Игорь Козлов - По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года

• Название: По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года
• Автор: Игорь Козлов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00325-3

«По следам “турецкого гамбита”» – это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии – августу 1914 г.

---

Тем временем в штабе русской армии тревога по поводу Плевны явно нарастала. 5 (17) июля в 14.40 Непокойчицкий отправляет Криденеру новую телеграмму:

«Если не можете выступить тотчас в Плевну со всеми войсками, то пошлите туда немедленно (курсив мой. – И.К.) казачью бригаду Тутолмина и часть пехоты».

А более часа спустя, в 16.00, уже сам главнокомандующий телеграфирует Криденеру:

«Дайте скорее знать. Скоро ли пойдете на Плевну; Тутолмину вступить немедленно в связь с флигель-адъютантом Жеребковым, который послан мной в Сельви и далее к Ловче и приказано ему тоже вступить в связь с Тутолминым, который должен придти к Сельви и сменить Жеребкова. У вас останутся ваши уланы и два казачьих полка; необходимо скорее прикрыться в Плевне от возможного наступления войск из Видина»[137].

Первой штаба IX корпуса в 22.05 5 (17) июля достигла более поздняя телеграмма главнокомандующего и уже в 6.10 следующего утра – телеграмма начштаба армии.

Только после этого командир IX корпуса озаботился распоряжениями в отношении Плевны. Полковник Анчутин вспоминал, как 6 (18) июля, после его доклада о движении крупных турецких сил в юго-восточном направлении, Криденер указал на только что полученный им Георгиевский крест (за Никополь) и сказал, что он «этого не заслужил» и на Плевну пойдет в любом случае[138]. Надо признать, что уж чем-чем, а дефицитом совести генерал-лейтенант Криденер не страдал.

Ссылаясь на «предписание» Непокойчицкого, командующий IX корпусом «предложил» (именно так в тексте записки!) генерал-лейтенанту Шильдер-Шульднеру со сводным отрядом[139] в этот же день, 6 (18) июля, выдвинуться в Бресляницу. «Затем, – говорилось в записке, – 7 (19. – И.К.) июля, если не встретится особого препятствия, вы направитесь со всеми… войсками на Плевно, куда двинете также и 19-й пехотный Костромской полк с 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады из Турского-Трестеника».

Тревожный тон телеграмм штаба армии полностью растворился в убаюкивающем «предложении» Криденера. Удивительно! Как будто не идет война, как будто в Плевне уже нет турецких батальонов и туда только надо дойти… Просто какая-то записка о передвижении войск. В ней нет и тени приказа с четкой постановкой задач по разведке и сосредоточению частей. Оставшись в Никополе, Криденер полностью доверился Шильдер-Шульднеру: «Впрочем, все дальнейшие распоряжения о движении… в Плевно и занятии онаго предоставляются вполне усмотрению вашего превосходительства»[140].

Численность выдвигавшегося к Плевне русского отряда составляла чуть более 7000 штыков, 1600 сабель и 46 орудий. Для обороны Плевны Осман-паша уже 7 (19) июля мог располагать гарнизоном до 15 тысяч бойцов при 58 орудиях[141]. Но о таком численном превосходстве противника Криденер даже не подозревал. Он оперировал информацией Тутолмина о занявшем Плевну небольшом отряде Атуфа-паши. Поэтому, отдавая приказы 6 (18) июля, он исходил из слабости турецких сил в Плевне. Этой же позиции придерживался и Шильдер-Шульднер, хотя те самые «особые препятствия», которые Криденер все же осторожно оговорил в своем предписании, начали вскрываться буквально сразу же.

6 (18) и 7 (19) июля казачьи разъезды бригады Тутолмина и 9-го Донского полка донесли о сосредоточении крупных сил турок вокруг Плевны. Однако эти сообщения были, мягко говоря, неадекватно восприняты генералом Шильдер-Шульднером.

В полдень 7 (19) июля к северу от Плевны загремели первые залпы пехотных цепей. Однако в 8 часов вечера Шильдер-Шульднер, озабоченный необходимостью большей согласованности в действиях вверенных ему частей, приказал прекратить огонь и отложить атаку на следующий день.

Если бригада Тутолмина и 19-й Костромской полк полковника Клейнгауза подходили к Плевне с востока от Гривицы, то 1-я бригада и 9-й казачий полк – с севера от Бресляницы. Из-за неточности карт, ошибок проводников, общей несогласованности действий войска Шильдер-Шульднера к вечеру 7(19) июля так и не смогли соединиться. Причем разделявшее их 18-километровое пространство оказалось заполнено турецкими силами на активно укрепляемых позициях.

