Пьер Саворньян де Бразза - Миссия на Африканский Запад. 1883–1885. Документы и материалы

• Название: Миссия на Африканский Запад. 1883–1885. Документы и материалы
• Автор: Пьер Саворньян де Бразза
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7598-0927-2

Книга, подготовленная доктором исторических наук профессором НИУ ВШЭ И. В. Кривушиным и кандидатом филологических наук Е. С. Кривушиной, представляет собой продолжение первого научного отечественного издания документов и материалов, связанных с деятельностью знаменитого французского путешественника и исследователя Пьера Саворньяна де Бразза (1852–1905). В ней собраны документы и материалы, относящиеся к Третьей экспедиции (1883–1885) де Бразза в Африку (Габон и Конго), которая положила начало созданию Французской колониальной империи в Центральной Африке. Публикуемые отчеты, воспоминания и письма де Бразза и его соратников содержат уникальную информацию о начальном этапе французского колониального строительства в Экваториальной Африке, его основных этапах и особенностях. Они показывают, что европейский колониализм – и на уровне провозглашавшихся им целей и принципов, и с точки зрения его практики – не был на своей ранней стадии сугубо однозначным историческим феноменом. Миссия на Африканский Запад, организованная и возглавленная де Бразза в 1883 г., явилась попыткой осуществления не насильственной, а «мирной колонизации», и эта попытка была до смещения де Бразза в 1898 г. весьма успешной. Публикация документов предваряется вступительной статьей, тексты снабжены обширными научными комментариями.

Для широкого круга читателей, в первую очередь историков, политологов, этнологов, культурологов, географов, журналистов, а также всех, кто интересуется историей Африки и европейского колониализма.

---

По дороге во Франсвиль я заключил <с туземцами> новые договоры, касавшиеся прежде всего найма рабочей силы, о чем я скажу ниже, благодаря которым мы отныне не знали проблем с гребцами.

Во Франсвиле я был неприятно поражен и разочарован: там до сих пор находилась часть передового отряда, уехавшего из Ламбарене еще три месяца тому назад, а я-то думал, что они уже давно на Алиме.

Первой моей задачей было связаться с Балле; я получил от него хорошее известие, что он начал переговоры с бафуру[116], теми самыми, которые когда-то преградили нам путь, когда мы спускались по Алиме. Переговоры вошли в свою заключительную фазу, и поэтому, как сообщал Балле, он отложил ненадолго поездку к Макоко[117], порученную ему министерством. Это была действительно прекрасная новость, заставившая меня забыть о череде неприятностей.

Часть передового отряда, задержавшуюся во Франсвиле, пришлось отправить обратно на побережье. С этого времени наши ряды стали редеть. Болезни, дезертирство, физическое истощение сократили до минимума персонал как на побережье, так и внутри страны. Но остались самые отважные, и я мог рассчитывать на них. Их преданность и усердие были непоколебимы; они не боялись тяжелой работы и безотказно выполняли ее, где и когда требовалось. Будет справедливо, если я поблагодарю их и назову некоторые имена. Вот они:

Вместе со мной на Огове – Деви[118], Рош[119], Фликотто[120], Жегу[121].

На побережье – Деказ, Маншон, П. Мишо[122], Шоле[123], Клейндинст[124], А.-Ж. Мишо[125] и др.

Дюфурк[126], делегированный Министерством народного просвещения, еще не приехал. Ввиду нехватки персонала, которую я испытывал, я, не колеблясь, отказался от секретаря[127] и поручил ему другую работу. Он отправился на помощь Балле[128], чтобы основать новую станцию на Дьеле[129], а также создать службу по переноске грузов по суше между бассейнами Огове и Конго.

Эта служба, начало которой уже заложили мы с Балле, была организована так продуманно и так умело, что не прошло и нескольких дней, как караван из ста шестидесяти носильщиков явился за грузом во Франсвиль, а за ним последовали и другие; такой результат превзошел все мои ожидания. С тех пор эта служба функционировала без сбоя. Водили караваны мой верный лапто старина Метуфа[130] и три сенегальца, и никогда не возникала необходимость поручать эту тяжелую обязанность какому-нибудь европейцу. При транспортировке, когда очень трудно уследить за носильщиками, у нас тем не менее никогда не было краж.

Когда мой отъезд стал возможен, т. е. когда я проинспектировал строительство складов во Франсвиле и ввел в курс местных дел европейцев, которые должны были здесь работать, я отправился к Балле[131]. Переговоры с апфуру затягивались, и я боялся, как бы преимущества, которые мог обеспечить нам свободный спуск по Алиме, не были сведены на нет из-за значительной потери времени.

С каким же удовольствием я встретился со своим товарищем по нелегким испытаниям! С какой радостью я обнял его после трехлетней разлуки[132]!

Балле выше всяких похвал. Все знают, какое сердце, какой ум, какая твердая воля и какое терпение таятся в этом человеке, кажущемся из-за чрезмерной скромности мягким и даже робким. Именно эти качества учитывались, когда принималось решение включить Балле в состав французской делегации на Берлинскую конференцию[133]; вместе с прекрасным знанием ситуации он вез туда документы, подтверждавшие наши права <на владения в Конго>.

В то время как Балле и я торопили переговоры с апфуру, бригадир Рош, преодолевая неимоверные трудности и препятствия, вез на трех повозках котлы для парового судна, которые с нетерпением ожидали на Алиме[134]. Наконец, переговоры завершились. Мдомби[135] и несколько других вождей бафуру, проведя с нами несколько предварительных встреч на нашем посту у Дьеле[136], решили собрать большую палавру[137]. Терпение и дипломатический талант Балле приносили свои плоды.

