Ростислав Рыбаков - Индия. 33 незабываемые встречи

• Название: Индия. 33 незабываемые встречи
• Автор: Ростислав Рыбаков
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0906-9

Индия – страна «на слуху», многие люди там бывали, но мало кто почувствовал подлинное, нетуристическое своеобразие Индии.

Ростислав Рыбаков – крупнейший специалист по Индии в России. И человек, который действительно любит эту страну. Он знает все об истории и современности Индии.

В этой книге «Индия. 33 незабываемые встречи» описана Индия, заключающая в себе и жизнь людей, и чудеса, о которых европейцы наслышаны уже много веков подряд, и те ее особенности, которые можно узнать и почувствовать, действительно полюбив эту страну.

---

Так закончился и ушел в историю невероятный бой Давида-реформатора и Голиафа-ортодоксии.

Было бы неправильно думать о том, что сегодняшний Бенарес остается исключительно средневековым, хотя и очень живым В городе расположен один из лучших Университетов страны, давший, особенно после независимости, многих выдающихся деятелей нации. Есть трогательная история о последних часах жизни одного из создателей Бенаресского Индусского университета пандита Мадаи Мохаи Малавии – понимающим Индию, она скажет о многом. Малавия почувствовал свой смертный час в своем кабинете в Университете; коллеги предложили срочно отвезти его в город, к Гангу, чтобы, как истинный индус, он мог умереть там Но он отказался – ведь в этом случае, он уже больше не родится на Земле, а ему надо вернуться, чтобы доделать всё, что он не успел в этой жизни.

Если отнестись к этому так серьезно, как оно заслуживает, то перед нами великое самоотречение от вечного блаженства и поразительное чувство долга (кстати, тоже вполне реформаторское!).

Идея создания именно здесь современного учебного заведения, одновременно и связанного с традициями прошлого и помогающего их переосмыслить и модернизировать, возникла еще в позапрошлом веке. В 1898 году стараниями Анни Безант, ирландки, для которой Индия стала второй родиной, в Бенаресе был открыт индусский колледж, прообраз нынешнего Университета.

* * *

Анни Безант тоже заслуживает того, чтобы сказать о ней подробнее.

Бурная жизнь выпала на долю этой незаурядной женщины или, вернее, сама она неистовым темпераментом сотворила свою необычную судьбу. Рожденная в семье священника (1847 г.), она в 20 лет вышла замуж, тоже как это зачастую бывало, за священнослужителя. Добрая, старая, диккенсовская Англия, чопорное викторианское счастье… Через шесть лет ветер несовместимости, разметав это добродетельное благополучие, оставил отцу семейства двоих детей, сначала мальчика, а потом и девочку, а саму же миссис Безант забросил вскоре в ряды фабианского общества. По сию пору многие последователи Анни Безант едва ли не с ужасом пишут об этом периоде ее жизни, шепотом намекая, что она какое-то время была даже близка к атеизму и – о, боже, – к социализму! Следует сказать, что о социализме в фабианском обществе действительно говорили и писали немало. Вот как определяли тогда свои цели сами члены этого общества: «Общество фабианцев имеет целью воздействовать на английский народ, чтобы он пересмотрел свою политическую конституцию в демократическом направлении и организовал свое производство социалистическим способом так, чтобы материальная жизнь стала совершенно независимой от частного капитала». Загвоздка, правда, в том, что фабианцы, предшественники лейбористской партии Великобритании, стояли за очень, очень постепенное преобразование капиталистического общества, путем реформ, в социалистическое, без революций и катаклизмов, без потрясений, вражды и жертв. Само название этого общества обнажает его суть почти с пародийной точностью, ибо наречено оно в честь римского полководца Фабия Максима, прозванного народом Кунктатором, т. е. медлителем. Кунктатор, как известно, не столько воевал, сколько уклонялся от сражений и неторопливо изматывал Ганнибала, сопровождая его со своим сильным войском, но на весьма безопасном расстоянии.

Анни Безант и ее друг Бернард Шоу были в те годы, наверное, самыми деятельными фигурами Фабианского общества. Публичные лекции, написание и издание популярных брошюр и монументальных книг, создание общедоступных библиотек – опыт этой неустанной работы потом весьма пригодился А Безант в Индии. Но ее отъезду из Англии предшествовал очередной резкий поворот. На смену христианскому благолепию отчего и мужнего дома, на смену «атеизму и социализму» почитателей Фабия Кунктатора приходит таинственный оккультизм учения Елены Петровны Блаватской, основательницы Теософского общества.

