Геннадий Юленин - Осужденные и глупые женщины (сборник)

• Название: Осужденные и глупые женщины (сборник)
• Автор: Геннадий Юленин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00071-138-5

В историях субъекта увидишь мир иной, что рядом видимо с тобой.

Немного фобий – страха, антагонистов слов загаженных мозгов, как разновидность безразличие. Немного мистики и как всегда чуть-чуть любви, всё в совокупности – наверное фантастика, для неленивых мысли есть…

А можешь не читать, Россия нынче не удел литературы, в последнем месте по прочтенью книг, и утруждать себя не стоит – не знал до этого, зачем тебе сейчас…

---

Субъект посмотрел на Свинякина и просто сказал:

– Кастрюлю уже видел.

Оделся и вышел на улицу. Походил до утренней проверки и в строю отряда, получая энергию от церковника, понял, поток энергии убавляется.

Вдруг стоп, энергия церковника закончилась, и, повернув субъекта вполоборота, усиленный поток пошёл с отряда инвалидов, что за спиной отряда находился. Так и думал, заключил субъект, этим всё не ограничится, энергия идёт от морщинистого инвалида, там точно что-то скрытое давно. Хорошо, что с церковником закончилась, подчеркнул субъект, теперь осталось только всё расшифровать, и вытечет само – давно хотело выйти.

Вернувшись в отряд, субъект занялся бытовыми делами, что-то постирал, помыл, чаю заварил, и всё время будто бы тянуло что-то мысли отразить в тетрадь.

Не выдержал, напился чаю, ручку взял. Сама она пошла писать.

«Бабуля на работе, он с другом замещает. Пытаются меня насильно накормить. Но вот один из них не выдержал.

Удар, мое падение. Не вижу ничего, но почему-то слышу всё.

Убил, один другому говорит. Что будем делать, ведь нам каюк. Давай избавимся от тела, а скажем, вышли погулять, пропала без вести, искали, не нашли».

Но тут движение на отряде субъекта отвлекло, обед, взял ложку, вышел, размышляя.

Вот малолетние придурки, терпения нет с ребёнком сладить, а всё равно брались сидеть, убили точно. Только непонятно, при чём кастрюля, кормили, видимо, с неё. И в очереди столовой поток энергии от инвалида получал. Решил необходимо с девочкой закончить, понять, что, где и как, а то смешение произойдёт, и после всё не разберёшь.

Вернувшись в отряд, не писалось, субъект сидел на спальном месте в размышлении. Как найти тело девочки, ведь церковник не признается, за столько лет не признался, так с чего сейчас. Точечные шестнадцатиэтажные дома, как правило, в Питере, но где этот дом, улица.

И вдруг рука субъекта написала.

«Не знаю».

Что такое, подумал субъект, это уже не источник информации, тогда что, поставил вопрос и понял.

Видимо, концентрация энергии девочки трансформировалась в нечто одухотворённое, способное к диалоговому общению. И поставил вопрос иначе.

«Что произошло в дальнейшем?»

Рука опять пошла писать.

«Один другому говорит: ты знаешь, мясо загниёт, тухлый запах выдаст нас.

Так что же делать, испугавшись, говорит другой.

Мы от костей всё мясо отделим и в кожу завернём, а после спрячем. А мясо попросту съедим. Едят же дикари друг друга.

Второй вдруг с любопытством: точно, мясо человека навряд ли кто-то из знакомых ел».

Ну, мрази, остановил себя субъект, кто что делал там из них, субъекту было всё равно, и так понятно – полное дерьмо. В кастрюле всё варили.

И вдруг перед глазами картинка проскочила, полянка, небольшой кустарник.

Странно, удивился субъект и понял – это не от девочки, фрагмент от инвалида проскочил. Решил ускорить диалог.

«А дальше что?»

«Стон, хрип мой их остановить не мог, боль сильная была. Проделав всё, останки унесли в подвал и спрятали расщелине угла».

Ну, твари, мрази, остановил субъект себя, она ещё была жива, снимали кожу из ещё живой, и слёзы навернулись на глаза. Вот сволочь, столько лет молчит. Узнать, где жил, подспорья мало, а если адреса менял. Другой подход тут нужен. Ну почему всё мне. Почему мне приходиться копаться, с отчаянием задал вопрос субъект.

«У тебя семь татуировок, ты избран», – рука спокойно написала.

Почему, кем избран, озадачился субъект.

«Это крест твой, – ответила рука. – Пройдут года, и повторять начнут тебя». Подумал, ребёнок, что тут взять, наивность детская подспорье, взрослому вопросы задавать.

Субъект отложил всё в сторону, оделся и вышел на улицу в размышлении, как ещё можно высчитать месторасположение ребёнка и уличить в этом церковника. Зомбирование учреждения субъекта вполне устраивало, никто не вмешивался, каждый занимался своими делами, пребывая в полёте своих фантазий. И, прогуливаясь по локальному сектору, субъект бросил взгляд на утоптанные в снегу следы. Точно, дошло до субъекта, отпечатки.

На свертке, спрятанном в подвале, есть отпечатки пальцев. Но как узнать, где она жила, нужно имя, осознал субъект, имя девочки.

