Надежда Валенурова - Современный человек: в поисках смысла

• Название: Современный человек: в поисках смысла
• Автор: Надежда Валенурова
• Жанр: Философия
• Год: 2004
• ISBN: 5-7525-1253-0

Психологи из разных стран мира чрезвычайно много усилий потратили на то, чтобы показать, как только что родившийся ребенок становится полноценным человеком, как он социализируется. Но стать «нормальным» и «социализированным» – идеальная цель для того, кто еще не нормален и не социализирован. А как быть с тем, кто уже настолько социализирован, что страдает от своей социализированности, обычности и хочет стать индивидуумом, личностью, влиять на общество, чтобы изменить его? Как появляются таланты и гении? Как появляются те, кто производит научные, творческие, культурные, политические и экономические революции?

Монография представляет собой сборник очерков, объединенных одной проблемой – трудности существования человека в современном мире, поиски себя и смысла жизни. Какие ответы на «вечные вопросы» дают современная философия и психология? Как личности обрести себя, как выстроить взаимоотношения с обществом?

Адресовано философам, психологам, социологам, психиатрам, всем, кто интересуется проблемой души современного человека.

---

Вот это и было новаторским в хайдеггеровской трактовке бытия: мыслить бытие из горизонта времени. Действительно, вся предшествующая философия, начиная с Платона и Аристотеля, была метафизикой, она мыслила бытие как бытие сущего, как основу всего сущего, а значит, как находящееся вне времени. Основной вопрос метафизики, который спрашивал о бытии как основе сущего, схватывал все сущее – и бывшее, и настоящее, и будущее, и близкое, и далекое. Бытие как основа находилось как бы вне этих определений, которые касались только сущего. Сущее – вся природа, физика – жило по законам времени и пространства, а бытие как основа сущего было как бы сверх времени и пространства, сверх сущего, и поэтому наука о нем называлась метафизикой (мета – по-гречески «сверх», «после»).

Итак, главная задача «Бытия и времени» – мыслить бытие из горизонта времени. Но как мыслить теперь само время? Если прежнее понимание времени было обусловлено все той же метафизикой, оно недостаточно. Нужно мыслить время как-то иначе… Поскольку бытие открыто человеку (а это несомненно, так как мы хоть и не можем понятийно определить, что есть бытие, тем не менее всегда каким-то образом смутно пред-понимаем его), то человек относится и к времени, коль скоро оно есть горизонт бытия вообще. Хайдеггер ставит вопрос: как сам человек относится ко времени, как время определяет человека, может ли бытие заговорить с ним? Именно при ответе на этот вопрос Хайдеггер размышляет, во-первых, о том, что представляет собой человеческий способ бытия; во-вторых, что есть присущее этому способу бытия временность. С этого пункта начинаются размышления Хайдеггера о человеке, оказавшие огромнейшее влияние не только на экзистенциальную психологию, но и на все науки, так или иначе касающиеся человека.

Четвертое, важнейшее положение Хайдеггера состоит в том, что он дает новое понимание человеческого бытия. Метафизика определяла человека как «разумное животное», как «субъект», как «трансцендентальное Я – сознание» и т. п. Хайдеггер называет бытие человека «Dasein» – вот бытие. Что это значит? Человек не определяется больше из сущего (как например, в старом определении «разумное животное», где человек берется как животное, т. е. как сущее, а потом к этому добавляется «надстройка» в виде «разума»). Человек не определяется больше из отношения к сущему (как, например, в декартовском определении «субъект», где человек противопоставляется всему сущему как познающий, как его потенциальный или реальный хозяин), человек определяется Хайдеггером исключительно из его отношения к бытию: это единственное из сущих, которому бытие открыто, человек – единственное из сущих имеет непосредственное отношение к бытию («вот»). Немецкая частица Da («вот») и призвана выразить это непосредственное отношение. Человек живет всегда так, что как-то непосредственно понимает бытие. Действительно, можно спросить любого с улицы: «Что есть бытие?» и в ответ получить пожимание плечами, которое, если передать словами, будет означать: бытие – оно и есть бытие. Человек имеет отношение к сущему и даже сам является одним из сущих, однако это не является его сущностным определением. Прежде всего, и это главное в нем, он есть «имеющий отношение к бытию» – Dasein. Человек не есть объект и предмет в мире, который можно изучать как «дерево» или «стол», это прекрасно понимал Ясперс. Но Хайдеггер идет еще дальше: человек не есть даже субъект, точнее, он не сводится к объекту или субъекту.

Итак, человек есть Dasein, он имеет отношение к бытию. Характер этого отношения таков, что человек выступает навстречу бытию («выступать» по-латыни и значит «эк-зистировать»). Переводить «экзистенцию» просто как «существование» – значит переводить, не понимая смысла. «Фраза “человек эк-зистирует” отвечает не на вопрос, существует ли человек в действительности или нет, она отвечает на вопрос о “существе” человека… Эк-зистенция означает содержательно выступление в истину бытия» [17].

