Алиса Орлова-Вязовская - Я тебе верю…

• Название: Я тебе верю…
• Автор: Алиса Орлова-Вязовская
• Жанр: Детская проза

«У ребенка свое особое умение видеть, думать и чувствовать; нет ничего глупее, чем пытаться подменить у них это умение» (Жан-Жак Руссо).

Взрослые разговоры, взрослые поступки. Мы уверены в своей непогрешимости, ведь у нас есть жизненный опыт. Мы лучше знаем, как надо. А что же остается ребенку? Может быть, самое главное – вера во взрослых…

---

Ну вот! Все занялись рисованием. А мне завидно. Правда, дядя Сеня дал мне лист бумаги с подставкой и карандаш, но у меня ничего не получается. Я хочу нарисовать Вулкана. А он, хитрый, ходит туда-сюда и даже отбегает к воде. Взрослым хорошо, они рисуют пруд, который никуда не убегает. Я рисую квадрат, треугольник и овал. Овалу можно подрисовать глаза и рот, сойдет за человечка. Из квадрата можно сделать дом. Ой, так это же будет дача! Я увлеченно «сажаю» вокруг дачи деревья. Забор вышел кривой, ну ничего. Овальному человеку надо сделать платье, это будет отец Дмитрий. Платье легче нарисовать, ноги у меня не получаются. Теперь из треугольника – домик для Вулкана. А саму собаку рисовать не буду, может Вулкан зашел за дом.

По-моему Вулкану нравиться картина. Он положил лапу на мои колени и внимательно смотрит. Дяденька художник говорит, что решил делать новую картину. Про меня и Вулкана. Вот сейчас снимет на фотоаппарат и дома спокойно выстроит композицию. Я не знаю, что такое композиция, но название картины мне нравиться. Дяденька сказал, что она будет называться «Маленький художник с собакой». Только пусть мой рисунок не показывает. А то забор получился больше дачи, и отец Дмитрий не похож на себя.

Вечером мы едем домой. В дорогу тетя Анечка дает мне пакет с маленькими кислыми конфетами. Я должен их есть, если меня начнет тошнить. Я все время лезу в пакетик и уверяю бабулю, что это не из-за конфет. Просто чувствую, как тошнилки подкатывают к горлу. Бабуля не решается спорить, и я благополучно съедаю все леденцы, не доезжая до дома.

Часть 8

Мы опять ходим заниматься. Только заканчивается одно занятие, как начинается другое. Теперь я хожу еще к логопеду. Это такой человек, который учит мой рот успевать за словами. Сначала я даже испугался, увидев, как Нина Львовна кладет на столе железные крючки и проволочки. Оказалась, что никто не собирается меня колоть. Просто мой язык тоже надо массажировать. Это не больно, но очень щекотно.

Еще я хожу на сказку, это мне нравится больше всего. Там есть куклы, но не как для девочек, а из тряпочек. Надеваешь ее на руку, прячешься, и получается спектакль.

Когда нас попросили придумать и показать свою сказку, никто не решился. Витя и Женя спрятались за мам. Наташа даже заплакала. Все стесняются. А я согласился. Чего стесняться? Это же, как кино по телевизору. Я выбрал куклу девочку и куклу старика. Так, я могу показать сказку про то, что знаю почти наизусть.

– Марья Сергеевна, у нас труп. Винокуров уже там.

– Ну, Виктор Иванович! Опять мне!

– Ну, не Филонову же такое дело поручать? Нам в прокуратуре лишний висяк ни к чему. Да, Швецова,

вы у нас лучший следователь, а там возможно глухарь! Подключите оперов, пусть поработают.

– Ну, хорошо, вызовите экспертов, я еду.

Зрители замерли. У бабули розовеет лицо. Наташина и Витина мамы смеются и вытирают глаза. Женина мама громко хохочет, закрывает рот рукой и выбегает в коридор.

По-моему у меня здорово вышло! Я выглядываю из-за ширмы и громко объявляю:

– С вами был Денис Камышов, не переключайтесь!

Занятие окончилось, и Ирина Николаевна говорит бабуле, что телевизор мой самой большой враг. Но в бочке дегтя нашлась ложка меда. У меня замечательная память. Значит, я в состоянии четко запоминать информацию, главное, выбирать, какую именно.

Не понимаю, чего бабуля расстроилась? Меня же похвалили.

Часть 9

Я поссорился с бабулей. Так получилось. Теперь сижу у окна, прижав к себе зайца, и очень себя жалею. Бабуля говорит, что в ссорах виноваты оба. А вот и нет. В нашей ссоре я ни капли не виноват. Я же не заставляю бабулю ходить на занятия! И не запрещаю смотреть телевизор. Она, хитренькая, приводит меня заниматься, а сама может сидеть в коридоре просто так. Или выходить покурить с Региной Михайловной. Не хочу я больше учить буквы. Все равно слова не складываются. И стихи про пальцы мне надоели!

Пальчик толстый и большой, в сад за сливами пошел.
Указательный с порога, указал ему дорогу…

Дурацкие пальцы, дурацкие сливы, пусть хоть совсем объедятся ими и лопнут!