И ставя себе этот вопрос, повторял снова и снова.

«Как, как тебя зовут?» И вдруг слово «как» стало застревать, обретая заикание, Ка… Ка… выскочив в имени Катя.

Ах, вот оно что, понял субъект, информация приобрела окончательный путь и теперь выдаётся в словосочетаниях. Девочку зовут Катя, а фамилия, фамилия, ставил вопрос субъект.

И тут же получил ответ. «Стрельникова».

Точно, заключил субъект, она как стрела вонзилась в мой мозг, стремясь сказать всем, где находится.

– Катя Стрельникова, – повторил субъект, посмотрев по сторонам.

На улице ходил Новгородов, и ещё в отдалении присутствовало несколько осуждённых.

Субъект подошёл к Новгородову и сказал:

– Девочку зовут Катя.

– Какую девочку, – насторожился Новгородов, озадаченный репликой.

– Без вести пропавшую девочку, живущую в г. Санкт-Петербурге, – коротко объяснил субъект, – зовут Катя Стрельникова.

– Ну и что? – с блеснувшей улыбкой спросил Новгородов.

– Как ну и что, её можно найти, – стал объяснять субъект. – Скажи наверх, пусть сделают запрос на пропавших без вести, девочку зовут Катя Стрельникова, она жила с бабушкой, и в подвале дома, где проживала, они найдут все улики виновных и того, что с ней произошло.

– Ладно, ладно, – согласился Новгородов, думая, ну, опять «засвистел».

Субъект удалился, рассуждая: надеюсь, что сделает.

Новгородов всё же передал. Субъект опрокинул информацию о пропавшей без вести девочки Кате Стрельниковой, проживающей в г. Санкт-Петербурге, с желанием сделать запрос на архивное восстановление.

Команда НЛП только рассмеялась, опять он что-то придумал, никакого от него спокойствия, вся колония в трансе, а он один всё носится. Но всё же ради интереса запрос сделали.

В течение оставшегося дня субъект зарядился энергией от инвалида, записал в тетрадь данные девочки со всеми атрибутами местонахождения. С отбоем лег спать.

Проснулся ночью, храп вокруг, все спят, бьёт лунный свет в окне, как будто бы дорога. И ощутил волнообразный переход, всё тело загуляло, заходило, приподнимая на весу, как будто бы воздушная подушка пролегла под телом. С луча луны спустилась тень, вселяясь в субъекта. И тут же рухнул на кровать, от странности такой вопрос нелепости возник.

«Да что со мной?»

«Не бойся, – прозвучал ответ. – Нас называют разными словами, кто ангелами нас зовёт, кто просто духи зла, добра, кто белой, чёрной тенью. Вселился лишь один, брат мой над тобой кружит, и если будет нужно, нам поможет.

Спасибо мы хотим тебе сказать за девочку, что обнаружил. Она сестра нам. С рождения на землю послана была, чтоб подрасти и радость людям принести. Пропала без вести. Искали долгие года и только нынче поняли утрату. Тебе поможем мы собрать всю информацию, что скрыта в людях, тут сгусток зла, давно хотели всколыхнуть всё это. Удел мой души собирать, ты архивировать находки будешь – в дальнейшем всё найдёшь». Субъект подумал, разве всё это возможно, и отключился, засыпая.

Проснувшись утром как обычно, всё проделав, умылся, чаю заварил, смотрел напротив.

За несколько проходов от Свинякина сидела группа. Приезжие из разных мест на заработки в город Санкт-Петербург, их условно называют гастарбайтерами. Срок отбывают, как правило, за перевозку наркосредств. Кучкуются обычно, как пещерные людишки у костра, в надежде поддержать друг друга.

Собравшись как обычно, трезвоня на своём, готовили еду на завтрак. И среди них один седой, уж в возрасте давно, росточка небольшого, всё время грустный, печаль в глазах, посмотришь, жалость разбирает. И вдруг оттуда, от него, поток энергии пошёл. Субъект был удивлён, неужто скрытое там что-то, уж больно безобидный человек. И, получив энергию, субъект передёрнулся, как будто всю её забрал. Всё это удивило, переизбытка нет, процесс спокойный.

Субъект оделся, вышел походить на улицу.

Хоть мороз и стоял, но ощущалось приближение весны. Субъект расстегнул фуфайку, наслаждаясь лучами солнца, прогуливался так до проверки.

На проверке, зарядившись от инвалида, не испытывая потребности раскидывать энергию, ощутил странную тягу к письменности. Забежал в отряд, взял ручку и тетрадь. Рука пошла писать.

«Насилие, подросток. Четырнадцать лет. Закопан на поляне, под кустом».

Но как узнать где именно, нет имени, нет местности.

«Ты все найдёшь, пройдёт лишь время. Там отпечатки, местность, где живёт», – ответил голос.

Субъект всё понял, решил, пусть собирают души, а сам же буду отмечать. Но почему-то странно, энергия печального седого вся вышла, а инвалида нет, возможно, что-то есть ещё. Решил проверить. Все на отряде разбрелись, кто где, все заняты делами, а гастарбайтеры опять в кружочек собрались и тарабанят на своём. Субъект же на печального седого посмотрел и понял всё. Картина встала перед ним.