Валерий Лейбин - Синдром Титаника

• Название: Синдром Титаника
• Автор: Валерий Лейбин
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-89353-392-7

В книге содержатся наблюдения, переживания и размышления психоаналитика, находящегося в городской больнице, куда он был доставлен по «скорой помощи». Речь идет не о психоаналитических историях, чему были посвящены такие публикации автора, как «Превратности любви» (2011) и «Возмездие фаллоса» (2012), а об истории болезни пациента, его самоанализе и усилиях, направленных на преодоление недуга.

---

Получив у раздатчицы тарелку супа и второе блюдо, он подошел к одному из столов, за которым обедал пожилой мужчина.

– Если вы не возражаете, то позвольте присоединиться к вам, – вежливо, но с долей иронии обратился Левин к этому мужчине.

Тот пробурчал что-то невразумительное, означавшее то ли разрешение, то ли досаду на то, что его отвлекли от трапезы. Но поскольку ни за одним другим столом не было свободных мест, Левин поставил свои тарелки на этот стол, сходил за лежащим на подносе хлебом, налил из стоявшего рядом большого алюминевого чайника компот в свою кружку и вернулся на выбранное место.

Пожелав сотрапезнику приятного аппетита и не услышав ничего в ответ, он принялся за обед, мысленно стараясь не поддаваться тому угрюмому настроению, которое исходило от напротив него сидящего пожилого, молча жующего мужчины. Рыбный суп и мясная котлета с пюре и тертой свеклой оказались не только вполне съедобными, но и на удивление вкусными, что не вписывалось в представления Левина о качестве еды в городских больницах, находящихся на дотации государства.

Покончив с обедом, Левин прошел в свою палату, вымыл кружку и ложку. Положив их в прикроватную тумбочку, он, немного подумав, решил прогуляться по территории больницы.

С одной стороны, в скором времени должны были принести обед в палату для Виталия и Николая, и ему не хотелось быть свидетелем ни их трапезы, ни их возможных комментариев по поводу больничной еды. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как или лечь на кровать и притвориться спящим, или выйти из палаты в коридор с целью послеобеденного променада.

С другой стороны, ласковое апрельское солнце так настойчивого заглядывало в окна палаты, что истосковавшиеся за зиму по солнечному теплу тело и душа Левина, нуждавшиеся в подпитке, как бы сами устремлялись на свежий воздух.

Все это способствовало принятию окончательного решения, в результате чего Левин решил погулять, тем более, что он чувствовал себя намного лучше по сравнению со вчерашним днем, когда в силу непонятных ему обстоятельств он оказался в больнице. И если вчера его голова и тело из-за внезапной слабости не позволяли ему делать резких движений, то сегодня, частично превозмогая себя, он мог позволить себе выйти из здания больницы, чтобы вдохнуть апрельский воздух и погреться на солнышке.

В отличие от своих соседей по палате, у которых были только тапочки, Левин был обладателем и пляжных шлепанцев, и кроссовок. Так получилось, что вчера его поместили в палату, не потребовав переодеть обувь и не забрав кроссовки, а также верхнюю часть спортивного костюма, надетого в спешке дома.

«Нет худа без добра – заметил про себя Левин. – Теперь я без проблем могу выйти на территорию больницы».

Он надел лежащую в тумбочке верхнюю часть спортивного костюма, положил кроссовки в целлофановый пакет и вышел из палаты. Пройдя по коридору до лифта и подождав несколько минут, пока дверь не открылась перед ним, Левин в гордом одиночестве доехал до первого этажа, беспрепятственно прошел мимо сидящего на вахте охранника, переобулся и оказался за пределами неврологического отделения больницы.

Как будто ожидая его прихода, источающее тепло солнце приветливо коснулось лица Левина и, словно заигрывая, своими бликами охватило пространство, которое образовалось между светом и тенью впереди стоящего корпуса больницы. Не решаясь сразу же на пешую прогулку, Левин огляделся и обнаружил клумбу, вокруг которой стояли скамейки. На одной из них сидели две женщины и о чем-то говорили.

