Шахразада - Али-Баба и сорок разбойниц

• Название: Али-Баба и сорок разбойниц
• Автор: Шахразада
• Жанр: Эротика
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-3164-4

О великий Багдад, многоликая, многоголосая толпа стекается к базару, твоему сердцу и желудку, чтобы потратить пару фельсов или динаров, отведать изысканного плова, послушать удивительную историю о том, как за высокими стенами твердыни правоверных высоко в горах в зачарованной пещере, полной сокровищ, поселилось сорок юных красавиц… И, по слухам, пещера эта – приют разбитых сердец. Но каких богатств искал в волшебной пещере юный Али-Баба? И что обрел?

---

Немного подождав, Джафар неторопливо припал губами к ее соску. Она вздрогнула, как от укуса, инстинктивно подавшись вперед, вдавливая грудь в его жадный, алчущий рот. И когда он стал сосать, вздохнула с глубоким, почти болезненным удовлетворением. Ее руки вцепились в его волосы, притягивая голову Джафара еще ближе. С каждым скольжением языка по бутону соска она ощущала внизу живота тянущий, невыразимо приятный отклик.

И тут Джафар вдруг сделал выпад вверх, вонзившись в нее до основания.

– О да… О Аллах… Джафар… – выкрикивала, задыхаясь, Зульфия.

– Мне нравится слушать, как ты стонешь, Зульфия. Еще. Хочу насладиться твоими криками.

Он стиснул нежные бедра, приподнял и почти вышел из нее. Зульфия протестующе пробормотала что-то, но когда он снова впился губами и в без того распухший сосок и с силой потянул, вновь охнула. Жалобный возглас превратился в пронзительный крик, когда он с силой насадил ее на себя. Зульфия, рыдая, льнула к нему, стискивая руками и ногами, пытаясь удержать его в себе. Он продолжал терзать ее утонченно-медленными толчками, вонзаясь глубоко, чтобы сразу же выйти. И с каждым рывком присасывался еще сильнее, обжигая исступленными ласками.

– Джафар…

Он крепко взял ее за плечи, и она принялась двигаться, поспешно, бесстыдно, лихорадочно.

– Вот так… скачи, детка… быстрее, сильнее…

Он поднимал ее вверх и почти швырял вниз, в унисон с собственными толчками, и вскоре Зульфия уже не помнила себя. Стремясь в бешеной скачке достичь пика наслаждения, она напрягалась изо всех сил. Сейчас беспощадное пламя поглотит ее, сожжет и ничего не останется, кроме рук Джафара, подгоняющих ее, вскидывающих в безжалостном, непрекращающемся ритме.

Ее тело пылало и вздрагивало, плоть словно приобрела собственную жизнь, дрожа, трепеща, растворяясь и плавясь. Крик наслаждения рвался из горла: долгий, бесконечный миг наслаждения наконец настиг Зульфию, изнурительный, неистовый, яростный, ожесточенный, отчаянный.

Джафар сжимал жену в объятиях, ловя губами ее всхлипы, но вскоре понял, что больше не может сдерживаться. Охваченный безумным возбуждением, граничащим с помешательством, он стиснул зубы, но сладость ее жаркого тугого тела лишила его остатков самообладания. Джафар исступленно вонзился в нее в последний раз, выкрикивая что-то несвязное, уносимый волнами буйной жажды, захлестнувшей его. Даже в судорогах освобождения он смутно ощущал восхитительные захваты-сжатия ее тесных ножен вокруг его меча.

Джафар, обессилев, обмяк в кресле, все еще сжимая льнувшую к нему Зульфию. Прошла не одна минута, прежде чем он наконец смог пошевелиться. Она все еще обнимала его, и тела их до сих пор не разъединились. Джафар с трудом поднялся, отнес Зульфию на кровать и вновь подмял под себя. Все еще погруженный в ее влажное теплое лоно, он придавил жену к ложу и осыпал поцелуями раскрасневшееся лицо с нежностью, такой же опустошительной, как пролетевшая над ними буря страсти.

– О звезда моя…

У Зульфии едва хватило сил улыбнуться. Как можно не простить его за изощренную атаку, если она сама с такой готовностью и радостью отдается этой бесконечной игре!

