Игорь Козлов - По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года

• Название: По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года
• Автор: Игорь Козлов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00325-3

«По следам “турецкого гамбита”» – это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии – августу 1914 г.

---

Скобелев с Имеретинским готовились к отражению турецких атак с наступлением рассвета. Крайне важно было оборудовать дополнительными траншеями занятые позиции. Но здесь дала о себе знать старая проблема – отсутствие шанцевого инструмента. Солдатам приходилось рыть землю тесаками, штыками, крышками от манерок, да и просто руками. Новые земляные укрепления значительно бы усилили оборону, но к утру большинство новых траншей было скорее обозначено, чем вырыто. Князь Имеретинский и его штаб основное внимание уделили сбору в команды отступивших с передовых позиций нижних чинов. Людей кормили, оказывали возможную помощь и вновь направляли в линию обороны. Во многом благодаря этой работе Скобелев, несмотря на огромные потери, смог оказать туркам столь упорное сопротивление.

Еще до полуночи Осман-паша определился с планами на утро. Он точно оценил, что русские не смогут извлечь пользы из занятого, но удаленного от Плевны Гривицкого редута, который как ложная цель выполнил свою роль и мог быть оставлен. В итоге 31 августа (12 сентября) турецкая атака на Гривицкий редут, начавшись в восемь утра, была вскоре отбита, и в двенадцатом часу турки полностью скрылись за свои укрепления. Осман-паша окончательно отказался от продолжения попыток отбить этот редут.

Значимость Гривицких редутов оценивалась русским командованием во многом с точки зрения их расположения на главном пути из Плевны в Систово. А Систово – это единственная переправа на Дунае, по которой шло снабжение и пополнение русской армии. Логика русского командования здесь была проста – берем редуты и пресекаем возможность движения плевненской группировки к этой жизненно важной артерии. Но логика эта в конечном счете исходила из все той же переоценки сил противника в Плевне. В конце августа Осман-паша и не думал наступать на Систово. Так выглядела ситуация на правом фланге русской атаки. В центре же оборона турок была наиболее подготовлена в инженерном отношении и поэтому вызывала меньше опасений у их главнокомандующего, особенно после провала русских атак на этом направлении. Так что оставался левый фланг, тот участок, на котором прорвался Скобелев.

У Османа-паши просто не оставалось выбора, на карту были поставлены его честь, судьба его солдат и его страны. Он должен был рисковать, и он рискнул. Против вонзившегося в плевненскую оборону отряда Скобелева он решает сосредоточить максимально возможное число войск. Осман стягивает все резервы и снимает часть сил с других направлений, даже ценой их очевидного ослабления. Это был ход смелого и сильного полководца. Вечером 30 августа (11 сентября) Осман-паша посылает полковнику Ризе-бею приказание:

«Завтра я предполагаю атаковать неприятеля пятнадцатью или двадцатью батальонами, которые я собираю в главной квартире; вследствие чего предлагаю вам употребить все усилия, чтобы удержаться на ваших позициях»[304].

Обратим внимание на последние строки этого приказа. Осман-паша как бы ставил себя на место своего противника и считал, что самым верным путем к успеху для русских было бы не только подкрепить Скобелева, но и с плацдарма занятых им редутов продолжить натиск на позиции Ризы-бея, а это уже необратимое падение Плевны. Но турецкий главнокомандующий волновался напрасно.

«Подкреплений не ждите, их у меня нет»

Ранним утром 31 августа (12 сентября) с дальнейшими планами, похоже, определились и в русской главной квартире. Только вот генералов уровня Османа-паши там «не ночевало». Под утро 31 августа (12 сентября) князь Имеретинский получил от генерала Зотова распоряжение:

«По приказанию Главнокомандующего предписываю вам и генералу Скобелеву укрепиться на ныне занимаемых позициях, впредь до особого приказания. Подкреплений не ждите, их у меня нет».

В восемь утра содержание этой записки доходит до Скобелева. Впоследствии, 9 (21) октября 1877 г., в рапорте на имя Непокойчицкого Зотов так оценивал ситуацию в ночь с 30 на 31 августа (11–12 сентября):

«Главные трудности атаки Плевненского лагеря были преодолены, оставалось только доразвить приобретенные успехи. Но для этого требовалось по меньшей мере еще две свежие дивизии войск, тогда как у нас в резерве едва оставалось всего два нетронутых еще полка, кинуть которые в бой было бы крайне рискованно, а главное – этих полков было положительно недостаточно для достижения цели».

