Мария Свинцова - Противодействие диффамации по российскому гражданскому законодательству

• Название: Противодействие диффамации по российскому гражданскому законодательству
• Автор: Мария Свинцова
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7205-1201-9

В книге обсуждаются многие важнейшие проблемы противодействия диффамации и защиты личных неимущественных прав и деловой репутации. Ставятся вопросы о разграничении понятий «честь» и «достоинство», о природе и содержании понятия «деловая репутация», о генезисе понятия «диффамация» в цивилистике, о допустимости применения различных критериев оценки вмешательства в частную жизнь в зависимости от общественного положения истца. Проводится сравнительный анализ доктрины диффамации в зарубежных странах и практики Европейского суда по правам человека. Отдельное внимание уделяется диффамации в сети Интернет, в связи с чем критически анализируются положения ряда постановлений Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов России и складывающаяся на их основании судебная практика. Поднимается проблема так называемого репутационного вреда, до сих пор никак не разрешенная в российском законодательстве. На основании произведенного исследования предлагаются меры по совершенствованию законодательства и доктринальные подходы к решению выявленных проблем.

---

Если же имело место распространение не соответствующих действительности порочащих сведений о частной жизни истца, то ответчик может быть обязан опровергнуть эти сведения и компенсировать моральный вред, причиненный распространением такой информации, на основании ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Между тем некоторые правоведы утверждают, что нормы ст. 152 ГК РФ составляют лишь часть всего института диффамации, сам же институт значительно обширнее и содержательнее пределов защиты чести, достоинства и деловой репутации прежде всего потому, что гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ допустима только при соблюдении закрепленного в ст. 29 Конституции Российской Федерации права на свободу слова и массовой информации[20]. Потапенко справедливо указывает, что диффамация как правовой институт, включает не только ст. 152 ГК РФ, но и ряд других норм, регулирующих вопросы компенсации морального вреда (ст. 151, 1099–1101 ГК РФ), возмещение убытков (ст. 15 ГК РФ), судебной защиты гражданских прав (ст. 11 ГК РФ) и Закон о СМИ, а также ст. 21 Конституции РФ об охране достоинства личности государством и о том, что ничто не может быть основанием для его умаления; ст. 23 Конституции РФ о праве каждого на защиту своей чести и доброго имени; ст. 29 Конституции РФ о свободе слова и массовой информации; ст. 46 Конституции РФ, гарантирующая каждому судебную защиту его прав и свобод. Наконец, в институт диффамации входят международные договоры России, ставшие составной частью ее правовой системы (например, ст. 10 Европейской конвенции по правам человека)[21].

Кроме того, диффамация является тем правовым институтом, через который, с одной стороны, в гражданском праве реализуется право на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации, и конституционное право на свободу слова и массовой информации – с другой. Причем оба названных права относятся к международно-признанным правам и свободам человека.

1.2. Доктрина диффамации в зарубежных правопорядках

Вполне закономерно, что подходы к содержанию института диффамации неодинаковы для стран континентального права и стран общего права. В данном случае основные различия заключаются в возможных видах ответственности за диффамацию. В странах континентального права диффамация может рассматриваться одновременно и как уголовное преступление, и как гражданское правонарушение, при этом традиционно предпочтение отдавалось практике уголовного преследования. В государствах с общим правом диффамация чаще определяется как деликт (гражданское правонарушение), хотя в ряде случаев лицо, причинившее вред путем распространения заведомо порочащих сведений, может стать объектом уголовно-правового преследования[22]. Однако в последние годы в странах Британского содружества наций и США практически не было ни одного случая уголовной ответственности за диффамацию[23].

Кроме того, как отмечалось выше, при случае диффамации в СМИ неизбежно возникает конфликт двух прав: на свободу слова, с одной стороны, и на защиту чести, достоинства и репутации – с другой, поэтому поиски баланса между этими правами тоже являются одной из особенностей и расхождений в научной доктрине и правоприменительной практики не только в рамках правовых семей, но и даже в рамках различных национальных правовых систем.

Так, например, внутри семьи общего права английская и американская доктрины сформировали противоположенные позиции по приоритету права на свободу слова и права на защиту чести.

В английском праве в первую очередь охраняются и защищаются честь и достоинство, порой в ущерб свободе слова. Часто сколько-нибудь критическое высказывание в адрес конкретного лица сразу же приводит к судебному иску и письму с требованием об опровержении. Американские акценты в данном случае расставлены иначе, здесь в соответствии с первой поправкой к Конституции первостепенное значение имеет свобода слова (в том числе в печати). Американское право предоставляет широкую защиту авторам диффамационных публикаций, особенно в случаях отсутствия их умысла. Дело доходило до того, что американские суды отказывались выполнять постановления судов Великобритании (чего, как правило, не случается) на том основании, что они противоречат Первой поправке к Конституции США. В частности, суды Соединенных Штатов не могли признать такой особенности английского права, как перекладывание бремени доказывания в делах о диффамации на ответчика с последующим возможным возложением на него компенсации ущерба за публикацию, в достоверности которой он не сомневался и которую разместил без всякого злого умысла[24].

