Юрий Дихтяр - Сам себе Тарантина (сборник)

• Название: Сам себе Тарантина (сборник)
• Автор: Юрий Дихтяр
• Жанр: Юмористическая проза

Коктель с привкусом пороха и ароматом любви. Динамичное повествование в стиле добротного триллера. Анекдотические ситуации зашкаливают, образы приводят в изумление. Все это о книге «Сам себе Тарантина». В ней собраны две повести и рассказ – они одинаковы в описанных чертах, и выдержка у них практически одна – вот только разливчик получился – разный, из разных бутылей представил нам автор свои произведения. Надеемся, что читателя охватит головокружительный интерес к прочитанному, подарив хорошее настроение, добавив оптимизма.

---

Я уже не так смущался и мог спокойно смотреть ей в глаза, не выдавая своих чувств. Я понимал, что ко мне она относилась, как к ребёнку, хоть у меня уже начали пробиваться усы и ростом я был почти как Марко. Но она не видела во мне мужчину. Однажды даже пыталась всучить мне плитку шоколада. Но у неё ничего не вышло. Мой принцип ничего не брать от Ди Чента перешёл и на неё. Пару раз Марко оставлял нас наедине, пока занимался своими делами. Ненадолго, на несколько минут. Это были самые приятные и самые страшные минуты нашего с ней общения.

В мае Марко опять исчез. Целый месяц я не видел ни его, ни Патриции. Его парни появлялись на нашей улице, но я не отваживался подойти и спросить. Не знаю, за кем я больше скучал, но чувствовал себя неуютно и вечерами торчал на улице, выглядывая автомобиль Марко.

Они появились в начале июня. Пэт была такой же сияющей, а вот с Марко что-то произошло. Он похудел и как-то состарился. И вальяжность сменилась настороженностью. Он иногда бросал взгляды в сторону, словно ждал кого-то. Это было не сильно заметно, он старался держать марку, но я сразу почувствовал, что у него проблемы. Наши беседы сводились к приветствию и парочке фраз, я понимал, что ему не до меня и, извинившись, ретировался, как бы мне не хотелось побыть ещё немного рядом с Патрицией.

И всё не умолкали разговоры об аресте Аль Капоне, об убийстве Диллинджера, о разброде в гангстерских делах. Но, как бы там ни было, стрельбы в городе стало меньше и торговцы газет всё реже кричали об очередном убийстве.

У Марко к тому времени основной бизнес был легальным. Он открыл пару клубов и несколько магазинов, скупал акции и вкладывал деньги, куда только мог. Отмена сухого закона лишила части дохода. Я слышал, что Марко сдавал семье свои дела. Его место занял Пит «Кнут» Сорвино.

Кому он перешёл дорогу, так до конца и не понятно. Говорили разное: что семья так просто не отпускает из своих лап, что кто-то свёл старые счёты, дождавшись, когда он отойдёт от криминальных дел. Слухов ходило много. Газеты не сильно изощрялись, так как Марко не был такой уж большой величиной в гангстерском мире, а тема мафиозных разборок была заезжена до дыр.

Но у меня есть собственная версия событий. Я пытаюсь не думать о ней. Даже сейчас, возвращаясь в памяти к событиям тех дней, к горлу подкатывает тошнота, а в душе расцветает ненависть. И я молюсь, чтобы Бог избавил меня от этих мыслей. И молюсь, чтобы я оказался не прав, и Марко нашёл своё место в раю.

Четырнадцатого июля тысяча девятьсот тридцать пятого года я видел Марко в последний раз. Лучше бы этого дня не было вообще. Совсем. Никогда.

Мы с друзьями собирались отправиться на озеро, но дождь разрушил все планы. К обеду распогодилось и снова припекло, да так, что через час от луж ничего не осталось.

Тода загрузили домашними делами, а Сэмми завеялся с самого утра. Я прошёлся по району и, не встретив никого из приятелей, вернулся домой, взял книгу и засел на веранде. Читал я «Робинзона Крузо». Неспешное повествование и технические советы по выживанию на необитаемом острове быстро вогнали меня в дрёму. Меня совсем разморило, но я не спал, просто сидел в кресле, клюя носом и погружаясь в шум улицы. На кухне гремела посудой мама. Где-то лаяла собака, голоса прохожих появлялись и таяли, как призраки. Сварливая донна Лучиано опять пилила мужа. Кто-то слушал по радио джаз. Я знал – стоит открыть глаза, и этот слепой мир рассыплется, сольётся с картинкой.

Я услышал звук мотора приближающегося автомобиля, и через несколько секунд раздался сигнал клаксона.

Я открыл глаза и увидел машину Марко, стоящую напротив моего дома. Марко за рулём прикуривал сигару, а Патриция улыбалась мне и махнула, чтобы я подошёл.

– Привет, Тони, – Марко пожал мне руку, выйдя из авто. – Ты не сильно занят?

– Совершенно. Пытался построить хижину и развести коз, но уснул, – я показал книгу.

– Не хочешь прокатиться?

Более глупого вопроса я не слышал. Да кто откажется проехаться на кабриолете рядом с Марко Ди Чента? А если попадёшься на глаза кому-то из друзей, они вообще лопнут от зависти. Но, конечно, я не стал сразу кивать головой и кричать, что всю жизнь об этом мечтал. Состроил задумчивое лицо, делая вид, что пытаюсь прикинуть, не разрушит ли эта поездка мои планы на день, и только потом сказал:

– Хочу, наверное.

