Коллектив авторов - В поисках истины. Ученый и его школа

• Название: В поисках истины. Ученый и его школа
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4263-0093-4

В коллективной монографии исследуется научное наследие известного ученого, профессора Московского педагогического государственного университета, доктора исторических наук А.Г. Кузьмина. В работе раскрыты основные этапы и проблематика научного поиска А.Г. Кузьмина, проанализировано становление его методологических подходов и направлений исследований и их развитие в трудах учеников.

---

Действительно, как представляется, главная ошибка эволюционизма и воспринявшего его идеи об эволюции семьи и общины ортодоксального марксизма состояла в утверждении, что все народы, независимо от времени возникновения, одними и теми же дорогами проходят одинаковые стадии. Открытая эволюционистами, в частности Морганом, закономерность может считаться истинной при одной существенной поправке: выявленные формы древней семьи и общины отражают этапы развития не каждого народа в отдельности, а всего человечества в целом. В этом случае и ранняя семья, основанная на групповом браке, и кровнородственная община могут рассматриваться в качестве наиболее древних институтов общественной организации людей. Территориальная община возникает значительно позднее, и для этого должны сложиться определенные предпосылки, в том числе в хозяйственной сфере. Но это вовсе не означает, что этнос не может выйти на историческую сцену в момент, когда этапы «дикости» уже преодолены. А.Г. Кузьмин допускал возможность, что не только славяне, но и индоевропейская общность в период своего относительного единства могла включать в себя ряд компонентов, уже свободных от традиций родового строя [34, 58–81].

Данная гипотеза находит подтверждение и в исследованиях последних лет. Колоссальный фонд археологических и письменных источников, накопленных наукой, свидетельствует о том, что в организационно-административном отношении первичная сельская община славян оставалась практически неизменной на протяжении всей своей истории [19]. В ее состав всегда входило несколько селищ (с XIII в. называемых деревнями), имеющих общие угодья и обязательно административный центр. Последний в древности никогда не располагался на их территории, видимо, с целью не создавать преимуществ для того или иного поселения. Функции центра универсальны. Это место проведения собраний общины, официальных мероприятий, отправления языческого культа (с момента утверждения христианства здесь строятся храмы), с IX в. – центр обороны и т. п. В более позднее время в административно-территориальном отношении общине соответствует село, а в советские годы – колхоз [36].

Оригинальные выводы А.Г. Кузьмина по вопросам типологизации первичных форм общественной организации славян определили ведущие направления его дальнейших изысканий. Теперь они лежали в области проблем самоуправления общины. И именно здесь был заложен фундамент, на котором впоследствии им будет возведено здание авторской концепции истории России.

Важнейшими атрибутами общинного самоуправления славян, по мысли А.Г. Кузьмина, являлись собрание и выборность должностных лиц.

Появление собрания как новой формы регулирования общественных отношений исследователи, как правило, фиксируют на стадии разложения родового строя [37, 24]. Возникновение подобного совещательного органа просто неизбежно в территориальных образованиях, не знающих социальной дифференциации, поскольку готового по факту рождения к исполнению управленческих обязанностей социального слоя в соседской общине с ежегодными переделами земли нет. Поэтому основная особенность проведения общинных собраний у славян состояла в предоставлении права участия в их заседаниях всем домовладельцам как полноправным членам коллектива.

Прямых известий об общинных собраниях в славянской среде в период VI–IX вв. н. э. до нас не дошло. Но следы их деятельности хорошо прослеживаются по целому комплексу письменных известий XII–XIV вв., собранных и обработанных известным специалистом-аграрником Л.В. Даниловой [38, 208–209, 230, 233–234]. Свою общественную задачу сходы в полном объеме выполняли и в тяжелые крепостнические годы. Один из крупнейших исследователей крепостной общины В.А. Александров отмечал, что самые жесткие помещичьи инструкции сохраняли приоритет общинного собрания в вопросах выборов администрации, распределения и контроля за выполнением частновладельческих и государственных повинностей, разбора частных исков и жалоб и т. д. [39, 139].

С общинными собраниями (и это признано в научной литературе) непосредственно связана деятельность еще одного административного органа общины – совета старейшин [40, 50–51]. Они председательствуют, ведут и следят за порядком на сходках общины. В промежутках между собраниями ими же осуществляется верховный контроль над исполнением его решений. В состав совета старейшин в восточнославянских общинах, видимо, также входили жрец и песнотворец, хранитель памяти народной.

Институт старейшин широко известен у многих народов. Однако его место в системе управления общины может существенно разнится в зависимости от ее типа. В территориальных объединениях старейшины лишь исполнители воли стоящей над ними власти общинного собрания, а в кровнородственных – ее источники. В соседских образованиях старейшины выбираются и переизбираются в случае неугодности общине, в кровнородственных социальных организмах они занимают лидирующее положение по праву старшинства и происхождения. Именно поэтому генеалогиям и в наше время придают исключительное значение в коллективах, сохраняющих в тех или иных формах пережитки родового быта.

