Владимир Зоберн - Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях

• Название: Граждане неба. Рассказы о монахах и монастырях
• Автор: Владимир Зоберн
• Жанр: Религия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69635-2

Впервые в одной книге собраны лучшие произведения духовного творчества о русских монастырях и монашестве: рассказы Е. Маркова о Святых Горах на Донце; В. Маевского об Афоне; протоиерея В. Свенцицкого о пустынниках гор Кавказа; А. Муравьева о Рождестве в Вифлееме; И. Ювачева об Александрии, Греции и Турции. Точное, тонкое описание дивных краев, лиц, ощущений, чувств и всего того, чему нет названия. На это способно только слово, вдохновленное верой. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви.

---

Своды подземных проходов вырублены в плотном известняке, связанном прослойками чрезвычайно крепкого сверкающего камня, и только местами подкреплены каменной кладкой и штукатуркой. Они настолько высоки, что можно идти по ним, не сгибая шеи. Кое-где висят простенькие иконы, виднеются заложенные дверочки боковых пещерок и отверстия ниш, в которых прежде покоились кости почивших иноков. Теперь кости вынуты из стенных углублений и снесены в громадный общий гроб, к которому спускаются по особому коридору. Кое-где на пути встречаются маленькие часовенки, но в этом подземном ските есть и подземные церкви. Одна внизу, в самом начале пещеры, другая – вверху. Эти скромные храмики живо напоминают теснотой и наивностью убранства такие же, спрятанные в землях, храмы первых христиан, находивших убежище в могильных катакомбах языческого Рима.

Раннехристианское богослужение в катакомбах Святого Каллиста. Гравюра. XIX в.

Мы безмолвно шли по бесконечным темным переходам… Порой мне казалось, что это не мы, а наши умершие души смущенно бродят в вечном мраке могил, в поглотившей их слепой земной утробе

Скит Святого Арсения, первого настоятеля возобновленного Святогорского монастыря. Литография. XIX в.

Рядом с нижней церковью Алексея, человека Божиего – могила первого после возобновления настоятеля Святогорского монастыря архимандрита Арсения; медная доска с надписью вделана над ним в стену. Старые пещеры были расчищены именно при этом трудолюбивом и энергическом хозяине монастыря, который по праву обрел вечный покой в здешнем, поистине тихом, пристанище.

Впрочем, подземный лабиринт – одна огромная могила. Мы безмолвно шли по бесконечным темным переходам за высоким худым монахом в длинных черных одеждах. Слабые красноватые огоньки наших тоненьких восковых свечей умирающими мотыльками трепетали в охватившей нас тьме, чуть освещая бледные лица. Порой мне казалось, что это не мы, а наши умершие души смущенно бродят в вечном мраке могил, в поглотившей их слепой земной утробе…

Верхняя пещерная церковь посвящена теперь святому Иоанну Предтече – «начинателю пустынного жития». Чтобы спасти от сырости и гниения иконостас, остов его сделан из меди, а царские врата вылиты из бронзы. Уцелел и древний каменный столб, поддерживавший своды, на котором найдена была старинная икона святителя Николая Угодника, почитаемая чудотворной и составляющая теперь одну из прославленных святынь монастыря, привлекающих толпы богомольцев. Эти простые младенчески-верующие люди изгрызли зубами все основание мелового столба, ища в прикосновении к святыне исцеления многоразличных недугов. И сейчас столб, уже будто висевший в воздухе, пришлось обложить камнем. Церковь святого Николая перенесена была отсюда на верх скалы, где она стоит до сих пор, а почитаемая народом древняя икона с Пасхи до Покрова пребывает в Успенском соборе монастыря, чтобы облегчить богомольцам доступ к ней в главные храмовые праздники обители: святителя Николая, Успения и Покрова Богородицы.

Святой Иоанн Предтеча. Фото Zvonimir Atletic.

Верхняя пещерная церковь посвящена теперь святому Иоанну Предтече – «начинателю пустынного жития»

Из маленьких окошек этой выдолбленной в камне маленькой церквочки видна вся сурово-живописная лесная бездна, из чащи которой поднимается пещерная скала. И кажется, что верхушки гигантских сосен, карабкающихся по отвесным обрывам этой скалы, находятся глубоко внизу.

Затворник Иоанн

В эту церковь-пещерку ходил изредка молиться по праздникам из своей подземной кельи старец-затворник Иоанн, памятью которого полны еще и пещеры, и монастырь. Келья старца – по соседству с церковью, в толщах той же известковой скалы. Келья крошечная, только-только повернуться, но окошко, пробитое в скале, пропускает достаточно света. К келье примыкает еще более тесная прихожая, и между ними устроена небольшая печурка, несколько скрадывающая невыносимую сырость и холод известняковых стен. Однако такой житейский комфорт суровый затворник позволил себе лишь под старость (он выпросил у настоятеля разрешение устроить кое-какую топку после многих лет жестокого страдания от холода и пронизывающей сырости в никогда не топившейся каменной норе). Ни днем, ни ночью старец не снимал овчинного тулупа; в нем он и ложился спать в деревянный гроб, стоявший у стены. Теперь этот гроб убран, но на молитвенном угольчике под иконами лежат тяжелые железные вериги в добрый пуд весу, которые затворник постоянно носил на голом теле. Вериги эти имеют вид пояса с двумя наплечниками вроде помочей, склепанных из грубого и толстого полосового железа.

