Александр Токунов - Чистилище. Забытые учителя

• Название: Чистилище. Забытые учителя
• Автор: Александр Токунов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087173-5

За прошедшие десятилетия остатки человечества, пережившие ужасную эпидемию, научились выживать в новых условиях, среди полчищ хищных мутантов и армий мародеров. Москва поделена на анклавы, которыми управляют бывшие генералы и олигархи. А те территории, которые не подчиняются сильным мира сего, – к примеру, анклав МГУ – подвергаются массированным вооруженным атакам. Однако «студентам» есть чем ответить на чужую агрессию…

---

– Так вот, Володенька, можно сколько угодно говорить о германских агентах влияния, масонских и сионистских заговорах – это тоже было. Но власть сама на протяжении более трёхсот лет угнетала простой народ – тружеников. Те же, кто пытался эту ситуацию переломить или хотя бы изменить хоть что-то, неизменно терпели поражение, ибо эти изменения не были выгодны ни одной из правящих элит. А потом, после 1905 года, менять что-либо было уже поздно. Начался обратный отсчёт.

В свободное время, которого было очень мало, Константин Фёдорович читал лекции по мировой истории и истории России для учеников старших классов, ему было что рассказать. Однако большую часть его времени отнимали государственные дела – нужно было вести тонкую игру, лавировать между анклавами и ни в коем случае не допускать их во внутренние дела родного поселения.

Вообще, учителями в анклаве были профессиональные специалисты, каждый из которых был обязан выделять два часа своего личного времени для проведения занятий в школе.

Мама, например, преподавала радиодело, Владимир Воронов (или просто Ворон) читал курс истории России, Данаифар преподавал биологию, а Игорь Эдуардович – черчение и основы инженерного дела.

Полезных специальностей было много, и Константин Фёдорович надеялся, что каждый ребёнок сможет найти себе занятие по душе. Школьное образование продолжалось до шестнадцати лет, после этого следовало трёхлетнее обучение по профессиональной специальности. Работать в анклаве начинали, как правило, в старших классах школы – совсем ещё молодые люди шли в помощники к опытному профессионалу. Были распространены трудовые и военные династии, как правило, сын наследовал дело своего отца или матери, таким образом обеспечивалась преемственность поколений. Были и общие работы, в которых обязаны были принимать участие все жители как Нижнего (так называли бункер), так и Внешнего (так называли поселения зараженных) городов.

Детей Внешнего и Нижнего городов обучали одинаково. Но жизнь заражённых была короткой, поэтому в программе их обучения больше внимания уделялось прикладным дисциплинам.

Сам Володька пошел в следопыты, так в просторечии именовались Силы Внешнего Реагирования. В полномочия СВР входило патрулирование территорий анклава, соблюдение порядка за пределами бункера и поддержание контактов с общинами заражённых. А после постройки аэростата Владимир стал им командовать.

Были и так называемые Пасдаран е Имам, Стражи Имама, особая группа из десяти – пятнадцати человек. Это были представители первого и второго поколений заражённых, а также те, кто заразился недавно. В их обязанности входила охрана Аиши Эттингер и её свиты, а также поддержание порядка во Внешнем городе.

Эттингер была женой Имама и негласной правительницей Внешнего города после смерти полковника Краснова. Она заразилась пять лет назад, и Константин Фёдорович выделил ей, а также нескольким своим заражённым сторонникам жилище во Внешнем городе, которое было расположено в одном из особняков.

Отец говорил, что в том особняке когда-то располагалась дача одного из высокопоставленных должностных лиц. Потом, когда Мина Хан приняла решение о добровольном заражении с целью воссоединения с мужем, они заняли этот коттедж, где она и проживала до настоящего времени. «Мина Хан» было одним из имён Лизхен Вайс – супруги Кондора Вайса. Позже родились близнецы: Ингидерда, которую чаще всего называли Ингой, и Густав.

Таким образом, можно сказать, что Аиша Эттингер въехала в родовое гнездо Вайсов.

Итак, в Верхнем городе (также называемом Внешним) жили те, что заразился Штаммом Вильмана или уже родился заражённым. Это было связано с тем, что и Константин Фёдорович, и генерал Николаев принципиально по-иному, чем в других анклавах, относились к заражённым, не считая, что этих людей необходимо сразу уничтожать. Да и в бункере не хватало профессиональных военных, которые всегда находились на переднем крае обороны, а следовательно, заражались чаще других. Неправильно было жертвовать ими и ставить крест на ещё живых людях.

Жизнь заражённых отнюдь не была светлой и сахарной. Практически каждую неделю, а то и каждый день приходилось нести тяжкие потери. Мутировать мог любой и в любое время, и нет тяжелее участи, чем собственными руками убить своего друга, брата, сестру, мать или отца. Но Константин Фёдорович говорил, что, убивая мутировавшего, ты освобождаешь его душу, избавляя её от жизни в терзаемом теле. Вирус, по его мнению, вносил в геном человека новые данные, и мутировавший уже не мог сопротивляться своим позывам и инстинктам.

