Виктория Дайбова - Стихия

• Название: Стихия
• Автор: Виктория Дайбова
• Жанр: Русское современное

Прочитав эту книгу, вы пересмотрите свою жизнь. Книга, над каждым случайно брошенным предложением которой вы задумаетесь ещё не раз.

Тему усыновления не принято обсуждать открыто. Семьи предпочитают усыновлять маленьких детей и скрывать их биологических родителей. Роман приоткроет для вас завесу тайны. Вы увидите всю неприкрытую правду: от ссор и непонимания, до скромной нежности и осторожных проявлений любви.

Если вы устали от избитой темы любви между мужчиной и женщиной (и от того, что ей сопутствует: похоть, ревность, ссоры) – эта книга для вас. Книга о самой чистой любви между приёмной дочерью и отчимом. Книга, которая воскрешает надежду, дарит желание жить, а самое главное, возвращает веру в добро и чудо. Книга для тех, кто отчаялся, устал и до сих пор ищет ответ на вопрос: «В чём смысл жизни». Исповедь одинокого, потерявшего себя человека, из последних сил протянувшего руку помощи тому, кто оказался в подобной беде.

---

– О чём ты задумался, Иосиф? – спросил мой друг.

– Ни о чём, – соврал я.

Мне не хотелось рассказывать Гершому о моих мечтах, я знал, что этот весельчак меня не поймёт.

– Что влечёт тебя к морю? – тихо спросил Гершом.

Кажется, он догадался, о чём я думаю.

– Понимаешь, – начал я. – Море – это жизнь. Временами бушующее, сбивающее тебя с ног, таящее опасности, или наоборот – тихое, тёплое, спокойное. Эта стихия неподвластна человеку, она не зависима от нас, но мы зависимы от неё.

Гершом молчал. Его взгляд был устремлён в сторону моря, но теперь он был не пустой и безразличный, а проникновенный.

Мне было странно видеть у Гершома подобное выражение лица. Я подумал, что он сейчас засмеётся надо мной или посоветует не париться по пустякам, но он молчал. Я закрыл глаза, представляя тёплые морские струи на своём теле и почувствовал прилив сил. Из размышлений меня вырвал тихий голос Гершома:

– Ты каждый вечер сидишь тут, на берегу?

– Почти каждый, – ответил я.

– Один?

– Один, – протянул я, но поспешно поправился. – С книгой.

– Можно, я иногда буду сидеть здесь, с тобой? – робко спросил Гершом.

– А ты хочешь? Давай.

Гершом одарил меня своей тёплой улыбкой.

Мы поднялись, бросили последний взгляд на море и отправились домой. Всю дорогу никто больше не проронил ни слова.

***

На часах было три часа ночи, когда к нам в комнату ворвались какие-то люди. Был шум, чьи-то крики, толпились полицейские, родители Гершома…

– Тише, – кричала мама Гершома. – Вы так ещё больше напугаете мальчика!

Чьи-то руки схватили меня. Я ничего не успел сообразить, меня силой вытащили из нашей с Гершомом комнаты, в которой мы ночевали, и увели вперёд по коридору. Меня завели в маленькую тёмную комнату и захлопнули дверь. Шум остался с внешней стороны, он был почти не слышен.

Я обернулся. Человек, который увёл меня из спальни Гершома, был его отцом.

Он присел передо мной на корточки, видимо хотел что-то сказать. Я, не дав ему этого сделать, начал поспешно задавать вопросы:

– Почему нас разбудили посреди ночи? Кто все эти люди? Зачем вы меня сюда привели?

Я смотрел на него своими большими удивлёнными глазами. Его взгляд, обычно задорный и живой, был сегодня печальным и уставшим.

– Иосиф, мальчик мой… – начал отец Гершома.

– Говорите, – закричал я, забыв о всякой вежливости. – Что произошло?!

Он замялся.

– Говорите! – настойчиво повторил я.

Он положил свои руки мне на плечи, я стряхнул их.

– Самолёт, на котором летели твои родители, сегодня ночью упал в море. Никто не выжил.

Внутри у меня всё оборвалось. Время остановилось. Мне показалось, что даже моё сердце перестало биться. Я закричал и заплакал, как маленький ребёнок. Более сильного эмоционального потрясения я ещё никогда не испытывал. Я упал на пол и начал со всей силы бить об него руками. Я неистово хотел всё вернуть, хотя бы на пару дней возвратиться назад! Мне казалось, что всё это ложь, или полицейские ошиблись! Мне хотелось умереть тут же, на этом месте! Меня опять схватили. Я бился, как бабочка между окон, отмахивался руками, пинался ногами… Я не чувствовал боли. Всю мою физическую боль заглушала душевная. Боль невосполнимой утраты.

– Вызовите скорую! – кричала мама Гершома.

Вокруг меня носились люди. От этого круговорота лиц мне стало хуже. Я упал на колени. От сильной истерики моё горло не выдержало, я задыхался в кашле. Кто-то попытался дать мне воды, но в суматохе стакан выскользнул и разбился вдребезги об пол.

Я кричал охрипшим голосом, мне хотелось бежать. Не важно куда и зачем. Бежать без оглядки, скрыться от этого жестокого мира и умереть. Но меня крепко держали за руки, не давая этого сделать. Мама Гершома пыталась меня успокоить, но я её не слышал. То ли от собственного, режущего уши хрипа, то ли от невозможности воспринимать сейчас что-либо.