Еще многие здесь помнят отшельника. А известный писатель-паломник Андрей Николаевич Муравьев, любивший и часто посещавший Святые Горы с первого дня их возобновления в 1844 году, посещал затворника в его меловой скале и видел гроб, заменявший старцу постель.

Иоанн пришел в Святые Горы из Глинской пустыни Курской губернии в числе первых двенадцати тружеников по восстановлению древнего монастыря – архимандрита Арсения, иеромонаха Феодосия и других, чьими неусыпными трудами Святые Горы собственно и приведены были в то цветущее состояние, в котором с тех пор пребывают.

Иоанн был монах-простец, не отличавшийся ничем особенным от рядовой братии. Он долго исполнял обязанности отца-гостинника. Когда Иоанн заявил о желании затвориться в скалу, умный и опытный настоятель монастыря очень боялся, чтобы этот тяжкий подвиг не оказался непосильным для инока и не закончился соблазном для остальной братии. Настоятель долго отговаривал малоподготовленного старца от его намерения, описывая многочисленные искушения и опасности, которым он подвергнет себя. Братия тоже не ожидала успеха намерения Иоанна и предсказывала, что он не выдержит и одной недели затвора. Однако Иоанн настоял на своем, и Арсений собственноручно запер его на замок в глухом, как могила, пещерном склепе на целый год безвыходного затворничества. Иоанна отныне стали посещать только ночные видения да келейник, подававший в оконце раза два-три в неделю хлеб и воду.

П. З. Захаров. Портрет А. Н. Муравьева. 1838.

Известный писатель-паломник Андрей Николаевич Муравьев, любивший и часто посещавший Святые Горы с первого дня их возобновления в 1844 году, посещал затворника Иоанна в его меловой скале

Изумительная сила духа и воли, перед которой нельзя не преклониться! При этом обычный сущий никак не может (и даже отказывается) постигнуть необходимость подобных сверхчеловеческих стремлений подавить в себе потребности жизни, Богом в нас вложенные. Еще можно было понять удаление в пустыни и заключение себя в столпы и пещеры древних иноков Фиваиды или Палестины. Они-то были окружены морем враждебного им язычества, преследовавшего и губившего их, не дававшего возможности предаваться мирной христианской жизни и духовному созерцанию, запрещавшего исполнять радостные для верующих священные обряды христианской религии. Но в века торжествующего христианства, при обеспеченной для каждого возможности устроить свою жизнь по своим духовным идеалам – такое слепое подражание подвижникам первых бурных веков христианства кажется ничем не вызванным и едва ли желательным. Светлая проповедь Евангелия и в слове, и в живом примере Спасителя звала человека не к погребению себя заживо, не к мрачному отрешению себя от всех радостей и горестей людского существования, от всякого общения с недостойным родом человеческим, а, напротив, к деятельному сердечному участию в судьбах брата-человека, к одушевленной братской взаимопомощи и взаимной любви, к мирному и честному наслаждению чудными дарами Божиими. В Священном Писании, когда говорится о последнем Суде мира, яснее и ярче всего выражены жизненное призвание человека и основная сущность его нравственного долга. От него требуется не тот или иной характер верований, не тот или иной личный образ его жизни, а только то, что он сделал для своих братьев.

«И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин. 5, 29). Но вряд ли удобный путь для «сотворения добра» своим ближним – уходить от них в каменные скалы и закрывать слух, взор и сердце от всех их нужд, печалей и радостей.

Несомненно, что постоянное убивание плоти, многолетняя привычка господствовать силой духа над требованиями телесных органов помогает таким подвижникам развивать духовные способности до такой высоты и мощи, которые нам, мирянам, кажутся просто чудесными и невероятными. Именно таких высот достиг, по рассказам монахов, затворник Иоанн.

В сущности, тут нет ничего невероятного и неестественного. Человек исключительно долговременным упражнением мускулов способен обратить себя в настоящего Геркулеса, подбрасывающего, как мячи, десятипудовые гири, или сравняться по ловкости с обезьяной в прыганьи и лазаньи. Точно так же люди, посвятившие жизнь исключительному развитию духовных сил, могут достигать в этой мало разработанной нами области в своем роде изумительных и кажущихся нам недостижимыми результатов (например, провидение будущего, разумение мыслей и характера человека по его внешнему выражению и т. п.).