Появление и распространение теософии в Европе и Америке свидетельствовало о сознательном бегстве некоторой части интеллигенции, занятой духовными поисками, с корабля христианства. Доктрины прошлого, с детства знакомые доктрины, не давали уже удовлетворения, и теософы обернулись на Восток, непонятный, неизученный и как бы инопланетный, полный, как им казалось, мистических тайн и озарений. Увидеть подлинный Восток они не смогли или не захотели, экзотика поверхностных впечатлений слилась у них с полуотвергнутым христианством и полупринятым спиритизмом, многие из них добавляли еще элементы масонства и получилось странное месиво, родился эклектический уродец, одинаково неприемлемый для обоих родителей, и Востока, и Запада, для христиан, с одной стороны, и для индусов и буддистов, с другой. Черты родителей оказались смешаны в нем до карикатуры и если бы не флер эзотеричности, отделявший и манивший «непосвященных», новоявленный уродец вряд ли дожил бы до наших дней.

Штаб-квартира Теософского общества, обосновалась в Адьяре, одном из предместьев Мадраса. Индийцы, одной из важнейших отличительных черт которых является безграничная терпимость и уважение к иным верованиям, отнеслись к нему без особого интереса. Странно было бы ждать массового их приобщения к иноземному учению, в котором космический закон эволюции, пронизывающий индуизм, был превращен в иерархию, увенчанную Белым Братством, Махатмами, управляющими миром из недоступного Тибета, а доктрина переселения душ вульгаризирована до подробного синодика кто из руководства теософов был кем в прошлых рождениях – так, например, наша героиня Анин Безант, которая в 1907 году стала президентом Теософского общества, печатно утверждала, что Иисус (не надо путать с Христом, это, по мнению тогдашних теософов, разные «явления») в 135 веке до н. э. был женой южноиндийского царя, а в 12800 году до н. э. стал братом синьоры Марии-Луизы Кирби и одновременно отцом миссис Мод Шарп (двух теософских деятельниц, сподвижниц самой Безант), к тому же по совместительству он был еще и отцом Юлия Цезаря После таких откровений в Адьяре, по свидетельству очевидца, стало модным при встрече пристрастно интересоваться – а Вы кем были в прошлом?

И все же нельзя забывать, что именно теософы порвали с европоцентрическим восприятием мира, именно они заговорили о высокой культуре и мудрости Востока. Они, представители «расы господ», двинулись в бесправную, распластанную под сапогом английского Томми Индию не для набивания сундуков, а ради приобщения к духовным ценностям Не боясь презрительных насмешек имперских чиновников, они открыто проповедовали, что свет Культуры идет из Индии.

Это не могло, с одной стороны, не создать определенного отчуждения между ними и администрацией колониального аппарата, а с другой, не привлечь к ним внимание индийской общественности – не к учению их, а к деятельности. И в этом плане Анни Безант несомненно стала в Индии весьма заметной фигурой.

Джавахарлал Неру примкнул к теософии, когда ему было всего 13 лет. Побудительным толчком стали лекции Анни Безант. «Ее красноречие глубоко трогало меня, – написал он в своей «Автобиографии», – и я возвращался после ее выступлений ошеломленным, словно во сне». Она сама совершила церемонию посвящения юного теософа, «состоявшую из советов и разъяснения мне некоторых таинственных знаков, по-видимому уцелевших пережитков масонства».

Индийцы, у которых англичане всячески старались создать комплекс неполноценности, с расистским пренебрежением третируя всю их культуру («одна полка в мало-мальски приличной библиотеке в Англии ценнее всего океана индийской литературы» сказал однажды далеко не самый худший из британских администраторов), внутренне, конечно, никогда не подвергали сомнению ценность своей цивилизации, но им было приятно, что о том же говорит «Белая Леди», как ее называли в Индии, маленькая женщина с седой головой, всегда одетая в белоснежное индийское сари.

Заметим кстати, что опять-таки для слушателей был важен сам факт признания Белой Леди великой мудрости индуизма, а не конкретная трактовка ею тех или иных традиций. То, что Безант, даже прожив в Индии полжизни, так и не стала понимать ее культуру изнутри, отмечают ее самые верные последователи. Один из них вспоминает, что когда бы она ни обедала в его доме, домочадцы со всех соседей собирали серебряную посуду, на которой и подавали еду знаменитой гостье. Она воспринимала это как особую честь и, возможно, ощущала некое стилевое единство серебряных блюд, своей белой одежды и серебристо-белой головы. Увы, – с добрым юмором отмечает автор мемуаров, – она так никогда и не поняла, что даже в нашем доме патриархально воспитанные женщины видели в ней чужестранку, а значит неприкасаемую; любую другую посуду пришлось бы выбросить по окончании званого обеда, серебро же, как считается, не требует специального ритуального очищения.