Александр Бушков - Пиранья. Белая гвардия

• Название: Пиранья. Белая гвардия
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Боевик
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04840-8

Кы Сы Мазур в эпоху Мы Сы Горбачева. Дикий животный и человеческий мир Западной Африки. Блекнут красные идеалы, зато багровеют лица героев, но не от стыда, а от ненависти. Кирилл Мазур, полковник на службе очередного местечкового Отца Нации, по-прежнему на боевом дежурстве – не могущества ради советской империи, а из принципов офицерской чести и достоинства.

И пусть сегодня на Мазуре белоснежный смокинг, в руке не «клерон» или «узи», а длинный гибкий стек с рукояткой из черного дерева… И у ног не поверженный враг, а «невольница в лапах сластолюбивого колонизатора»… У новой белой гвардии – красная душа!

---

– Иди ты, – сказал Лаврик, широко ухмыляясь. – Хочется же раз в жизни пожить натуральнейшим белым сахибом. Чует мое сердце, что этакая курортная благодать выпала в первый и последний раз. Потом опять придется ящериц без соли жевать…

– Уж это точно, – сказал Мазур. – Слушай, тут ко мне Мтанга только что заявился и открытым текстом предлагал…

Лаврик выслушал его, не задав ни одного вопроса. Пожал плечами:

– Вот и пойми тут, продался он американцам и грандиозную провокацию готовит или в самом деле хочет спрятать Папу на месячишко ради пущего спокойствия. Вообще-то, если он старается исключительно для себя, идея недурная. Папа во всем блеске орденов и лампасов, но с рукой на перевязи, категорически не смотрится в роли Отца Нации… А террористы, которым придется притормозить этак на месячишко, и в самом деле могут занервничать, внимание к себе привлечь…

– Слушай, – сказал Мазур, – а тебе не приходило в голову, что Мтанга сам все эти номера откалывает?

– Мотив? – моментально спросил Лаврик.

– Ну… Удобный повод закрутить гайки, назначить кого-нибудь во вредители, заговорщики и иностранные шпионы.

– Резон тут, конечно, есть, – сказал Лаврик. – Бывали прецеденты. Вот только, могу тебя заверить, ни разу после очередного покушения не случалось закручивания гаек и ни единого заговорщика не изобличали. Значит, это не инсценировки, Значит, это и в самом деле какие-то корявые придурки со стороны, – он выругался. – Вот именно, что корявые. Дешевая художественная самодеятельность, аж противно. Блевать хочется от такого непрофессионализма.

– Все равно, как-то оно… подозрительно, – пожал плечами Мазур. – Ни разу не удалось никого взять живьем, впечатление такое, будто кто-то дал приказ класть их на месте…

Лаврик прищурился:

– А у тебя сегодня был приказ класть этого придурка на месте?

– Откуда? Он выскочил, как чертик из коробочки, вот и пришлось… на месте и в темпе.

– Вот именно. Всякий раз выскакивают чертики из коробочки, и нет другого выхода, кроме как – на месте и в темпе…

– Мукузели? – вслух предположил Мазур. – Он долго ограничивался тем, что паскудил в эфире, но может же в конце концов и тихий интеллигент озвереть оттого, что все не ладится? Между прочим, порой, когда тихий интеллигент озвереет, получается жуткая кровища…

– Вроде бы не прослеживается от него тропинок в страну, – сказал Лаврик. – Я над другим голову ломаю, – он кивнул на транзистор. – Вот уже недели три, как этот сукин кот совершенно поменял пропаганду. Два года гонял заезженную пластинку: казнокрадство, кумовство, бесчисленные бабы… И не имел ни малейшего успеха. Подавляющее большинство народа философски пожимало плечами: ну и что? Так уж испокон веков повелось, что казнокрадством и кумовством грешит любой начальничек, начиная от деревенского старосты. А то, что Папа укладывает девок штабелями, в глазах любого нормального мужика ему лишний авторитет придает. Проза жизни. А вот три недели назад эмигрантик наш полностью перестроился. Твердит исключительно об одном: что Папа беззастенчиво и цинично предает родной народ, потому что пронырливые коси купили его с потрохами. А вот это уже гораздо серьезнее.

– Да, пожалуй… – сказал Мазур сквозь зубы. – Это серьезнее.

Он прекрасно помнил все, что вбили в голову на инструктажах. Страну населяли два племени – фулу (к которым принадлежал и Папа) и коси. Языки достаточно близки, чтобы объясняться с грехом пополам, некоторые ученые считают даже, что это один народ, – но сами фулу и коси категорически отказываются считать себя единым народом. Фулу составляют две трети населения, коси, соответственно, треть. Вот тут и начинаются сложности. Так уж исторически сложилось здесь (не без приложивших руку французов), что обитающие на севере фулу в подавляющем большинстве своем крестьяне, лесорубы, рабочие на шахтах и приисках. Коси, жители примыкающего к океану юга, наоборот, составляют огромный процент бизнесменов, торговцев, всевозможной образованщины. В армии и полиции преобладают фулу, среди чиновников – коси. Лютой вражды меж двумя племенами нет, войн, резни и погромов не случалось, но все равно, некая напряженность существует с давних пор. Коси втихомолку, меж своих честят фулу сиволапой, темной деревенщиной, только и способной тяпать мотыгой, таскать круглое и катать квадратное. Фулу, соответственно, недолюбливают коси как проныр и белоручек: шляпы надели, галстуки нацепили, протирают штаны в кабинетах, только и думая, как бы им облапошить простодушных фулу, живущих в гармонии с природой. Обе точки зрения подкреплены множеством анекдотов и баек. И в то же время им никуда друг от друга не деться: алмазы и марганец, деревья ценных пород, плантации кофе, какао, арахиса и риса расположены в основном на землях фулу. И потому сепаратизм тут как-то не прижился, у тех и у других хватало ума сообразить: если разделиться на два государства, получатся сплошные убытки. Правда, в последние годы иные прыткие молодые теоретики, вернувшись с дипломами европейских университетов, начинали все же потихоньку талдычить о сепаратизме – и на севере, и на юге…