Не хочу учиться читать! Не хочу делать упражнения, собирать «лего». Оно тоже дурацкое! Я им три раза пальцы прищемил, пытаясь закрепить детальки. И все равно не вышло, как на картинке. И рисовать мне больше не хочется! Вечные каракульки. И бабуля не хвалит! Вон, Катька нарисовала каляку, а ее мама сказала, что это тучка с дождем. И Катька получилась умница. А мой рисунок Вулкана, бабуле не понравился. Почему у него голова больше туловища? И лапы в разные стороны? А может он сначала хотел бежать в одну сторону, а потом в другую. А лапы переставить еще не успел. Бабуля сказала, что я сам прекрасно знаю, что нарисовал плохо, и теперь придумываю ерундовые объяснения.

И топать голыми ногами по морской соли, я тоже больше не хочу! И все это выдумали! Море это синяя вода, а соль – сероватые камешки. Если бы она была морская, то и цветом синяя. Я уже цвета не путаю. Чего я должен по камням ходить? И вообще! Я соскучился по маме! Хочу сидеть в своей комнате и смотреть телевизор. Хочу обратно, только без Гали и памперсов. И гулять мы не выходим, с утра идет дождь. И на улице все стало серое, и даже в комнате темно.

Мне очень жалко себя. Я всхлипываю и плачу громко-громко, что бы бабуля услышала, и начала меня жалеть.

Бабуля молча обнимает меня и гладит по спине. Хоть мы и в ссоре, плакать в бабулю намного приятней. Бабуля говорит, что, наверное, я немного устал, и не все получается. Но поначалу всегда трудно, потому, что не умеешь. А когда научился, сразу легко и даже смешно, что раньше переживал и плакал.

И мы с ней сильнее, чем неприятности и дождливый день. Хорошо, что мы опять помирились! Бабуля даже разрешила сегодня не заниматься. Я только помогу ей на кухне, и будем смотреть интересную сказку. Надо всего-то перебрать тарелку с гречкой. Да, там могут быть плохие зернышки и маленькие камни. Бабуля говорит, что она плохо видит, надо выручать.

Я старательно перебираю крупу, даже язык высунул. Еще пришлось пересчитать ложки, вилки и ножи. А то бабуле кажется, что чего-то не хватает, может вилка, или нож потерялись, вдруг она случайно кинула их в мусор вместе с очистками.

Все дела закончены, можно смотреть сказку. Мы смотрим кино про добрую Настеньку и вредную Марфушку. Мачеха очень злая! Мне так жалко бедную Настеньку, что я показываю мачехе кулак. Когда глупая Марфушка упала в озеро, я так смеялся, что чуть не случилась неприятность. Пришлось ставить кино на паузу и ковылять в туалет.

Мне очень понравилась сказка. Пока бабуля купает меня перед сном, я все время говорю про доброго Морозко, про лохматую, похожую на Вулкана, Тяпу, глупых разбойников. Я успел запомнить Настенькин стишок:

Пожалей меня, Петя-Петенька.
Мне остался рядок, да петелька.
Не успею закончить вязание,
Знаю, будет мне наказание.

И еще:

Морозко в лесу меня встретил,
Добрым словом приветил,
Сосватал с Иваном,
Наградил богатым приданым.

Бабуля, наконец-то, меня хвалит. И говорит, что с мо-ей памятью только и учиться.

Надо же, как хорошо закончился плохой день!

Часть 10

А у меня появились друзья! Я дружу с мальчиком Гошей, мы вместе ходим лепить из глины. Гоша всего боится. Когда он не может размять кусочек глины, сразу начинает плакать. И когда у вылепленной кошки хвост отвалился, тоже плачет. Я жалею Гошу и глажу его по голове. Мои руки в глине, Гошины волосы теперь тоже. И Гоша опять плачет.

А с Максимом я не хочу дружить. Он всегда дерется и кричит. Когда Максим налетает на кого-нибудь, его мама говорит, что он очень нервный. Толстая Вероничка не знала, что Максим нервный, и в ответ стукнула его по спине. Максим от нее убежал и теперь бьет всех кроме Веронички.

Еще я хожу на ритмику. Алина Игоревна говорит, что я чуть-чуть позанимаюсь один, а потом перейду в группу. Ритмика мне нравится и Алина Игоревна нравится. Она маленькая, как тетя Анечка. Мы с ней играем в зоопарк. Я крокодил, могу ползти, приподнявшись на руках. Крокодилом быть очень тяжело. Зайцем легче, просто прыгать. А стоять на одной ноге, как цап-ля, вообще пока не выходит. Еще «ходим через речку» по мягкому бревну. Алина Игоревна держит меня за руки. Непослушные ноги норовят соскользнуть, что бы я упал в «реку».

А еще у меня есть подруга Лиза. Мы познакомились в парке. Парк не далеко от нашего дома. Там много деревьев, есть пруд и даже аттракционы, «Солнышко» и качели.

Лиза гуляет там со своей мамой, худенькой тетей Лидой. Лиза очень красивая! У нее длинные лохматые волосы. Тетя Лида шепотом объясняет бабуле, что Лиза не дает себя причесать. Волосы постоянно путаются и лезут в глаза. Но если Лизу причесывать, она визжит так, что приходят соседи и ругаются. Голову ей моет папа, потому что маму она не слушает.