Александр Домовец - Убить Кукловода

• Название: Убить Кукловода
• Автор: Александр Домовец
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2013

Журналисту Авилову и его товарищам удается установить место обитания Кукловода. Гнездо загадочного существа находится в одном из горных подземелий Гималаев. Туда и направляется боевая экспедиция под руководством Авилова. На пути герои преодолевают все новые и новые опасности, ведь враг обрушился на них всей мощью.

В лабиринтах горного подземелья экспедиция гибнет. До цели добирается лишь Авилов. Наконец он стоит лицом к лицу с Кукловодом. Если это можно назвать лицом… Наступает момент истины. Становится понятно, кто этот Кукловод, откуда его невероятная мощь и – главное! – почему он век за веком терзает Россию.

Как и в предыдущем романе дилогии, в ткань современных событий вплетаются главы из рукописи погибшего историка Захарова. Они шаг за шагом готовят читателя к открытию сущности Кукловода. Это – неожиданный взгляд на российскую историю, который открывает истоки наших бед, проблем, несчастий.

---

Спустя много времени, уже в иную эпоху, Агасфер не без удовольствия перечитывал русские летописи царствования Ивана Четвёртого, сына Василия. Не то чтобы он любил оглядываться на ушедшие столетия… Однако если изложить всё, что Агасфер сделал с Россией, в виде книги, то правление Грозного, безусловно, было в ней одной из самых ярких, удавшихся вечному страннику, глав.

Агасфер впервые применил стратегию, которую потом использовал не раз. Он одновременно воевал против соседей, и – против собственного народа.

Внешние войны складывались не очень успешно. Борьба с поляками и литовцами за выход к Балтийскому морю окончилась ничем, и даже Агасфер тут был бессилен. Он мог, разумеется, воздействовать на полководцев Речи Посполитой, но отсутствие дисциплины и порядка в русском войске… устаревшее вооружение… преувеличенное упование замшелых русских воевод на Божью помощь… Нет, пока что тягаться с Европой не приходилось. Вывод был один: предстояло строить настоящую армию, и денег, времени, сил, на это не жалеть. Впрочем, даже с таким войском Агасфер ухитрился покорить Астрахань, взять Казань, присоединить к Московии Сибирь, так что территория державы утроилась. Оно и неплохо.

Зато воевать внутри собственной страны было не в пример веселее. Против русских провинций Иван устраивал целые походы, и лютовал так, что люди в страхе вспоминали худшие времена ордынского рабства. Царь (а к тому времени Иван первым из русских правителей венчался на царство) собственноручно убивал и пытал; он воевал с Русью, как с чужой страной, и вёл себя, словно завоеватель. Так это выглядело со стороны, и разве это не было чистой правдой?

Не в силах дотянуться до Христа, Агасфер с наслаждением отыгрывался на русских людях. Холоп, купец, боярин, слуга, монах-чернец – никто не был застрахован от царского гнева. То же самое относилось и к ближайшему окружению Ивана. Он бессчётно менял жён и любовниц, убил собственного сына, казнил тьму ближайших соратников… Он выжигал целые города и деревни вместе с населением, разрушал монастыри и храмы, что не мешало ему следом строить новые и молиться днями напролёт. Однако по вечерам он устраивал оргии со свальным грехом и содомией, после чего уходил в пытошную – сам вёл допросы и мучил подозреваемых.

Стон и крик стоял на Руси, вился по ветру пепел сожжённых сёл, пламя пожарищ рвалось в небо, и никаких слёз не хватило бы затушить его.

– Безумен царь-то!..

Об этом говорили уже открыто, рискуя головой. Но никто – никто! – не решался выступить против Ивана. Агасфер, внутренне готовый к возмущению и бунтам, разводил руками: русский народ, похоже, хоть с кашей ешь – и ничего, перетерпит, весь пар в частушки да пословицы спустит…

Впрочем, нет: в разное время несколько человек всё же пытались протестовать. Один из них, митрополит московский Филарет, осмелился крикнуть царю:

– Твоё дело не богоугодное и не будет тебе нашего благословения!

Да не просто крикнул – прилюдно отказался благословить Ивана прямо в Успенском соборе.

Царский любимчик Басманов схватил Филарета там же, в церкви. Митрополит был брошен в темницу. По приказу царя ему забили ноги в деревянные колодки, а руки в железные кандалы, и морили голодом. Отрубленную голову Колычева, единственного родственника митрополита, бросили в яму, где томился Филарет. Агасфер окончательно решил показать, кто в державе хозяин, и что даже глава церкви для царя тот же холоп, только с тиарой на голове.

И вдруг…

Агасфер навсегда запомнил этот день. Точнее, вечер.

Он сидел за столом в своих покоях, лениво перебирал бумаги и размышлял, какой казни предать Филарета. Можно посадить на кол. Можно бросить в кипящее масло. А можно поджарить на раскалённой сковороде. Хотя, из уважения к сану, можно и что-нибудь проще, без затей. Отрубить голову, к примеру…

Неожиданно за спиной раздался тяжёлый, точно сдавленный, вздох.

Агасфер, бывший в покоях один, удивлённо оглянулся. Никого. И не должно быть никого…

Вздох повторился. Он стал ещё громче.

Ничего не понимая, но внутренне сжавшись, Агасфер вскочил на ноги.

