Игорь Озёрский - Трилогия садизма: Одиночество. Деструктивность. Любовь

• Название: Трилогия садизма: Одиночество. Деструктивность. Любовь
• Автор: Игорь Озёрский
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-213-9

Малоизвестный писатель в результате нервного срыва вынужден посещать сеансы психотерапии. Во время психоанализа выясняется, что проблема этого человека кроется гораздо глубже, чем могло показаться на первый взгляд.

---

Каждый любил солнечных зайчиков в детстве, каждый из нас когда-то пробовал их ловить. Откуда взялось нынешнее равнодушие, почему маленький солнечный зайчик прилёг у меня на коленях, а я его не замечаю, не пытаюсь его поймать? Я даже не улыбаюсь. Солнечный зайчик хотел поиграть и подарить мне хоть толику радости. Он подвинулся немного вправо, чтобы привлечь к себе внимание, потом левее, но это оказалось бесполезно. Он заглянул мне в глаза, но я так и не увидел его в тот раз и больше не видел никогда. Солнечные зайчики не могут долго жить без внимания. Видимо, он так и лежал на моём колене и ждал, пока я его замечу и улыбнусь… Но этого не случилось, наверное, он там и умер… в ожидании.

Здесь начинаются речи несуществующих…

…но вы их пока не слышите.

«Осколки бытия», часть 1

Психоанализ Современная проблема индукции

Часть вторая

– Наверное, нам было бы очень хорошо вместе. К сожалению, всё дело именно в «наверное». Проблема заключается в зрении, у меня оно слишком хорошее. Я вижу дальше, но чувствую меньше, хотя пустота всё равно ощутима. Невозможно понять то, что никогда не испытывал. Нельзя почувствовать лишь по велению мысли, но я уверен, что люди, страдающие от недостатка интеллекта, способны на такое в силу своей неразборчивости и своих комплексов. – Он сидел недалеко от меня, и я мог разглядеть каждое движение его лица. Когда он произнёс эти слова, оно вдруг как будто бы состарилось: появились небольшие морщинки у глаз, на лбу и рядом с губами, брови сдвинулись, и взгляд стал тяжёлым. В какой-то момент мне даже показалось, что он плачет… Хотя нет, его глаза, как и прежде – как и всегда, – оставались сухими, но очень глубоко внутри что-то переполнилось печалью, и я ощущал её.

– …и я чувствую отвращение, которым наполняется каждая клеточка моего организма. Это есть явное отторжение всего, что чуждо моему разуму, но проблема заключается в том, что мой разум и моя душа требуют не одного и того же. Что хочется видеть перед собой, кого и как нужно ощущать и что для этого необходимо сделать. Прыгать и лететь или лететь, но падать. Падение неизбежно, это финал, последняя точка – начало отсчёта новой полноценной жизни. Всемирный закон равновесия. – Он посмотрел на меня и словно пронзил чем-то очень острым, мне даже стало труднее дышать. Вы все когда-либо испытывали это ощущение. Что-то вроде того, когда на уроке на вас падает взгляд преподавателя, в то время как вы ещё не смогли отыскать у себя в голове нужный ответ. Он ещё ничего не спросил, но дыхание уже перехватило.

В глазах сидящего передо мной человека сила и жестокость читались так же ярко, как мудрость и милосердие. Наверное, он любил людей… когда-то.

– Понимание. Это самый сложно исполнимый, но при этом самый необходимый аспект в развитии человеческих отношений. Он и является основой монолога каждого из нас. Я понимаю всех, но меня не может понять никто; данная установка позволяет сделать следующие выводы о дальнейших действиях: не показывать окружающим ту часть себя, которая вызовет непонимание с их стороны. В конкретном случае непонимание может быть вызвано тем, что ваши действия или слова будут перечить морали других людей, либо это окажется за гранью всеобщего понимания. Данная концепция будет верна лишь в том случае, если поведение человека, которое он в свою очередь считает нормой, вызывающее непонимание, будет осмысленным. Это значит, что поведение, складывающееся из действий, изречений, поступков, не выходящее за рамки общественной морали и закона, всё равно каким-либо образом может вызывать непонимание со стороны окружающих, которое будет выражаться в неодобрении. Суть данной проблемы достаточно проста. У каждого своя мораль и своя догма. У каждого свой взгляд на этические нормы. Непонимание останется навсегда. Мы можем лишь не проявлять тех черт нашего характера, чтобы не провоцировать общественность или определённых индивидуумов в частности.