Кстати, а что собою в тот момент представлял резерв атакующих? По диспозиции штурма 30 августа (11 сентября) в главный резерв, расположенный за колоннами IV корпуса в центре, были направлены: 2-я бригада 30-й пехотной дивизии (119-й Коломенский и 120-й Серпуховской пехотные полки), 20-й Галицкий пехотный полк, 4-й гусарский Мариупольский полк, три четырехфунтовые батареи пешей и одна конной артиллерии. Если учесть, что 30 августа (11 сентября) 20-й Галицкий только прикрывал отступление частей после неудачной атаки центральных турецких позиций, то можно утверждать, что в резерве у русских к рассматриваемому моменту было не два, как считал Зотов, а три пехотных полка. С двумя «свежими дивизиями» успех закрепил бы и любой мало-мальски толковый прапорщик, окажись он на месте генерала Зотова. Дивизий не было, но ведь оставался маневр, рождаемый не количеством штыков, а расчетливой дерзостью полководца. Вот как раз маневром при наличных, куда меньших чем у русских, силах прекрасно воспользовался Осман-паша. Русское же командование, значительно превосходя противника числом солдат и орудий, оказалось на это неспособным. Заметим, что одновременная переброска даже двух пехотных полков к Скобелевским редутам привела бы к численному перевесу в пользу русских на крайнем левом фланге. Однако Зотов, как и при Пелишате 19 (31) августа, не рискнул. Он продолжал упорно считать вверенные ему силы «весьма скромными» в сравнении с теми, что были у противника[305].

В шесть часов утра 31 августа (12 сентября) турки открыли огонь, а в седьмом перешли в атаку на позиции Скобелева. По данным его рапорта, к двенадцати часам дня изможденные русские солдаты и офицеры отбили три атаки[306]. Все подтверждало решимость Османа-паши любой ценой вернуть позиции, захваченные скобелевскими бойцами.

В 9 часов утра к генералу Крылову с просьбой о помощи от Скобелева прибыл поручик Карамышев. Крылов двинул на помощь уже побывавшие в деле Шуйский и Ярославский полки. Но не тут-то было. В то время, когда Шуйский полк уже переходил Тученицкий овраг, ординарец Зотова поручик Аничков привез «потрясающий» приказ своего шефа: «Немедленно вернуть посланные на выручку войска, ввиду опасного положения артиллерии IV корпуса»[307].

Генерал Крылов, по его словам, отказался исполнить это приказание, и Шуйский полк успел уйти вперед. Но когда стали подходить ярославцы, в расположении Крылова «нарисовался» уже сам Зотов и отдал личное приказание вернуть посланные полки. Впоследствии Крылов вспоминал:

«Чтобы исполнить уговор мой со Скобелевым и ввести в дело резерв атакою на Плевну, казавшеюся мне в ту минуту необходимою, я лично потребовал в свое распоряжение те полки IV корпуса, которые были в составе резерва, но г.-м. Богацевич сообщил мне, что имеет приказание исполнять только личные приказания начальника штаба отряда. На мою неотступную просьбу и настояние ген. Зотов ответил отказом, присовокупив, что им подана записка с изложением его мнения, что следует отвести войска за р. Осму и ожидать подкреплений на позиции у Болгарени»[308].

Какого черта, господин Зотов!..

Рано утром 31 августа (12 сентября) командование русской армии окончательно отказалось от наступательных действий. В 10.30 полковник Орлов доставил Скобелеву подписанную Зотовым и отправленную в 8.30 записку:

«По приказанию Великого Князя Главнокомандующего, если вы не можете удержаться на занятых вами позициях, то начните, но по возможности отнюдь не ранее вечера, медленное отступление к Тученице, прикрываясь конницей Леонтьева. <…> Гривицкий редут у нас в руках, но продолжать наступление не с чем, а потому решено медленное отступление»[309].

Да кому он нужен был, этот обильно политый солдатской кровью Гривицкий редут в ситуации на 10 часов утра 31 августа (12 сентября)?!

Не будучи еще проигранным в реальности, сражение оказалось уже проигранным в головах русского командования. И самое обидное заключалось в том, что все эти решения русского штаба принимались в то время, когда турки окончательно бросили Гривицкий редут и даже не помышляли угрожать русскому центру, где находилась та самая артиллерия IV корпуса, за которую так опасался генерал Зотов. Выполняя замысел своего командующего, турки снимали части с этих направлений и концентрировали силы для последней, решительной атаки на позиции Скобелева.

В своем рапорте на имя начальника Западного отряда 3 (15) сентября 1877 г. Скобелев писал:

«Потеряв надежду получить подкрепления, я тем не менее… не считал сражение проигранным и надеялся, при энергичном участии войск ген. Крылова, еще вырвать победу у турок».