– Тогда сходи, скажи родителям, что на ужин не попадёшь, пусть не ждут. Можешь сослаться на меня. Скажи, что доставлю в целости и сохранности.

– Один миг.

Мать не разделила моей радости, но ничего не сказала, только вздохнула и показала взмахом руки, чтобы я уходил, мол, иди уже, что с тебя возьмешь.

Пока я ходил домой, Марко поднял верх в машине, и это меня слегка огорчило. Кто меня теперь увидит?

В салоне пахло парфюмом и табаком. Красное кожаное сидение было широким и удобным. Снаружи машина казалась не такой большой, но внутри места было полно. Сидя сзади, я спокойно мог вытянуть ноги. До этого я ездил только на грузовике. Оказаться в такой машине – я даже мечтать не мог.

Мы ехали молча, только Пэт пару раз повернулась ко мне, чтобы спросить что-то несущественное. Я даже не попытался узнать, куда мы едем. Не всё ли равно.

Проехав Мэдисон-стрит, свернули на Вабаш-авеню. От озера веяло прохладой и свежестью. Мы остановились возле торгового центра «Город Ветров». Когда я вышел из машины, то увидел, что ехали мы не одни. Из чёрного «Форда» вышли Билл Тортуро, «Толстяк» Беппе и Вико Ригони. Марко пошёл к ним, и минут пять они что-то обсуждали. Я не слышал разговор, но было видно, что Марко чем-то озабочен. Да и выглядел он каким-то уставшим. Былой лоск сходил с него, как старая краска сходит с оконной рамы. Жесты стали какие-то нервные, походка потеряла свою лёгкость.

Марко вернулся вместе с Тортуро.

– Тони, – сказал Марко, – я хочу сделать для тебя подарок. Я мог это сделать и раньше, и сделать много раз, но я знаю, к чему бы свелись все наши отношения. Но сейчас самое время компенсировать. Патриция, ты поможешь нашему мальчику приодеться?

Марко достал бумажник, извлёк оттуда пачку долларов и, не считая, протянул Патриции. Я, было, начал возражать, но Ди Чента посмотрел на меня таким взглядом, что мне стало не по себе.

– Антонио, никогда не отказывайся от подарков, которые дарятся от чистого сердца. Идите уже, что вы стоите. Билл присмотрит, чтобы вы купили то, что надо, а потом отвезёт вас, куда надо. Увидимся.

Марко с Беппе и Вико сели в его «Дюзенберг» и уехали.

Я раньше представить не мог, какой это тяжкий труд делать покупки. Мы переменяли десятка два костюмов и столько же пар туфлей, перебрали гору рубашек и галстуков, полчаса выбирали запонки. Даже носки новые купили. Потом я просидел час в парикмахерской. И в завершении купили серую с синей лентой шляпу. Под конец, устал так, что меня ноги не держали, и спину ломило, словно весь день махал лопатой или колол дрова. Но оно того стоило.

Посмотрев в зеркало, я не узнал себя. Куда делась та шпана, которой я был ещё с утра. На мне был летний светло-серый костюм в тонкую полоску, голубая рубашка, синий широкий галстук с узором и серые с чёрными лаковыми вставками туфли. В отражении на меня смотрел вполне взрослый молодой человек, успешный и уверенный в себе.

Но это ничто по сравнению с несколькими часами, которые я провёл с Патрицией. Тортуро не вмешивался в процесс, он либо молча курил в сторонке, либо дремал на стуле, пока мы занимались примеркой. Единственной фразой, которую он произнёс, была: «Вот это другое дело, да на тебя приятно смотреть, парень».

Впервые за всё время, сколько я её знал, я не смущался, и поддерживал разговор, и шутил, и смеялся над её шутками. Мне было так легко с ней, словно я был её парнем, и мы давно и близко знаем друг друга, и нет между нами никакого Марко Ди Чента. И мне показалось, что она на меня стала иначе смотреть. Но я больше склонен думать, что это всё-таки показалось.

Потом мы сидели в кафе, я ел мороженое, Пэт заказала вино, а Билл курил и выпил чашек пять кофе.

Когда мы вышли из пассажа, уже вечерело. Небо наливалось розовым, а с озера потянуло прохладой. На «Форде» мы проехали три квартала и вышли возле клуба «Фламинго». Город, погружаясь в вечер, загорался электричеством и неоном. Вывески, реклама, гирлянды, фонари заливали улицы разноцветным сиянием. Был выходной, и тротуары не вмещали праздно гуляющих людей, машины искали место для парковки, шныряли торговцы сигаретами и сладостями. Из окон кафе доносилась музыка.

На моей улице в такое время уже закрыты все магазины, жизнь кипит только в двух барах, вывески которых никак не светятся, а из музыки – только пьяные голоса, вразнобой запевающие что-нибудь фривольное. Завтра рабочий день, и многие уже отходят ко сну. «Рано ложиться спать – значит беречь здоровье и экономить на электричестве и еде», – говорил мой отец. «Если какой-то день ты не можешь вспомнить, то ты прожил его зря», – говорил Марко.