Необходимо отметить, что на данный момент диффамационная доктрина США наиболее разработанная и прогрессивная по сравнению с наполнением остальных национальных правовых систем.

В целом американское диффамационное законодательство представляет собой отдельные собственные законы каждого штата, а не общий федеральный нормативно-правовой акт. Однако существует единообразная система определяющих критериев и принципов диффамационного права, которыми руководствуются во всех без исключения штатах:

1. Сведения должны носить фактический и дискредитирующий характер по отношению к определенному индивиду. Причем истец должен доказать в суде, что критическое утверждение нанесло ущерб его репутации[25]. Американский юрист Роберт Вандерет – специалист по диффамационному праву – по этому поводу пишет: Диффамация – это утверждение, являющееся ложным и не защищенным привилегиями, порочащее репутацию человека, побуждая других людей осуждать или ненавидеть его или нанося ущерб бизнесу этого человека»[26].

2. Факт распространения сведений, т. е. донесение информации до третьих лиц.

3. Должно быть понятно, о ком конкретно распространенные сведения, т. е. персонифицированный характер сведений.

В свое время именно в связи с этим критерием был создан один из самых известных мировых диффамационных прецедентов – дело 1964 г. New-YorkTimes v. Sullivan. Суть дела состояла в следующем: группа по защите прав человека 29 марта 1960 г. разместила в рекламном разделе газеты Нью-Йорк Таймс объявление, озаглавленное «Услышьте их голоса!», в котором среди прочего осуждались разгон полицией демонстрации в защиту гражданских свобод и равноправия чернокожего населения в Монтгомери, штат Алабама, а также преследования Мартина Лютера Кинга. Комиссар полиции Л. Салливан, в чьи обязанности входило в том числе осуществление надзора за деятельностью полиции в Монтгомери, посчитал это личным оскорблением, несмотря на то что его имя не упоминалось в публикации. Хотя имя Салливана не было ни разу упомянуто, он счел, что слово «полиция», содержавшееся в первом абзаце, относится также и к нему как комиссару Монтгомери, осуществляющему надзор за полицейским управлением.

Верховный суд США не согласился с этими утверждениями и установил, что, для того чтобы признать факт «проекции» слова «полиция» на конкретного ее представителя, необходимо подтверждение того, что именно с этим человеком ассоциируются конкретные утверждения, содержащиеся в объявлении. Иными словами, что именно этот человек понес «реальный ущерб». Фактически, суд провел тест на «понимание обывателем», т. е. проверку того, как высказывание может быть воспринято среднестатистическим гражданином[27].

4. Следует отметить, что в этом же деле Sullivan был выработан еще один важный критерий, последовательно применяемый американскими судами и в настоящее время – принцип «фактического злого умысла»: бремя доказывания факта умышленного размещения в СМИ ложного материала или материала, в достоверности которого имелись серьезные сомнения, возлагается на истца, даже если дело рассматривается в порядке гражданского судопроизводства. Основной целью было предотвратить ситуацию, когда ложные утверждения по отношению к публичным фигурам приводили бы к судебным процессам лишь из-за ошибочных утверждений, неумышленно допущенных автором[28], что опять же наглядно демонстрирует направленность диффамационного законодательство в первую очередь на охрану свободы слова.

Основным видом ответственности за диффамацию в США является компенсация нанесенного вреда. По американскому законодательству возможны две формы убытков: компенсационные, которые присуждаются за реально понесенный ущерб (в т. ч. моральный) и штрафные, назначаемые с целью наказания правонарушителя и предостерегающие его от будущих правонарушений. При этом в делах о диффамации согласно законодательству большинства штатов существуют ограничения для должностных лиц на право требования присуждения «штрафных» убытков»[29], что опять же отражает «перевес» в сторону свободы слова и свободы СМИ в частности.

В определенный период английское законодательство стало догонять и перенимать американскую модель противодействия диффамации. В 1996 г. в Великобритании был принят Закон о диффамации (Defamation Act), который позволяет ответчику доказывать принятую им осторожность и осмотрительность, также отсутствие намерения опорочить истца своим публичным высказыванием (ст. 1). Кроме того, ст. 2 Закона предоставляет возможность лицу, обвиняемому в диффамации, опубликовать официальное извинение и предложить выплатить компенсацию. После этого бремя доказывания ложности информации, а также злого умысла автора сообщения перекладывается на истца. В случае если диффамационное высказывание было непредумышленным, данная норма помогает «невиновному» ответчику избежать длительной тяжбы и открытых дебатов с истцом в судебном процессе. Истец же, зная, что в случае проигрыша на него будут возложены все судебные расходы, понесенные ответчиком, получает хороший стимул принять извинения и предложенную компенсацию (хотя, конечно же, она будет во много раз ниже той, на которую он мог бы рассчитывать в случае выигрыша)[30].