В итоге к ночи с 7 (19) на 8 (20) июля положение русского отряда под Плевной выглядело следующим образом. Турки в обороне, и их гораздо больше, чем ранее предполагалось. Рельеф местности весьма выгоден обороняющейся стороне, которая при этом успела еще и подготовить свои позиции. Силы же атакующих вдвое уступают противнику, и к тому же они разобщены. То, что Плевну занимает отнюдь не малочисленный турецкий отряд, для Шильдер-Шульднера стало вполне понятно уже к вечеру 7 (19) июля. Однако магия первых побед оказалась столь завораживающей, что он все же решился атаковать Плевну сразу с двух разобщенных направлений.

На рассвете 8 (20) июля к северу от Плевны в атаку пошли роты 17-го Архангелогородского и 18-го Вологодского полков. Несмотря на первые успехи, уже к 10 часам утра численно превосходящие силы турок заставили русских отступить.

С востока от Гривицы, также на рассвете, устремился в атаку 19-й Костромской полк и упорно продвигался вперед. К 8 утра успешно взаимодействовавшая с костромичами батарея полковника Седлецкого заняла отбитую у турок выгодную позицию и обстреливала отступавшего противника, а также части общего турецкого резерва, видневшиеся в садах и виноградниках у Плевны.

В то время когда Архангелогородский и Вологодский полки уже прекратили атаку и отошли на исходные рубежи, бой отряда полковника Клейнгауза был в самом разгаре.

Насколько опасным оценивал в тот момент свое положение Осман-паша, можно представить исходя из того факта, что он послал начальника штаба бригадного генерала Тахира-пашу (Brigadier Tahir Pasha; по другим данным, этим посланцем был подполковник Талаат-бей) передать командирам отступающих частей приказ: немедленно собрать своих солдат и отбить утраченные позиции. В противном случае Осман-паша готов был открыть огонь по беглецам.

К началу атаки Костромского полка Кавказская бригада расположилась на его левом фланге вблизи деревни Гривица. Н.В. Скрицкий, опираясь на ошибочные данные из дневника Н.П. Игнатьева, пишет, что «…бригада Тутолмина… 7 (19) июля прошла через Плевну, но не провела разведку Видинского шоссе…»[142]. Никакого прохода через Плевну в тот день просто быть не могло, потому что там уже более недели находилось не менее 3 тысяч турецких солдат. 8 (20) июля около 7 часов утра в расположение бригады была доставлена записка полковника Клейнгауза: «Кавказской бригаде приказано заходить им в тыл». Тутолмин счел такие действия преждевременными, но принялся их исполнять[143]. Бригада направилась в обход южнее, на Радишево, и остановилась между этой деревней и Тученицким оврагом. С этой позиции были прекрасно видны турецкие резервы у Плевны. «…Хотя, – как записал Тутолмин, – для преследования турок на Плевну нам следовало перейти еще Радишевский овраг». Впрочем, предоставим слово самому командиру Кавказской бригады:

«С занятой нами высоты мы видели, как ближайший к нам батальон Костромского полка поднялся из Гривицы, ударил на ложементы и взял окопанную батарею, насыпанную на два орудия. 5-я батарея 31-й артиллерийской бригады (батарея Седлецкого. – И.К.) производила видимое опустошение в турецких рядах, и они бежали, покинув свою батарею… Костромичи поднялись на высоты и скоро скрылись в кустах, бывших между ними и турками».

Вскоре Тутолмин увидел начало отхода солдат Костромского полка. Далее полковник продолжал:

«Тогда из Плевны поднялась густая тройная турецкая цепь пехоты, перемешанная со всадниками, и издали, но тоже без выстрелов, она медленно продвигалась за нашей пехотой. Тут уже ясно было, что сражение проиграно и наше движение в тыл неприятеля не могло иметь применения, так как турки могли обрушиться превосходными силами на ослабевший Костромской полк; поэтому Кавказская бригада рысью возвратилась на прежнее место к Гривице на соединение с Костромским полком»[144].

Кавказская бригада не смогла поддержать атаку Костромского полка. Вариант – достать турок артиллерийским огнем под прикрытием спешившихся казаков – не представлялся возможным: с той позиции, на которой остановилась бригада, шесть ее трехфунтовых горных орудий добросили бы свои гранаты в лучшем случае на две трети нужной дистанции. Надо было продвигаться вперед, надо было переходить Радишевский овраг. Но тогда мог пропасть визуальный контакт с Костромским полком, да и колонны турецких сил у Плевны выглядели уж очень внушительно. В итоге действия бригады ограничились прикрытием отступления изрядно поредевших рот Костромского полка.

Батарея Седлецкого простояла на отбитой костромичами позиции до 11 часов. Не получая никаких известий и резервов, в условиях, когда снаряды и патроны подходили к концу, полковник Седлецкий по соглашению с командирами батальонов Костромского полка начал отходить. Турки явно с облегчением вздохнули. Уже после падения Плевны Осман-паша говорил, «что ни в одном бою с русскими ему не приходилось встречать более отчаянного сопротивления, чем под Плевной 8-го июля, и что это сопротивление удержало его от преследования»[145].