– Три недели долбит в одну точку, поганец, – сказал Лаврик. – Теперь он не абстрактный «народный заступник», а радетель фулу, которые, составляя две трети населения страны, живут на положении людей второго сорта. Очень эмоционально повествует: трудяга-фулу от заката до рассвета гнет спину на плантациях и машет киркой в шахте, а белоручка-коси платит ему гроши, чтобы на неправедно нажитые денежки лопать европейские деликатесы в столичных ресторанах и возить дорогих девок на сверкающих лимузинах. И самое печальное, что кое-какая капелька правды во всем этом есть… Если долго и старательно долбить в одну точку, плохо может кончиться. Папа всегда ухитрялся балансировать меж двумя племенами, сглаживая противоречия, но ходят слухи, что не всем, облеченным властью, это нравится. Особенно если учесть, что армия полиция и жандармерия в руках у фулу, а экономику на три четверги контролируют коси. Тут всякие коллизии возможны… Французам нужна стабильность, но они тут все же не цари и боги…

– Интересное кино, – сказал Мазур. – Мтанга мне ничего подобного про Мукузели не говорил.

– Ты бы на его месте тоже не трепался с любым иностранцем о внутренних сложностях. И мне не говорил – ну да у меня привычка до всего докапываться самостоятельно.

Мазур подумал и спросил:

– А может, тут объявился кто-то третий? Может, Мукузели наконец решил расстаться с политической невинностью и подался к кому-нибудь на содержание? Американцы, а?

– Теоретически-то все можно допустить, – сказал Лаврик. – Та же янкесовская «Гэмблер даймонд» давненько уж облизывается на местные алмазные прииски. И не только они, и не только на алмазы. Французы их пока держат подальше, но ведь нет в нашем мире ничего вечного.

– Янкесам Папа ни за что не продастся, – убежденно сказал Мазур. – Не из душевного благородства, просто потому, что ему и так хорошо…

Лаврик прищурился:

– Только вот Папа смертный, как все мы, грешные…

Так же убежденно Мазур продолжал:

– Никак не похожи все эти покушения на американскую работу. Слишком топорно. Что я, янкесов не знаю?

– Не похожи, – согласился Лаврик. – Категорически. А это еще больше с толку сбивает. Кручусь как белка в колесе, но мне ведь не разорваться…

Сердито поджав губы, он наполнил стаканы, и оба отдали должное эликсиру колонизаторов. Спохватившись, Мазур полез в карман, вытащил пухлый конверт и положил перед Лавриком:

– Вот, чтобы мне не пришил кто-нибудь нарушения правил поведения за рубежом… Мтанга припер.

– Жалованье? – усмехнулся Лаврик.

– Ну, – сказал Мазур.

– Аналогично, – Лаврик выдвинул ящик стола и продемонстрировал такой же конверт с ярким изображением какой-то местной экзотической птицы. – Как у всех. Папа казнокрад, но не жмот. Я тут отличный видеомагнитофон присмотрел, натуральная Япония.

– Подожди, – сказал Мазур. – Нужно же сдать…

Лаврик с непроницаемым видом уставился на него через легендарное пенсне. Сказал с улыбочкой:

– Хочешь, я тебя несказанно удивлю? Сдавать не обязаны. Партийные взносы, конечно, придется заплатить до копеечки, а все остальное можно оставить себе, – он многозначительно поднял палец. – Имеется соответствующее указание инстанций. Честное слово, так и обстоит. Что ты челюсть отвесил чуть не до колен?

– Что, серьезно?

– Абсолютно, – сказал Лаврик. – Особо было подчеркнуто, чтобы заплатили партийные взносы. А на остальное хоть дрессированную обезьяну покупай, хоть грузовик бананов. Что удивился? Перестройка и новое мышление, знаешь ли…

– Обалдеть…

Лаврик прищурился:

– Между нами, циниками, дело вовсе не в перестройке и новых веяниях. А просто так уж карта легла, что не кто иной, а именно мы с тобой оказались ближе всех к Папе. И кое-какие умные люди это поняли. И носятся с нами пока что, как с писаной торбой, зарплату вон разрешили себе оставить. Вдруг да у нас что и получится? Посла-то, алкаша ссыльного, Папа не особенно и привечает, несмотря на объявленную дружбу. Вот чего у Папы не отнимешь, умеет он в людях разбираться, должность такая.