В прихожей был слышен шум. Раздавался голос взволнованного Гершома и каких-то незнакомых людей. Вскоре в комнату быстрым шагом вошли несколько мужчин в медицинских халатах. «Они сейчас заберут меня!» – в ужасе подумал я, пытаясь вырваться. Один из них быстро вколол мне какое-то вещество.

Я плохо помню, что происходило дальше. Я лежал на носилках, которые до тошноты быстро несли вниз по лестнице, сквозь живой коридор из сочувствующих зевак. Я успел заметить Гершома, которого обнимала мать. Мои глаза медленно закрылись.

***

Я очнулся в незнакомой кровати. Мне больше не хотелось кричать, хотя я не чувствовал себя хорошо. Я с огромным трудом разлепил засахарившиеся веки и тут же сощурился от яркого света. Я не мог определить, сколько я проспал, но, похоже, день был в самом разгаре.

Я медленно повернул чугунную голову, в висках сразу же начала нарастать боль. Я тяжело вздохнул. Моему мутному взору предстала маленькая белая комната. Я попытался вспомнить, что было накануне. Моя истерика, врачи, носилки… Должно быть, я в больнице. Я попытался оглядеться. Рядом с кроватью стояла маленькая тумбочка. Пахло цветами. Я немного приподнялся и увидел свежий, ароматный букет. В ту же секунду у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Я со стоном упал обратно на подушку. «Если здесь стоят цветы, значит кто-то уже приходил…» – мелькнула мысль. Я осторожно приоткрыл глаза. В палате никого не было. В голове сразу же слабо зашевелились мысли о возможности выбраться. «Но куда я пойду?» – задал я вопрос сам себе. У меня же теперь никого нет.

Слишком тяжело встать… Слишком… Усталость навалилась на меня всем телом. Я вдруг осознал, что мне не хочется никуда бежать. В этой жизни можно изменить всё, что только пожелаешь, но умерших никогда не вернуть. Когда-то и я говорил себе: «У меня не получится, я не смогу». Как же глубоко я ошибался. Теперь я понял – человек может преодолеть всё, кроме смерти.

Слёзы навернулись на глаза. Я обвинял себя во всём на свете! Мне казалось, что я был ужасным сыном, поэтому Бог забрал у меня моих любимых и родных людей. Так зачем мне теперь куда-то бежать? Зачем вообще вставать с кровати, если я не смогу ничего исправить?

«Будь, что будет…» – решил я и закрыл глаза.

Глава 3

После смерти родителей меня забрала к себе в Россию бабушка по материнской линии.

Её звали Дина. В молодости она влюбилась в русского мужчину Владимира. Он отвечал ей взаимностью. После свадьбы они купили дом и долгое время жили в Нетании. Впоследствии, дом был подарен на свадьбу моим родителям, а бабушка с дедушкой поселились в России, в небольшом городке, в уютном домике возле леса. Сейчас бабушке шестьдесят девять лет, её муж умер пару лет назад. Я не присутствовал на похоронах по желанию родителей, они всегда считали меня чересчур чувствительным мальчиком и не хотели травмировать мою психику.

Бабушка болезненно перенесла известие о смерти моих родителей. Горе подкосило её и так не безупречное здоровье. Несмотря на тяжелое состояние, бабушка Дина занималась необходимыми документами, продажей дома и заботой обо мне. Она не хотела, чтобы что-то напоминало мне о трагедии, поэтому увезла меня жить в Россию.

Бабушкин дом находился на окраине небольшого провинциального городка. В целом, я был доволен обстановкой: живописная природа, свежий воздух, мало людей, живущих по соседству. Мне не хотелось заводить новые знакомства. После трагедии я замкнулся в себе и перестал общаться со сверстниками. Моим другом была лишь природа. Я каждый день гулял в лесу. Шепот листвы действовал на меня успокаивающе, как тихий разговор по душам.

Бабушка была не против моих прогулок в лесу. Она понимала меня и не настаивала на том, чтобы я проводил как можно больше времени с людьми. Я был благодарен ей за это. Её чрезмерная забота была обусловлена отнюдь не трагедией, свалившейся на мою неокрепшую душу. Бабушка просто любила меня. Я был её единственным внуком.

Несмотря на возраст, бабушка была очень симпатичной. Спокойное выражение лица, добрые, но усталые глаза. Из-под цветастого платка всегда выбивалась прядь седых волос. Её голос был тихим, но строгим. Она умела содержать в порядке хозяйство, успевала заниматься рукоделием и моим воспитанием.

Бабушка решила, что я могу продолжить обучение в местной школе. Это здание очень отличалось от моей родной школы – было старым, неопрятным. Ремонт в нём ограничивался покраской стен и пола (раз в год в летние каникулы). Ребята были какие-то злые и необщительные. Я не мог просто подойти и заговорить с кем-то, как в старой школе. Меня сторонились ребята, учителя постоянно осуждали, дети из младших классов тыкали в меня пальцем и в конце концов я замкнулся в себе и стал изгоем.

Я не видел ничего ужасного в том, чтобы любить одиночество. Когда ты одинок – у тебя много свободного времени, которое можно проводить с пользой. Книга – лучший друг одиночества.