Игорь Козлов - По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года

• Название: По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года
• Автор: Игорь Козлов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00325-3

«По следам “турецкого гамбита”» – это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии – августу 1914 г.

---

Как уже говорилось, 29 августа (10 сентября) Новицкий докладывал главнокомандующему проект диспозиции штурма. В это время Николай Николаевич вместе со штабом проводил рекогносцировку и, рассматривая в бинокль турецкие позиции, прекрасно видел, что самый интенсивный огонь турки вели именно против нашего левого фланга, где закрепился отряд Скобелева. Он ближе всего подобрался к самому чувствительному месту турецкой обороны – редутам Кованлык и Исса-ага. Видеть-то великий князь видел, но ничего не изменил. И диспозиция на штурм осталась в варианте, «навеянном» генералом Левицким. Настаивая на своем мнении, Левицкий, конечно же, хотел как лучше, но получилось… Получилось как всегда, когда за дело брались люди, явно находившиеся не на высоте тех задач, которые призваны были решать в силу своего служебного положения.

Но что для одного проблема – для другого возможность. И если одни генералы накануне штурма явно начинали осторожничать, то другие рвались в бой. 29 августа (10 сентября) новый командующий IV корпусом генерал-лейтенант Е.Т. Крылов сообщил полковнику Скалону, что «он решил вместе со Скобелевым атаковать сегодня и дойти до Плевны»[285]. Отсюда следует, что приступить к осуществлению этого намерения предполагалось даже до начала общего штурма. Так велика была уверенность двух генералов в успехе выбранного ими направления атаки. Именно утром 29 августа (10 сентября) к Крылову приехал Скобелев и предложил командиру IV корпуса поддержать его атаку на редуты движением частей корпуса в том же направлении по берегу Тученицкого оврага. Позднее Крылов вспоминал: «…я ответил ген. Скобелеву, что одновременно с его атакою на редут двинусь на Плевну по пути, который он указывал…» В тот же день, 29 августа (10 сентября), Крылов подал на имя Зотова докладную записку, в которой изложил необходимость принятия согласованного со Скобелевым плана: «атаку левым флангом при поддержке всем IV корпусом»[286].

До Плевны отряд Скобелева, как и части IV корпуса, 29 августа (10 сентября) не дошел, но к 16 часам подразделения скобелевского отряда, вопреки предсказаниям Левицкого, все же овладели вторым гребнем Зеленых гор и закрепились там. Продвигаться же дальше к Плевне, т. е. овладевать третьим гребнем Зеленых гор, Скобелев не стал, опасаясь до начала общей атаки втянуть в бой все резервы своего отряда. Но была и куда более простая причина. Захват этой, ближайшей к Плевне высоты неминуемо ставил бы атакующих под перекрестный огонь как с фронта, из редутов Кованлык и Исса-ага, так и с обоих флангов. Обезопасить себя и укрепиться можно было, только быстро окопавшись. Осуществить это под прикрытием перестрелки с противником было возможно, но вот незадача – в шанцевом инструменте войска испытывали крайнюю нужду.

Решение Скобелева ограничиться 29 августа (10 сентября) достигнутым на 16 часов противоречило полученному в час ночи приказу генерала Зотова овладеть в течение дня третьим гребнем Зеленых гор. Думается, что этот фактор вместе с настойчивым пессимизмом Левицкого окончательно подорвал решимость штабного начальства, и прежде всего генерала Зотова, бросить более крупные силы на прорыв к Плевне с левого фланга. Отсюда и родилась очень удивившая многих, «размытая» диспозиция штурма, разосланная по частям в ночь с 29 на 30 августа (с 10 на 11 сентября).

Так, до получения диспозиции генерал Крылов был в полной уверенности, что располагавшийся на южных рубежах IV корпус всеми силами поддержит атаку Скобелева. Каково же было его удивление, когда из полученной в ночь на 30 августа (11 сентября) диспозиции общего штурма он узнал, что из его IV корпуса две бригады назначались для штурма редутов центра. Но здесь же находился самый укрепленный участок плевненской обороны. Только в первой линии располагались три редута, а два редута и люнет были выстроены во второй. Впоследствии Крылов писал: «Эта диспозиция отнимала возможность совокупного действия IV корпуса, и для приведения в исполнение плана Скобелева оставалось только одно средство – принять в свое начальство общий резерв и одновременно с атакою в центре двинуться хотя бы с частью его в Плевну»[287].

Но и этого последнего «средства», как показали события 30–31 августа (11–12 сентября), Николай Николаевич и Зотов лишат Крылова. Все говорило о том, что с выбранной диспозицией сражение получало хорошие шансы быть проигранным, даже не успев начаться. Кстати, во многом именно так расценило перспективы предстоящего штурма союзное румынское командование.