Кроме этого, источники донесли до нас многочисленные свидетельства о десятеричной системе административного деления славян: «…И приходити боляромъ и гридемъ и съцъскимъ и десяцъскым…» [41, 123]. То есть общество делилось на десятки, сотни (иногда полусотни) и тысячи (полутысячи) [42, 255]. И данная система известна не только у славян. Как правило, она использовалась для организации войска. В этой связи в историографии более 100 лет продолжается дискуссия о характере десятеричной системы в восточнославянском обществе. При этом к спору о военной или административной природе десятеричного деления добавились вопросы о городском или сельском ее распространении. Исследователями XIX столетия сотенная система обычно увязывалась с военной организацией родового общества [43].

Один из крупнейших исследователей вопроса А.Е. Пресняков считал сотню судебно-административной организацией [44, 141–148]. Вслед за М.С. Грушевским [45, 347] ученый отводил существенную роль в ее организации княжеской власти. Тем самым впервые в историографии десятеричная система вычленялась из массы сельского населения и распространялась лишь на жителей посада.

В советские годы последний тезис был отвергнут, а два предыдущих сближены. Получилась своеобразная цепочка: сотня – это основа для рода, войска периода военной демократии и местного суда общины. В наиболее концентрированном виде подобный взгляд на сотенное деление изложен И.Я. Фрояновым и Л.В. Даниловой [46]. Его основные положения состоят в том, что десятеричная система – земская организация, уходящая корнями в первобытную эпоху, которая с образованием государства перерастает в административно-территориальное деление и городского и сельского населения. С некоторыми оговорками с этими положениями можно согласиться. В уточнении же, на наш взгляд, нуждается вопрос о происхождении десятеричного деления и его роли в системе структурирования восточнославянского общества.

Сотенная система известна в Европе со времен античности. С эпохи великого переселения народов она повсеместно встречается у варварских племен. Однако германо-кельтская кровнородственная община не могла ее использовать для организации общинного управления. Поэтому в историографии кристаллизация подобной структуры справедливо увязывается с периодом военной демократии и войсковой организацией, о чем убедительно свидетельствует весь фонд письменных источников. В условиях так называемого «великого переселения народов», сопровождавшегося перманентной и ожесточенной борьбой племен за выживание, формируется новая общественная система войскового объединения. Ее главное отличие от родоплеменной состоит в появлении выборного аппарата вождей и командиров подразделений. Редкие примеры выборов в родовом обществе в данном случае не аргумент, поскольку они всегда носили кастовый характер, при котором резко ограничивались как возможность участия в выборах, так и круг вероятных претендентов. Объективно непререкаемый авторитет войска, вобравшего в себя подавляющее большинство взрослого мужского населения, создавая новые структуры военной организации, неизбежно оттесняет институты старого родового управления. Даже у монгольских племен, известных медлительностью отмирания кровнородственных отношений, во времена военной активности задача формирования боеспособной армии заставляла ограничивать всеохватывающее значение родственных связей. В десятку воины, хотя и члены одной семьи, но все же выбирались [47, 37].

Как не парадоксально это звучит, но именно война, будучи самым антидемократичным явлением общественной жизни, привнесла известные демократические нормы в структурную организацию родового западноевропейского общества. Но с образованием ранних средневековых государств, с развитием вас сально-ленных отношений, заменивших прежнюю систему армейской организации, ушли в прошлое и войсковые собрания, и десятеричная система, и демократия. На смену выборным вождям придут королевские династии. В славянской среде сотенное деление будет существенной основой для структурирования общинной земли вплоть до сталинской коллективизации. Очевидно, что с общиной, с системой ее административного деления связано и ее возникновение. Но особенность десятеричной системы, и, как представляется, именно это и обусловило разброс во мнениях специалистов, состоит в ее универсальности. Для территориальной общины с коллективной формой землепользования ее присутствие просто необходимо при распределении обязанностей между домовладельцами, для контроля за соблюдением границ распределенных наделов земли, а иногда и угодий. Во время военных столкновений ее использование для организации народного ополчения также наиболее целесообразно. Ничего лучшего нельзя придумать и для распределения и сбора государственных или частновладельческих налогов. Известно, что в русской деревне каждая десятка специализировалась и в проведении общественных работ. Поставить дом всем миром за день может только четко организованный коллектив. Поэтому и в письменных источниках русская сотня многолика. Но сам характер славянской общины, прочная привязанность последней к десятеричной системе на протяжении тысячелетия говорит о ее общинно-административной основе [48, 298, 302–303, 307].