Наши новые союзники и отныне наши друзья обязались продать нам большую пирогу и сопровождать Балле до Конго.

Они сдержали слово. 15 октября 1883 г. пирога, способная взять на борт около восьми тонн груза, причалила к дебаркадеру Дьеле; ее загрузили товарами и продовольствием на полгода. На следующий день[138] Балле в сопровождении четырнадцати человек пустился в путь по быстрому течению Алимы, ловя слова прощания и добрые напутствия, заглушаемые пением гребцов и звучными раскатами тамтама[139] бафуру[140].

Отъезд в дальние страны всегда порождает огромное душевное волнение. Только те, кто были его свидетелями, знают, какие сильные эмоции вызывает разлука, какое глубокое чувство дружбы вкладывается в последнее рукопожатие, сколько братской нежности заключено в последнем объятии.

Доктор Балле вскоре увидит то место, где нам когда-то пришлось остановиться, столкнувшись с необъяснимой враждебностью туземцев. Что же он будет испытывать, проплывая между этими низкими и лесистыми берегами, откуда прежде раздавались оружейные выстрелы? Может ли ему еще что-нибудь угрожать? Есть ли надежда, что он мирно доберется до места назначения? Таковы были наши мысли, когда мы прощались с удалявшейся пирогой.

Как бы мне ни хотелось сопровождать Балле, чтобы побыстрее вручить нашему союзнику Макоко ратифицированные договоры, я разрешил ему ехать одному. Меня удерживали две вещи. Я, конечно, мог отправиться на Конго, заранее не выяснив ситуации, но если там <за время моего отсутствия> вдруг возникли какие-либо непредвиденные осложнения, то, торопя события, я рисковал сделать ложный шаг. С другой стороны, я чувствовал, что мои тылы были плохо обеспечены из-за беспорядка в Либревиле, где я оставил наши грузы.

Две недели спустя доктор Балле информировал меня запиской, отправленной с места впадения Алимы в Конго[141], что все идет как нельзя лучше. На всем пути следования туземцы выражали боязливое любопытство, не таящее никакой угрозы. Любопытство иногда оборачивалось по-настоящему радушным приемом. Так Балле, не прибегая к насилию, открыл нам дорогу к великой реке[142].

Глава IV

Создание новых станций • Корабль «Балле» • Печальная весть о смерти Фликотто • Нет никаких новостей с побережья • На паровом судне по Алиме • Известия из Габона • Прибытие Дюфурка • На Конго • У Нганчу • Меня приветствуют послы • Торжественный прием • Вручение договора • Прибытие в Браззавиль • Преданность и знаки внимания туземцев • Злая воля агентов Стэнли[143] • Торжественная палавра • Права Франции восстановлены

За это время де Ластур исследовал Нкони, приток Огове[144], глубоко врезавшийся в земли батеке, использование которого могло бы сэкономить нам при доставке товаров около ста километров сухопутного пути.

У Дьеле мы разделились. Де Шаванн[145] с небольшим отрядом отправился основывать станцию на Лекети[146], там, где Алима становится судоходной для паровых судов и где находится форпост торговли бафуру[147]. Мой брат должен был подняться по Алиме до ее истоков, затем, после небольшой разведки в центральной части Плато ашикуйя[148], снова вернуться к реке, спустившись по одному из ее притоков – Лекети[149]. Фликотто предстояло, следуя по Нгампо[150], найти кратчайший путь между Алимой и Нкони, исследованной де Ластуром; Рош занимался делами на Дьеле; что касается квартирмейстер-механика Урсе[151], то он с утра до ночи трудился над установкой котлов на судне, которое Балле ценой неимоверных усилий доставил сюда с побережья. Нашему первому паровому баркасу на Конго я дал имя «Балле»[152].

В тот момент, когда я возвращался во Франсвиль, чтобы пополнить наши запасы и по возможности обеспечить экспедицию на будущее, до меня дошла печальная весть: скончался Фликотто – на него напал раненый бык[153]. Не стало еще одного славного товарища; после ухода Фликотто мне так не хватало его разумных решений и его преданности делу.

Во Франсвиле я получил несколько важных новостей. Под мудрым и твердым руководством де Ластура все шло успешно; были созданы новые станции, среди них – важный пост у Бове, который основал Деказ[154]. Но опять никаких известий с побережья! Я воспринял это молчание не иначе как признак беспорядка, о котором я уже подозревал, как свидетельство дезорганизации, возникшей за время моего отсутствия. Я вернулся на Алиму[155], чрезвычайно обеспокоенный этим, поскольку в самое ближайшее время мне предстояло отправиться на Конго с довольно скромными запасами и жить там с той экономией, с той аскетической воздержанностью, которая была нашим уделом все шесть месяцев пребывания в этой стране. Такой аскетизм объяснялся заботой о больных, которые никогда ни в чем не нуждались, а также долгом гостеприимства, которое французы выказывали иностранцам, своим соседям по ту сторону Конго.

Два письма от Балле, пришедшие одно за другим, обрадовали меня. Он устроился в деревне Нганчу[156] и был сердечно принят Макоко[157], хранившим верность своему слову, несмотря на все попытки, вкупе с щедрыми обещаниями, отговорить его от союза с нами[158]. Провал этих попыток стал, без сомнения, причиной слухов, распространявшихся тогда по Европе[159]; говорили, что Макоко свергли с престола[160]; потом объявили о его смерти, затем о моей, затем о смерти моего брата, хотя мы все трое неплохо себя чувствовали и продолжали успешно вести свои дела[161].