Димитрий Чураков - Политическая система СССР в период Великой Отечественной войны и послевоенные десятилетия. Учебное пособие

• Название: Политическая система СССР в период Великой Отечественной войны и послевоенные десятилетия. Учебное пособие
• Автор: Димитрий Чураков
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4263-0081-1

В учебном пособии раскрываются основные механизмы развития советской политической системы в годы Великой Отечественной войны с фашистскими оккупантами и в последующие, заключительные десятилетия советской истории. На широком социально-экономическом фоне раскрываются сложные вопросы эволюции советской политической системы. Не обойдены молчанием и сложные, дискуссионные вопросы, связанные с борьбой за власть в высших эшелонах партийной и государственной бюрократии. Опираясь на новейшие тенденции в историографии, авторы обстоятельно прослеживают развитие коммунистической идеологии, в рассматриваемый период неоднократно менявшей свой облик, освещаются процессы ее омертвления, а также размах и последствия этого.

Пособие подготовили сотрудники кафедры новейшей отечественной истории МПГУ: Э.М. Щагин – заслуженный деятель науки РФ, Почетный профессор МПГУ и Рязанского госуниверситета им. С. А. Есенина, зав. кафедрой новейшей отечественной истории МПГУ, д. и. н. – гл. 1, § 2; Д. О. Чураков – зам. зав. кафедрой новейшей отечественной истории МПГУ, и.о. проф., д. и. н. – гл. 1, § 1, гл. 2, § 1–3; А. И. Вдовин – проф., д. и. н. – гл. 1, § 3.

---

Как видим, в основе версии о Молотове, как инициаторе создания ГКО лежит все та же схема, что и применительно к «прострации Сталина». Однако эта точка зрения базируется лишь на источниках мемуарного плана. Помимо них в ее основе нет ничего. Как уже было показано выше, никакого выпадения Сталина из руководства страной не произошло. А если Сталин ни на один день не оказывался в ситуации бездействия, то все построения в духе «теории заговора» теряют смысл. Об их беспочвенности говорят, помимо прочего, и дальнейшие события. Вряд ли Сталин, учитывая остроту борьбы за власть в советской верхушке, сохранил бы рядом с собой людей, посягнувших на его лидерство. Сам по себе факт, что все, кого современные авторы причисляют к «заговорщикам», продолжали занимать важные посты и пользовались доверием Сталина на протяжении всей войны, служит достаточным основанием, чтобы не относиться к «теории заговора» слишком серьезно.

В свою очередь, исследования новейшего периода свидетельствуют скорее об обратном, а именно о том, что инициатором создания ГКО был как раз сам Сталин. Он был недоволен бессилием некоторых гражданских и военных руководителей, хотел решительно переломить ситуацию. Нельзя исключить, что свою роль сыграло и наследие «дела Тухачевского», когда политическое руководство ощутило к генералитету недоверие. Решение обозначившейся проблемы лежало как раз в плоскости создания такого органа, который бы объединил все ветви власти в одних руках. Только Сталин из всех сохранившихся на тот момент руководителей СССР имел опыт работы в подобном органе. Имеется в виду, конечно, ленинский Совет рабочей и крестьянской обороны (позже преобразованный в Совет Труда и Обороны).

Как известно, В. И. Ленин учреждал Совет обороны тоже с целью обуздать власть военных во главе с Троцким. Такая потребность возникла, когда Троцкий совместно со Свердловым после покушения на Ленина образовали Революционный военный совет Республики. По факту РВСР имел полномочия шире, чем ленинский СНК. Созданием Совета обороны Владимир Ильич восстанавливал status quo, так как РВСР так же должен был подчиняться вновь созданному органу. Параллель между Советом рабочей и крестьянской обороны и ГКО была очевидна всегда.

Идея Государственного комитета обороны родилась у Сталина, очевидно, 29 июня 1941 года. Это произошло либо, как уже предполагалось, после посещения НКО, либо в момент работы над Директивой о мобилизации страны для отпора агрессору. За то, что именно Сталин мог стоять у истоков ГКО, помимо всего прочего, свидетельствует содержание его выступления 3 июля 1941 года. Не только по смыслу, но и по стилистике оно вытекало из директивы 29 июня и постановления о создании ГКО. Во всех трех документах встречаются не только смысловые повторы, общие образы и обороты, но также текстовые совпадения, что невозможно назвать случайным и подтверждает их общее авторство.

Возвышаясь в качестве своего рода надстройки над всеми государственными органами, ГКО своего большого аппарата не имел. Он действовал через партийные и государственные органы, а так же общественные организации. В дальнейшем, когда выявится потребность оперативного решения ряда вопросов, будет учрежден особый институт уполномоченных ГКО. Они станут действовать на фронтах, в наркоматах, отдельных союзных республиках, краях и областях, на важнейших предприятиях и стройках. В особых случаях при ГКО создавались специальные комитеты и комиссии. Например, в разное время существовали Трофейная комиссия, Комитет по эвакуации, Совет по радиолокации, Транспортный комитет и др.