По сути, логика Хайдеггера повторяет логику Ясперса с точностью до наоборот. Напомним, Ясперс сначала изучал человека как физиолог, затем отказался от этого и стал изучать душу, после чего выяснилось, что душа также не исчерпывает человека, а над ней есть еще дух и экзистенция как способность избегать все определения, прежде всего мыслительные. Хайдеггер предлагает идти наоборот, от экзистенции: «Заблуждение биологизма вовсе еще не преодолевается тем, что люди надстраивают над телесностью человека душу, над душой дух, а над духом экзистенциальность и громче прежнего проповедуют великую ценность духа, чтобы потом, однако, все снова утопить в жизненном переживании, с предостерегающим утверждением, что мысль-де разрушает своими одеревенелыми понятиями жизненный поток, а осмысление бытия искажает экзистенцию» [18].

Если же, как предлагает Хайдеггер, идти от экзистенции к духу, от духа к душе, от души к телу, то мы получим совершенно другие понятия о духе, душе и теле, чем те, что имеются в современной философии, психологии, биологии. «Тело человека есть нечто принципиально другое, чем животный организм… Если физиология и физиологическая химия способны исследовать человека в естественно-научном плане как организм, то это еще вовсе не доказательство того, что в такой “органике”, т. е. в научно объясненном теле, покоится существо человека… Может, наоборот, оказаться, что природа как раз утаивает свое существо в той стороне, которой она поворачивается к технически овладевающему ею человеку» [19]. Точно так же как человек является выступающим навстречу бытию, бытие само выступает навстречу человеку. Место их встречи – открытость, истина (по-гречески истина – «открытость»). Бытие как бы дарит себя человеку в виде посыла, судьбы. И задача человека состоит в том, чтобы в этой открытости, где он встречается с бытием, в истине, мысляще встретить эту судьбу и дать ей слово. Такая встреча есть событие – Еreignis. Еreignis – центральное слово для хайдеггеровского мышления, ибо из Еreignis берут начало и язык, и бытие, и время, т. е. все те «вещи», о которых Хайдеггер говорил, что их можно только «видеть» или «не видеть», которые могут быть только сами собой и сопротивляются всякому схватыванию. Но Еreignis не только само является собой, оно источник того, что все другие вещи являются сами собой, имеют свою самость. (В Еreignis спрятан немецкий корень «eignen», и поэтому его можно переводить как «вы-своение», «о-собление».) Как известно, Хайдеггер не написал вторую часть «Бытия и времени», в которой намеревался подробным образом исследовать само бытие. Вся книга посвящена только исследованию человека как такого сущего, которое имеет отношение к бытию. Это позволило многим утверждать, что Хайдеггер дал в своей революционной книге новую антропологию.

Поскольку время – горизонт бытия, т. е. время определяет, каким образом судьба посылается человеку, сам человек должен иметь отношение к времени. Dasein только потому и Dasein, что его структура насквозь временна. Хайдеггер отмечает, что только человек знает о своей временности.

Животное не знает о своей смертности, смерть настигает его неожиданно. Смерть человека также всегда неожиданна, но то, что она когда-нибудь, так или иначе, наступит, всякий знает твердо. Смерть – это самая крайняя из возможностей человека. Человек выстаивает перед этой возможностью, не делая ее действительной по средствам самоубийства. «Давать такой возможности оставаться возможностью… значит предтечь к ней. При этом мир начинает отступать назад, он распадается в ничто. Возможность смерти означает: когда-нибудь я покину этот мир… Так здесь и оказывается, что возможность выбора пред-задана Dasein. Dasein во всякий миг может устанавливаться так, чтобы выбирать между собой и миром… Итак, предтечь – значит выбирать, выбирать – значит быть решительным, – решительным не к смерти, но к жизни. Такое выбирание и такая решительность и есть выбор ответственности, какую Dasein принимает на себя самого… Выбирать для себя самого ответственность – значит выбирать совесть… Всякое действие – это в то же самое действие вина. Ибо по сравнению с требованиями совести возможности действия ограничены… Что означают такие взаимосвязи? Само предтекание в крайнюю возможность меня самого, возможность, каковая я пока еще не есть, но каковой я буду, есть будущее бытия. Становиться виновным есть не что иное, как ношение с собой прошлого… А вместе с этим человеческое Dasein собственным, настоящим образом входит в настоящее, в действование. Dasein есть не что иное, как бытие временем. Время – это не что-то такое, что происходит во вне меня в мире, но то, что я есмь сам» [20].

Ни предшествующая Хайдеггеру психология, ни предшествующая антропология никогда не мыслили человеческое бытие подобным образом. Они вообще абстрагировались от того, что человек временное существо, забыли о смертности. Само здоровье понималось ими чуть ли не как бессмертие, сама терапия была направлена на продление жизни. Если бы медицина не внушала нелепую мысль, что человек умирает от болезней, смерти бы не было вообще. Человек умирает от смерти. Заслонение этого факта, изгнание сознания смертности из человеческого мышления означает, что человек перестает выстаивать перед смертью, а это, в свою очередь, означает, что он перестает чувствовать остроту собственного существования, перестает каждый раз выбирать между собой и миром, перестает быть решительным, свободным, ответственным, теряет совесть и чувство вины. Такой человек без будущего, настоящего и прошлого и в самом деле подобен вещи, с которой постоянно что-то случается, с которой можно делать все что угодно.