Одним из основных инстинктов мутантов становилось желание жрать: неудержимая страсть поглощать любую органику, желательно тёплую, живую и движущуюся. Для них не было разницы, кого или что пожирать. Они могли есть и гнилую мертвечину, и собственных более слабых сородичей, но наиболее лакомым блюдом в их меню были незаражённые люди. Именно поэтому мутанты были очень агрессивны при нападении на чистых.

Заражённые вынуждены были спать поодиночке в маленьких запираемых комнатках или просто небольших индивидуальных лачужках. Они привязывали себя к кроватям или приковывали цепями или наручниками. Этот способ был надёжней, так как мутировавший не мог взять ключ, который лежал рядом, и открыть замок. Обязанность ликвидировать его лежала на его семье.

К счастью, община Внешнего города успешно справлялась со всеми невзгодами. Она давала анклаву ловких охотников и умелых лесорубов, фермеров и огородников, а также кузнецов и работников плавильного завода.

Политика изоляционизма не вредила родному анклаву, потому что он активно участвовал в торговле и имел исключительную военную мощь, – именно поэтому Объединённый генералитет боялся вмешиваться во внутренние дела Крылатского анклава, поскольку это грозило генералам большой и быстрой конфронтацией (если не открытой войной) и непременной потерей ценных ресурсов. На странный анклав, находившийся на окраине Москвы, предпочитали не обращать особого внимания, тем более что проектам Объединённого генералитета он сильно не мешал и был ценным торговым партнёром.

Крылатский анклав производил герметичные костюмы бактериологической защиты и шлемы, фильтры которых были намного эффективнее стандартных противогазных: их хватало на более длительное время, да и сами шлемы были легче и удобнее. Как объяснял Игорь Эдуардович, их удаётся делать только благодаря чертежам, материалам и оборудованию, которые удалось вывезти из ЦИТО сразу после заражения.

Володька помнил ЦИТО, хотя с тех самых пор прошло уже тридцать с лишним лет. Воспоминания были детские, но яркие: мама, дядя Валя, тётя Люда, дядя Гера и дядя Игорь, кошка Анфиска…

Все они были сейчас живы и, несмотря на преклонный возраст, бодры. Кроме Анфиски, которая ушла в леса двадцать лет назад. Володька тяжело переживал потерю своего давнего друга, но отец сказал, что не нужно оскорблять умудрённую летами кошку, оспаривая её решение. Анфиска к тому времени уже успела стать не только многодетной матерью, но и пра-пра-прабабушкой. Константин Фёдорович специальным наказом запретил причинять кошкам вред, мотивируя это тем, что пророк Мухаммед очень уважал этих гордых и умных созданий.

Эти кошки действительно были чрезвычайно умными: они могли предсказывать погоду и предчувствовать массированные атаки мутантов. Плодились хвостатые обитатели бункера не часто – котята появлялись раз в два-три года, и двойни были крайне редким явлением. Абузар Данаифар говорил, что это из-за того, что все эти кошки пошли от единого корня и кошачьей общине очень не хватает свежей крови. Кошки органично вписались в общину анклава, они позволяли людям легче переживать стрессы подземной жизни.

Община Внешнего города, в свою очередь, разводила собак, которые были весьма полезны во время охоты и при выслеживании дичи или человека – это, в сущности, не имело значения.

Животный мир был почему-то предельно агрессивен по отношению к незаражённым. Но собаки были выдрессированы так, что не бросались на жителей Нижнего города. А за другими животными – козами, кроликами, поросятами, лошадьми – присматривали жители Внешнего города.

Община Внешнего города была раза в два больше общины бункеров, и они, по мнению Владимира, были более свободны, даже несмотря на то, что на них законодательством анклава накладывался ряд жёстких ограничений. Они могли чувствовать и ощущать этот мир таким, какой он есть, а не пользоваться «мирозаменителями», коими являлись ограниченные пространства бункеров.

Другие анклавы использовали термин «чистые» для обозначения остатков незаражённого человечества, однако Константин Фёдорович был против этого термина. Он считал, что Вильман, хоть и был великий грешник, который возомнил себя равным Аллаху, создал некий новый аналог Всемирного потопа. Но анклавы, вместо того чтобы стать новыми ковчегами, колыбелями новой цивилизации, превратились в гниющие зловонные клоаки. В бункеры хлынули далеко не лучшие представители человеческой цивилизации, коих надлежало спасать в первую очередь, а бывшие власти предержащие Старого мира – никто из них не заботился о будущем человечества, все они тряслись только за свою шкуру, а те немногие, кто думал иначе, были вынуждены согласиться с позицией большинства.