И тут он увидел…

В углу комнаты, где висели иконы и теплилась лампада, из воздуха возник размытый, бесплотный контур человеческого тела. От него исходило бледно-золотистое, тёплое – Агасфер чувствовал это – сияние.

Из вечернего полумрака проступили неясные черты лица: впалые щёки, остроконечная бородка, спутанные, слипшиеся пряди волос, и лоб, высокий израненный лоб, с которого медленно катились капли крови.

В первый и последний раз Агасфер видел это лицо пятнадцать веков назад, и однако узнал его в ту же секунду.

С губ сорвался полукрик-полустон. Агасфер невольно схватился за грудь, пытаясь унять сумасшедшие удары сердца.

– Ну, здравствуй… Если это ты… – выдавил он еле слышно.

Никакого ответа. Большие чёрные глаза гневно и горестно смотрели на Агасфера, мерили взглядом, судили и приговаривали его…

К чему?

Душу Агасфера на миг опалила безумная надежда. Неужели пришёл момент, которого он ждал полторы тысячи лет? Пал Рим, кануло в Лету величие Греции и Египта, в мир пришли книги, порох и часы, а он всё ждал… Неужели чаша вышнего терпения переполнилась, и сейчас бессмертный наконец-то обретёт смерть?

Не помня себя, Агасфер упал на колени и простёр к бесплотной тени дрожащие руки.

Призрак покачал головой и отступил к стене. Его очертания медленно таяли в жаркой полутьме царских покоев.

Тогда Агасфер вскочил на ноги. Надежда умерла так же стремительно, как родилась, и Агасфер, хмелея от ярости, мысленно заключил тень в энергетическую ловушку чудовищной мощи. Когда-то этому приёму его научил наставник – почтенный лама из высокогорного тибетского монастыря. С помощью такого невидимого капкана Агасфер не раз ловил и уничтожал души людей, не угодивших или пытавшихся с ним бороться.

Но на этот раз испытанный приём не сработал. Призрак бесследно исчез, растворился в воздухе, несмотря на отчаянные попытки Агасфера удержать его.

Ставя ловушку, Агасфер мгновенно истратил слишком много энергии, и теперь сил хватило только чтобы доплестись до угла, содрать со стены икону, бросить об пол и наступить на скорбный лик Христа каблуком.

И завыть. Отчаянно, по-звериному…

В покои ворвались насмерть перепуганные слуги. Никогда им не доводилось видеть Ивана таким – еле стоит на ногах, волосы дыбом, глаза дико горят, а сам что-то бормочет на непонятном языке…

Потрясение, пережитое Агасфером, было настолько велико, что несколько дней он провёл в постели, восстанавливая силы и жадно высасывая энергию из всего окружающего – людей, животных, просто из воздуха. Приближённые выходили от него бледные, вялые, со слабостью в членах. Когда к нему вернулась способность логически думать и рассуждать, он сделал два вывода.

Во-первых, появление призрака свидетельствовало: Распятый наконец-то заметил Агасфера, и снизошёл до него в виде астральной тени, с целью то ли остановить, то ли напугать, – не суть важно. Это могло означать лишь одно: Агасфер на верном пути. Его опыты над Русью и русскими достигли масштаба, которым уже нельзя пренебречь. А ведь он даже ещё не воевал по-настоящему с внешним миром.

Во-вторых, если Распятый здесь же, на месте, не наказал Агасфера лишением жизни, то, очевидно, лишь потому, что считает это не наказанием, а наградой (правильно считает, между прочим). Но Агасферово зло терпеть больше не может, иначе как трактовать явление? Стало быть, что? Верно: попытается лишить Агасфера силы или как-то ограничить её. Ну, вот как однажды, развлекаясь, Агасфер в облике Грозного велел стрельцам поймать волка, вырвать клыки, да и отпустить на волю. Волчок-то с голоду подох…

Дойдя до этого пункта в своих размышлениях, Агасфер покачал головой. Если бы Христос мог усмирить Агасфера, не уничтожая, он сделал бы это ради спасения людей ещё два века назад. Очевидно, сила вечного странника была столь велика, что бороться с ней оказалось трудно даже Богу. Но представить, что Распятый смирится с поражением, Агасфер не мог. Скорее он поверил бы в существование Сатаны. Он был убеждён, он чувствовал, что рано или поздно Христос предпримет попытку обуздать его. Каким образом? Агасфер терялся в догадках и ждал удара с любой стороны.

Между тем существование Ивана близилось к концу. Агасфер совершенно не щадил его земной оболочки; царь сжигал себя постоянным напряжением и оргиями. Агасфер мог бы обновить его тело и продлить жизнь, но зачем? Всё, что предназначалось выполнить Грозному, он выполнил, и Агасфер готовился к новому этапу, который про себя назвал так – «время безвластия».

Он решил раскачать лодку до предела.

Как ни лютовал Иван, при нём всё же была власть, и власть единая. Сменивший его на престоле старший сын Фёдор – добрый, хилый, набожный – в сущности, отдал бразды правления своему шурину, любимцу Грозного, боярину Борису Годунову. Бездетному Фёдору должен был наследовать сводный брат его, малолетний Дмитрий. Годунова, который сам тянул руки к трону, такой расклад никак не устраивал. Не устраивал он и Агасфера, в ту пору исполнявшего незначительные обязанности помощника царского оруженосца.