Иван Оруженосцев - Жизнь как бой

• Название: Жизнь как бой
• Автор: Иван Оруженосцев
• Жанр: Русское современное

Тадеуш Касьянов – один из «отцов основателей» российского рукопашного боя. Люди, далёкие от боевых искусств узнали его после фильма «Пираты ХХ века».

Примерно за пятнадцать лет до появления того фильма Тад Касьянов, тогда мастер спорта по боксу, стал учеником первого (ныне уже почти «легендарного») российского мастера каратэ-до Алексея Штурмина. Созданная этими двумя людьми Школа «Сен’э» существует в России уже почти сорок лет.

Будучи старшим тренером МВО по рукопашному бою, Касьянов пытался организовать Центр по подготовке армейских инструкторов рукопашного боя и других силовых структур на базе СКА-13 МВО в Лефортово. Но дело шло трудно, генералов трудно было переубедить готовить настоящих бойцов, а не пушечное мясо. Но возникла Всесоюзная федерация, которая превратилась во Всероссийскую. Несколько лет подряд спортсмены из этой школы завоевывали титул Чемпиона России по рукопашному бою, традиционному каратэ.

---

Часто возникали драки, на знаменитом «шестиграннике», на Пресне, располагавшемся прямо на пруду, в виде острова, и от него шел хлипкий мостик к берегу. Однажды Тад со Славой Суховым затеяли драку с какими-то парнями, потом к ним присоединились еще, и еще, в результате стали драться человек триста. Люди в панике бросились оттуда по этому мосту, поломали перила, человек пятьдесят-шестьдесят девчонок попадали в воду. В своих пышных юбках с кринолином они как цветы-кувшинки плавали в мутной воде. Там не глубоко, всего метр двадцать, метр пятьдесят, никто вроде бы не утонул…

В те времена были модны прически под Элвиса Пресли, «кок» или как их в народе называли «вшивый домик». Узкие брюки. Идеологический отдел ЦК Партии и комсомол направляли на вечера и праздники дружинников (надо же обозвать эту «сексотню» таким хорошим русским словом) с повязками, дабы очистить зал от носителей вредоносной капиталистической скверны. И вот эти «мирифлютики», являясь на вечера, целыми ватагами, резали ножницами узкие брюки, портили прически и тащили ребят в милицию, сообщая о приводе на работу или учебу.

Как-то раз, на праздник 7 ноября, Журавский с музыкантами наблюдали со сцены такую картину: дружинники попробовали вывести из зала нескольких ребят за то, что те стали танцевать рок-н-ролл. За ребят вступилась ватага Тада, а за дружинников какая-то рабочая бригада с московской окраины.

Ребята-спортсмены сначала увещевали работяг отстать от них, но тщетно… Несколькими ударами их отправили на пол, но особенно жестоко боксеры отделали дружинников. В зале началась всеобщая драка, в которой компания Тада чувствовала себя как рыба в воде. Правда, с мероприятия пришлось уходить. В дело полезли менты, но боксеры, зная все входы и выходы «Крыльев», беспрепятственно исчезли из танцевального зала под звуки рок-н-ролла оркестра Володи Журавского.

Братья Чигирькины, Олег и Юрий, Витя Фарсюк (талантливый художник и боксер), Юра Карпенко, Вася Скворцов, Женя Бочаров, Володя Грачев; и более близкая компания: Адольф и Ганс Владимирские, Шкипер, Валера Голубоцкий, Толя Карабанов, Станислав Покровский и Тадеуш Касьянов – были удивительно чистые ребята, готовые всегда придти на помощь, надолго сохранившие это теплое чувство друг к другу. Все неоднократные чемпионы Москвы. Но жизнь, как водится, разметала и их.

На осеннем чемпионате Москвы, где главным судьей был великий русский боксер Николай Федорович Королев, четырехкратный абсолютный чемпион СССР: 1936, 1937, 1944 и 1945 годов, девятикратный чемпион СССР в тяжелом весе, Королев установил своеобразный рекорд, который до сих пор не побит. Четырнадцать раз, с 1936 года по 1949 год, он достойно отстаивал свое звание сильнейшего боксера страны. Легендарный спортсмен, он был учеником другого человека-легенды, Аркадия Харлампиева.

Тад выиграл три боя: один по очкам и два за явным преимуществом. Четвертый бой должен был состояться между ним и, восходящей звездой советского бокса Борисом Лагутиным, но врач снял Тада с соревнований. Обе брови у него были рассечены, один глаз заплыл, а другой покраснел.

Часто работая друг с другом на тренировках, так и не выяснили в этот раз эти два одноклубника: кто есть кто? Но друзьями остались. Между боями в раздевалку, где разминались бок серы, зашел Королев, проходя мимо Тада, он спросил: «Где туалет, сынок?» И, получив ответ, потрепал Тада по плечу. Тад напомнил Николаю Федоровичу:

– Когда вы жили на сборах в городе Ступино в 1956 году, то на тех же сборах жили мы с командой старших юношей, готовившейся в ЦС «Крылья Советов».

