, это небеса так распорядились. Прими свою судьбу так же, как принимаю ее я.

Левани ничего не ответил, только закусив губу, молча отошел в сторону и скрылся в толпе.

Котэ Кощей достал из запазухи широкий нож с острым лезвием и протянул Мераби.

– Это дело откладывать не следует. Отведи коня к жертвенному камню и отрежь ему голову.

– Что ты, дед, не буду я этого делать. Зачем убивать бедное животное?