В фильме «Турецкий гамбит» есть одна сцена, в которой генерал Соболев (Б. Акунин предпочел изменить фамилию М.Д. Скобелева на созвучную) после провала штурма на повышенных тонах выговаривает Александру II за то, что его отряд остался без поддержки. Сцена, конечно, нереальная, тем не менее она подчеркивает основную проблему – очевидный провал верховного командования русской армии.

Николай Николаевич проявил просто поразительное безволие в ответственнейший момент, когда нужно было решительно пресечь роковые сомнения Левицкого, попустительство им со стороны Зотова и Непокойчицкого и отстоять собственные же разумные предложения. Прав был Гурко: в чем особенно грешил великий князь, так это «в отсутствии отваги»[288]. Это и дало о себе знать самым печальным образом в дни «Третьей Плевны». Главнокомандующий уже однажды не разобрался в ситуации, приказав Криденеру атаковать Плевну второй раз. Вот и 30 августа (11 сентября) он, по сути, выпустил бразды единого командования. Что он делал рядом со своим венценосным братом на наблюдательном пункте? Рассматривал бой в бинокль? Ведь с началом штурма стало очевидным, что диспозиция ломается. Именно как главнокомандующий он должен был метаться между отрядами, вникать в обстановку, быстро находить новые решения, маневрировать силами. После провала штурма великого князя с упреком спрашивали, почему он не взял командование штурмом в свои руки? Почему продолжал оставаться с императором, несмотря даже на то, что, как писал очевидец событий Скалон, «его тянуло на наш левый фланг, где шла главная атака Скобелева и IV корпуса»? Ответ великого князя был просто «очарователен»: «Я не принял начальства, потому что не мог отойти от Государя Императора»[289].

Присутствие Александра II, конечно, сковывало главнокомандующего, как, впрочем, и не его одного. Зотов с Новицким весь день 30 августа (11 сентября) ошивались рядом с императором. А отъезжали только для того, чтобы отменить приказ Крылова о посылке в помощь Скобелеву Шуйского и Ярославского полков. Ну не держал же, в самом деле, Александр Николаевич брата Николая Николаевича подле себя и никуда не пущал. Все это очень походило на банальный паралич воли главнокомандующего в ответственный момент. Такое часто происходит с личностями несильными, особенно на войне, когда от их действий зависит судьба сражения.

Вечером 29 августа (10 сентября) погода резко испортилась. Пошел дождь. Не прекратился он и на следующий день. Дождь перед сражением – дурной знак для атакующих, будто сама природа заранее оплакивает тщетность их кровавых усилий. В ночь с 5 (17) на 6 (18) июня 1815 г. южнее Брюсселя на двух плато – Бель-Альянс и Мон-Сен-Жан – было то же самое. Но ведь там был сам бог войны… И тем не менее… «Неужели Ватерлоо?! Спаси и сохрани!» – наверняка пронеслось в головах многих русских воинов.

В «Описании Русско-турецкой войны…» резюме произошедшего под Плевной по-военному сухо и точно:

«В общих чертах сражение разыгралось следующим образом: 30 августа войска правого фланга – овладели Гривицким № 1 редутом, войска центра – были отбиты, на левом фланге – генерал Скобелев взял оба Скобелевские редута; на следующий день, 31 августа, правый фланг и центр – боя не вели, чем воспользовался Осман-паша и, обрушившись с превосходными силами на войска генерала Скобелева, заставил их отступить»[290].

Но скупая точность этого описания скрывает и трагизм самопожертвования воинов, и позор командования русской армии в те последние два дня августа 1877 г.

Согласно диспозиции на 30 августа (11 сентября), силы штурмующих должны были распределиться следующим образом. Русские и румынские части общей численностью в 48 батальонов атакуют два Гривицких редута на правом фланге. Колонне генерала Скобелева при поддержке отряда князя Имеретинского общими силами в 22 батальона диспозицией предписывалось «атаковать укрепленный неприятельский лагерь, прикрывающий город Плевну со стороны Ловчинского шоссе». Командующий IV корпусом генерал Крылов должен был с 30 батальонами атаковать правее Скобелева т. н. центральные укрепления, и прежде всего выдававшийся вперед редут Омар-бей-Табия.

После штурма в реляции на имя главнокомандующего генерал Зотов назвал участок атаки скобелевского отряда «стратегически-тактическим ключом» всего турецкого лагеря[291]. Казалось бы, Зотов учел ошибку Криденера, который считал таким «ключом» Гривицкий редут. Однако логике генерала Зотова остается только поражаться. Скобелеву приказывают вырвать этот «ключ» турецкой обороны, но выделяют для этого меньше всего сил! Здравый смысл просто отдыхает… Таких «перлов» армейского руководства на той войне было немало. По этому поводу хорошо высказался полковник Газенкампф. Вскоре после провала штурма, припомнив, как Наполеон бил своих противников, создавая численный перевес на решающем участке в решающий момент, он записал в своем дневнике: «Мы же изобрели искусство быть в подобных же случаях всегда слабее». Об этом же и с не меньшей язвительностью писал и граф Игнатьев[292].