Тогда Королеву врачи запретили выступать самому, ему было уже 44 года, и он присутствовал для натаскивания молодых боксеров и поддержания их духа. Еще раз ласково потрепав Тада по густой шевелюре, Королев молча вышел из раздевалки…

Очень важной психологической школой, особенно в подготовке к соревнованиям и умении вести себя в исключительных ситуациях, Тад считал уличные драки. Конечно на улице все не так как в зале, все гораздо жестче и безжалостней, но зато уж если ты одерживаешь верх на улице, то на ринге после такой подготовки много легче. Живя в Большом Кондратьевском переулке, Таду приходилось участвовать в десятках драк и разборок против разной шпаны в Тишинских переулках, на Лесной и Ямских улицах.

Все грузинские улицы населяли ассоры, то есть московские ассирийцы. А на углу у Тишинского рынка сидела мама Нателла, управлявшая всеми соплеменниками, специализировавшимися на чистке обуви. Она заправляла лотками. Все чистильщики обуви в те годы, что называется, «ходили под ней». Еще в Москве жило 800 тысяч татар. Стали появляться армяне, грузины. Азиатов еще не было. Они стали появляться после корейской войны.

Под воздействием этой среды складывался и формировался характер Тада, он стал злее, безжалостнее. Но только внешне, внутренне он оставался таким же добрым и отзывчивым парнем как и прежде.

Норму Мастера спорта СССР по боксу Тад выполнил, и хотел дальше продолжать свое образование. Решил поступать в Цирковое училище, что на улице Правды. На экзаменах поскандалил с одним из членов приемной комиссии – темнокожим парнем по имени Анатолий Бовыкин, который когда-то сыграл свою единственную роль маленького негритенка в фильме «Максимка», сыграл хорошо, но потом на советских хлебах превратился в нахала. Тад кинулся на него, дать ему в рожу, но подоспевшие преподаватели разняли их. Ну, какой уж тут проходной балл!

Да вдобавок увидели: у Касьянова боксерские трусы с эмблемой «КС», и что он в походке подволакивает правую ногу. Решили, мол, нам боксеров, да еще хромых, не надо, хотя Тад за собой такого дефекта не замечал.

Тогда Тадеуш стал поступать в Калининское художественное училище народных промыслов, что за Миусским кладбищем, на Стрелецких улицах. И, в общем-то, поступил. Приемная комиссия, посмотрев его рисунки, определила, что у них в училище так рисуют на третьем курсе. Но Таду опять не повезло, пришла повестка в армию.

В погонах

Тогда в Венгрии начался антикоммунистический путч, которому помогали все, кто мог, но и СССР дорожил своими границами в Европе, держа большие силы на западе и не щадя своих солдат и техники. Конечно же, путч, продолжавшийся почти год, задавили. В общем-то ЦРУ США «получило по морде» так, что смеяться надоест.

Вот туда, в этот котел, и должен был попасть Тад, но врачебная комиссия военкомата, как и в цирковом училище, обратила внимание на правую ногу, и на пару лет отбраковала его. Тад скрыл, что он постоянно действующий, результативный боксер.

Открывался простор для разного рода деятельности. Естественно бокс бросать Тад не собирался, и, так как в художественное училище не попал из-за армии, решил посвятить этот отрезок времени самообразованию и закреплению успеха в спорте.

Как мы уже говорили, отец Стаса Покровского, был военным атташе в советском посольстве в Вашингтоне и постоянно присылал сыну заграничные журналы о великих боксерах и кетчистах (кетч – борьба без правил), о культуристах. Вот этим зарождающимся видом спорта занялся Стас, а вместе с ним и вся их компания. Стасом нельзя было не любоваться, когда он выходил на ринг. Но боксу большие мышцы противопоказаны и Стас из-за них, и из-за отсутствия дыхания стал проигрывать в боксе, что не мешало ему продолжать заниматься культуризмом.

Тад тоже улучшил фигуру этими же упражнениями, ведь в молодости можно лепить из себя что захочется, было бы желание. А желание было, хотелось избавиться от комплексов, стать сильным и независимым. В этот период Тад очень много читал и собирал свою фонотеку. До самозабвения любя джазовую классику и рок-н-роллы, Тад приходил к другу художнику Володе Садковкину в дом миллионеров на Арбате, что напротив театра Вахтангова, и в компании таких же меломанов часами слушал джаз и танцевал рок-н-ролл. С подобными ощущениями жизнь казалась богаче.

В мире бокса Тада знали, уважали, и уже в который раз Тад хотел начать учиться, но опять пришла повестка в армию. Толи в военкомате узнали, что он действующий боксер, толи кто-то донес, но на этот раз даже спрашивать не стали, а посмотрели на сухую, крепкую фигуру, и тут же назначили номер команды.

Тад со зла наговорил военкому кучу дерзостей и поклялся, что через год они увидятся вновь. Служить Тад не хотел. Только когда он в будущем сам стал тренировать спецподразделения, Тад понял, как, зачем и почему надо служить Родине. В нем постепенно зарождалась та самая обида за «Державу». До поры она лишь дремала в глубине души.

В общем, служить Тад начал как бравый солдат Швейк, только тот – драться не умел, да и не издевались над Швейком, как в нашей армии над новобранцами. Он попал в Латвию, в курортный город Цесис, на аэродром стратегических бомбардировщиков. В бане, куда их привели помыться после дороги, лежал лёд. Давали две шайки теплой воды, это в Латвии-то, где копни пол лопаты в землю и выступит вода. Сначала надо было снять рубашку и помыть голову и туловище, затем, надев гимнастерку, мыть ноги и все прочее. Выйдя в предбанник, Тад застал одного из сержантов, примеряющего его джемпер.