В прифронтовых районах функцию чрезвычайных органов власти осуществляли созданные ГКО в 1941–1942 годах городские комитеты обороны. Всего городские комитеты обороны были созданы более чем в 60 городах, в том числе в таких городах-героях, как Севастополь, Одесса, Тула и др. Так же, как и Государственный, городские комитеты обороны призваны были объединить воедино все рычаги власти: партию, армию, местную администрацию. Как правило, во главе их оказывались первые секретари обкомов или горкомов ВКП(б). Членами городских комитетов обороны становились представители местных советских и военных органов. В сферу деятельности чрезвычайных органов на местах входило руководство производством и ремонтом боевой техники и вооружения, строительством, созданием народного ополчения и других добровольческих формирований.

В местностях, объявленных на военном положении, вся полнота власти по части обороны, охраны общественного порядка и государственной безопасности переходила непосредственно к военным советам фронтов (округов), армий, а где не было военных советов – высшему командованию действовавших на данных территориях соединений. Указ от 22 июня 1941 г. наделял военные власти самыми широкими полномочиями. Они контролировали въезд и выезд из местности, объявленной на военном положении. По распоряжению военных из этой зоны могли в административном порядке выселяться любые нежелательны лица. Изданные военными властями постановления для населения данной местности являлись общеобязательными. За их неисполнение виновные подвергались в административном порядке лишению свободы до 6 месяцев или штрафу до 3 тыс. рублей. В случае необходимости военные могли мобилизовать транспортные средства, устанавливать военно-квартирную и трудовую повинность. Они же получали право регулировать режим работы предприятий, учреждений, торговли и коммунальных служб. Порядок проведения собраний и шествий так же переходил в ведение военных властей.

Военное положение могло вводиться не только в местностях, оказавшихся перед угрозой вражеской оккупации, но и в отдельных, особо важных с оборонной точки зрения отраслях народного хозяйства. В частности, учитывая опыт I Мировой войны, военное положение было объявлено на транспорте. Здесь оно означало введение воинской дисциплины в системе транспортных ведомств. По сути, транспортные служащие и рабочие приравнивались к военнослужащим и наравне с ними несли дисциплинарную, а в ряде случаев так же уголовную ответственность за совершенные проступки и преступления. Такие меры помогли сохранить высокую эффективность транспорта на протяжении всей войны.

В условиях непосредственной угрозы захвата городов прифронтовой зоны неприятелем, в них могло вводиться и осадное положение. От военного, осадное положение отличалось еще более жесткой регламентацией режима. Осадное положение постановлением ГКО было введено, к примеру, в октябре 1941 года в Москве. Действовало оно так же в Ленинграде, Сталинграде и некоторых других городах и районах прифронтовой полосы, особо важных в военном отношении. В городах, объявленных на осадном положении, вводился комендантский час, упорядочивалось и подлежало контролю передвижение транспортных средств и населения. Охрана общественного порядка усиливалась. Нарушители режима осадного положения могли привлекаться к уголовной ответственности с передачей дела военному трибуналу. Расстрелу на месте подлежал любой, кто был уличен в провокаторской деятельности, шпионаже или призывал к нарушению порядка.

Для решения конкретных задач в военные годы формировали так же узкоспециальные чрезвычайные органы. В частности, таким органом являлась Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Она была создана указом Президиума ВС СССР от 2 ноября 1942 года. Председателем комиссии был назначен секретарь ВЦСПС Н. М. Шверник. В нее, помимо представителей партии, таких как А. А. Жданов, входили известные, авторитетные общественные деятели: писатель А. Н. Толстой, историк-патриот Е. В. Тарле, нейрохирург Н. Н. Бурденко, селекционер и агроном академик Т. Д. Лысенко и др. Ряд исследователей, в частности немецкий историк Дитер Поль, пытаются поставить объективность комиссии под сомнение (что, впрочем, в обстановке нарастающих на Западе, в том числе даже в Германии, попыток пересмотра позиции СССР во II Мировой войне, вполне понятно – одним из приемов принижения роли вклада нашей страны в общую победу все чаще выступает приуменьшение масштабов зверств нацизма, обеление военных преступников). Помимо общегосударственной, аналогичные комиссии имелись в республиках, краях областях и городах. Результаты их расследований были представлены советской стороной на Нюрнбергском процессе в качестве неопровержимых свидетельств преступной деятельности оккупантов.

Чрезвычайные органы не могли полностью заменить всю систему управления мирного времени, да этого и не требовалось. Наряду с ними продолжали действовать конституционные органы власти и управления. Война внесла свои коррективы в организацию и порядок их работы. В частности, условия войны и оккупации больших территорий СССР не позволили провести в предусмотренные законом сроки очередные выборы в Советы всех ступеней. Президиум ВС СССР и президиумы Верховных Советов союзных республик неоднократно откладывали их проведение, но в годы войны организовать их так и не удалось. Выборы состоялись только после войны, когда политическая и экономическая ситуация начала стабилизироваться. Несмотря на это, советские органы должны были продолжать свою работу. Решено было, что избранные в предвоенное время депутаты Верховного Совета СССР, Верховных Советов республик и местных Советов продолжат свою работу то тех пор, пока в этом будет сохраняться необходимость.