Никогда не понять всего в человеке. Никогда не узнать, почему кто-то плачет, хотя ему не больно, никогда не заметишь улыбку, пока не услышишь смех. Мы обречены на скитание по земле в поисках мечты, которой вовсе здесь не найти. Она спрятана от нас в каком-то другом мире, до которого не дотянуться, в том мире, который мы не можем ощутить. И эта пустота останется в нас навечно, мы попробуем заполнить её различными выдуманными нами же благами, но всё это тщетно. Пустота останется, а боль запомнится. Те, кто понимают это, согласятся, что мы слишком мудры, чтобы заблуждаться, и слишком реалистичны, чтобы обманывать себя. Если лекарство тебе доставило облегчение, то, так как постоянно действовать оно не будет, ты примешь его ещё раз. В конце концов появится привыкание, и оно больше не будет оказывать нужного действия. – Я понимал, о чём он говорит, но не понимал, к чему он клонит. Похожими мыслями наполнено его произведение «Осколки бытия». Что-то крылось за его речами. Моя обязанность найти это «что-то» и понять.

Ян-Инь Метод полёта

Восхвалите своего предателя, он делает вас праведником.

Он жил не очень долго, но вроде и не очень мало. Любил смотреть на небо по вечерам, хотя никому об этом не говорил. Да его, наверное, никто и не спрашивал.

Не важно, что он чувствовал, наблюдая закат: боль или счастье, радость или утрату. Главное, что он чувствовал что-то. Этого уже было достаточно.

Не хватало лишь больших белых крыльев, что вознесли бы его в полыхающие разными красками небеса, – ибо слишком много чувств, слишком много совершенства. Без них пусто, но с ними тошно.

Но крылья смердят клопами, внутри них зловонная земля, они – Инь-Ян[5]. А на его груди мишень.

Мы дадим ему крылья и возьмём popcorn, и пусть Икар[6] посмеётся вместе с нами, как мы когда-то смеялись над самим Икаром.

Не видно расплавившихся капель воска. Лишь чёрные перья в порывах ветра. Небо скрылось за низкими серыми облаками, что нависли тёмным полотном.

И приковывающие взгляд чёрные крылья немного коснулись души. Они холодны и безмолвны. Крылья пронесут его сквозь небеса, пробьют горизонт, а дальше путь в вечность – дорога домой. Из отчаяния появляется Бог…

Но крылья пахнут цветами, внутри них зарождается жизнь, они Ян-Инь. А на устах у него свобода.

«Осколки бытия», часть 1

Фантазии богини, или Последняя минута джаза

Хочешь развлечь людей? Покажи своё страданье, а потом возмездие. Первое их развеселит, второе обрадует.

…тогда он понял, что стекло его автомобиля слишком грязное; дорогу практически не было видно, всё новые и новые брызги грязи появлялись перед глазами; дворники не справлялись и только размазывали эту грязь. В данный момент он отдал бы всё, чтобы в бачке омывателя оказалось хоть немного жидкости. Стрелка спидометра застыла на 150 км/ч. Зеркалá заднего вида также были полностью покрыты грязью. В машине играл джаз.

Он знал, что стекло его автомобиля слишком грязное; он хотел экстрима, и он его получил. Оставалось совсем немного времени, ведь кто знал, что там – впереди… и кто мог знать, когда следующий поворот и что будет за ним.

Оставалось совсем немного времени для того, чтобы что-либо исправить или что-либо завершить. Но он и не хотел этого. Он знал, до аварии у него ровно столько времени, сколько ему нужно. Он не был поклонником джаза, но та песня, которая в эту секунду играла в машине, показалась ему самой красивой песней из всех, что ему доводилось слышать.

Оставалось совсем немного времени, но впереди его ждала бесконечность. Он вспомнил её карие глаза и тёмные волосы, вспомнил, как она танцевала ему дивные восточные танцы… Её улыбка продлевала жизнь, но, к сожалению, она перестала это делать. Всего одну минуту на последний разговор, большего ему не надо.

Он достал телефон и, набрав номер, поднёс его к уху… короткие гудки.

Удар.

«Осколки бытия», часть 1

Психоанализ Современная проблема индукции

Часть третья

– Когда-то в моей душе был цветок – большой, молочно-белый бутон розы. Я долго его растил и периодически прятал очень глубоко в себя, чтобы не ранить своим сомнением, горем, а иногда даже ненавистью. Но когда цветок вновь выглядывал из недр души, он освещал разум, изгоняя страшные мысли.

Бутон розы молочно-белого цвета был символом равновесия, спокойствия и доброты – той доброты, что теплится в каждом человеческом сердце. Его аромат содержал в себе радость и одарял ею окружающих. Цветок позволял любить, он будто бы говорил: «Любовь – есть самое прекрасное чувство. Она должна наполнять душу целиком». Невинный и никем не тронутый бутон розы был маленькой частицей света, что открывала путь в кромешной темноте. Он указывал на путь к добродетели.