– Мужчина любит, – пробормотал он, – когда его любимая женщина становится неистовой и безудержной.

Зульфия мгновенно замерла.

– А я твоя любимая женщина, Джафар?

Он устало опустил ресницы.

– Ты моя жена…

Макама седьмая

Зульфия подсыпала горячих углей в жаровню и собралась готовить мужу бодрящий напиток. Она представляла, что сейчас появится Джафар, поцелует ее возле уха, как она любит, и скажет что-то ласковое.

Вот послышались шаги любимого. Но слова, которые он произнес, были вовсе не ласковыми.

– О Аллах, опять это молоко… Глупая женщина, ну сколько раз можно говорить, чтобы ты меня не поила этой гадостью!

– Но, Джафар, свет очей моих, ты раньше мне никогда этого не говорил…

– Не спорь с мужем, несчастная… Ладно уж, сейчас я выпью эту дрянь, но запомни – больше никогда не готовь для меня молоко!

– Повинуюсь, мой любимый…

– И не смей называть меня так! У меня есть имя, слышишь ты, имя, данное мне моими почтенными родителями! А ты, должно быть, совсем их не уважаешь, если не хочешь меня называть так, как придумали они!

– Ну что ты такое говоришь, лю… то есть Джафар! Ты же знаешь, что я уважаю твоего почтенного отца и, словно собственную, люблю твою матушку, несравненную Асию!

– Ну ладно уж… – недовольно сморщился (ибо это было чистой правдой) Джафар. – Что ты там приготовила?

– Молоко и лепешки… Ну, как всегда. Ты же утром не любишь много есть…

– Я?! Это я не люблю по утрам много есть?! Ты с кем-то путаешь меня, низкая тварь! Я обожаю утром плов и мамалыгу, и барашка, и оливки, и… О, я могу съесть целого быка!

Зульфия с ужасом смотрела на кричащего мужа. «Аллах милосердный! Разве не было у нас сегодня волшебной ночи, о которой может мечтать любой под этим небом? Кто он, этот гигант, который кричит на меня? Разве за него я выходила замуж всего три года назад? Тогда это был веселый и спокойный мужчина, стройный и привлекательный… А теперь…» Женщина с отвращением смотрела на того, кого только недавно назвала любимым, но муж этого отвращения не увидел, ибо был очень занят – он кричал.

– Неужели я мало приношу в дом? Неужели ты, бездельница и лентяйка, нуждаешься хоть в чем-то? Неужели у тебя мало тряпок и побрякушек, горшков в печи и комнат в доме? Как ты могла унизить меня таким недостойным завтраком, презренная?!

Увидев, что Зульфия пытается вставить хоть слово, Джафар раскричался еще больше.

– Не перечь мне, недостойная! Я только из милости терплю тебя в доме. Ты до сих пор не родила мне ни одного сына! У меня, уважаемого человека, уже три года нет наследника, которому я мог бы передать свое дело и свой дом! Ты только зря ешь хлеб, которым я так щедро кормлю тебя! Так вот какова благодарность за годы спокойствия и достатка! Вспомни, какой я взял тебя из дома твоих родителей!

Но тут Зульфия уже решилась ответить. Ибо именно ее приданое помогло мужу открыть свое дело, именно после женитьбы стал красавец Джафар уважаемым купцом Джафаром…

– И это говоришь мне ты, ничтожный бедняк Джафар?! Ты, который решился свататься ко мне только после того, как продал единственный ковер в своем доме! Ты, должно быть, забыл, кто мой отец?!

И тут глупец Джафар прикусил язык. Ведь отцом Зульфии был уважаемый кади[2], достойный Камаль. И увы, Зульфия была права – он, Джафар, был беден как мышь, а она богата и знатна от рождения. И если бы не ее деньги и помощь тестя, не видать бы ему, Джафару, крутобоких кораблей и караванов, полных товаров.

Но гнев был сильнее. И Джафар решил, что нужно вернуться к началу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сим-сим (сезам, кунжут) – масличное растение в жарких странах, разводимое для добывания масла. Из жмыхов кунжута приготовляется халва. В качестве пряности используются семена кунжута, они имеют сладковатый ореховый аромат.

2

Кади – шариатский судья, выносящий решение на основе самостоятельного истолкования Корана и Сунны (араб.).