Можно было сесть на другую, никем не занятую скамейку. Но она находилась в тени, и это не устраивало Левина, предпочитавшего погреть свои старые кости на весеннем солнышке. Поэтому, обнаружив, что вдоль здания больницы простирается длинная, опирающаяся на стойки металлическая труба, вполне пригодная для сидения, он, не долго думая, отошел подальше от входа и устроился на этом сооружении.

Нагретая солнцем труба вполне устраивала его. Подставив лицо солнечным лучам и наслаждаясь свежим воздухом, Левин закрыл от удовольствия глаза. Несколько минут он испытывал блаженство и покой, фактически ни о чем не думая. Отрешившись от всего и вся, находился в каком-то состоянии то ли нирваны, то ли прострации, пока данное состояние не прервалось не весть откуда появившейся мыслью, рано утром возникшей в его голове, но позднее отступившей на задворки сознания.

– Так что же произошло с тобой вчера? – вопрошал Левина внутренний голос, который показался ему одновременно своим и чужим.

Как будто два персонажа затаились в глубине его души и каждый по-своему пытается завладеть его вниманием.

– Ничего особенного, – ответил первый голос. – Не бери в голову, наслаждайся покоем, грейся на солнышке и не вспоминай о случившемся!

– Ну, ты даешь! – вклинился второй голос. – Находишься в городской больнице и даже не хочешь вспомнить, как здесь оказался.

– А чего тут вспоминать! Как говорил герой одного хорошо известного фильма: «Упал, очнулся, гипс».

– Почти так, только без гипса. Но разве тебе не хочется понять, как, в силу каких обстоятельств и почему ты обитаешь сейчас в неврологическом отделении городской больницы вместо того, чтобы быть у себя дома или на даче?

– Не ты первый и не ты последний. Многие люди попадают в больницу. И ничего. Живут, как миленькие. Некоторые даже отдыхают там от обременительных, загоняющих в болезнь домашних забот и неурядиц. Так что не парься! Прими все как должное!

– Прибереги свои советы для тех, кто действительно убегает в болезнь от скверны бытия. Какое это имеет отношение к случившемуся? Лучше вспомни, что произошло вчера, проанализируй. Думаю, что самоанализ не помешает тебе.

– Самоанализ. Да на кой он нужен! К тебе как психоаналитику приходят те пациенты, которые в попытках самоанализа оказываются в пучине самокопания, приводящего к различным психическим расстройствам. Ты тоже хочешь оказаться в подобной пучине?

– Ничего подобного. Любой нормальный человек нуждается в самоанализе. Психоаналитик не является исключением, тем более в том случае, когда он не по своей воле оказывается в больнице. Хочешь быть здоровым, разберись в причинах того, почему оказался на больничной койке.

– Не морочь голову работнику умственного труда. Отдыхай, пока есть такая возможность. Лови момент. Ни пациентов тебе, ни студентов, ни домашних заморочек. Ходишь на своих ногах, не лежишь пластом в отключке. Ласковое солнце, готовая еда, врачи и медсестры под рукой. Чего, как говорится, в другом не менее известном фильме, человеку надо?

– Не слушай его. Лучше вспомни все перипетии того инцидента, который обернулся тем, что ты пребываешь сегодня в городской больнице. Взгляни на них с позиций действенности и значимости бессознательных конфликтов и процессов, разыгрывающихся и протекающих в глубинах психики. Возможно, тебе не станет легче от этого, но зато ты поймешь, как дошел до жизни такой.

– Ага! Покопайся в себе. Думаешь, поможет? Только хуже станет. Смирись с тем, что есть, и не напрягайся по этому поводу. Чему быть, того не миновать. Наплюнь на все. Грейся на солнышке.

Подначивая друг друга, оба внутренних голоса взывали к разумности Левина. Они наперебой заявляли о своем существовании и праве быть услышанными. Первый голос успокаивал и своими аргументами убаюкивал Левина, призывая его к смирению и отрешению от размышлений по поводу случившегося. Он как бы говорил о необходимости жить настоящим, не обремененным ни прошлым, ни будущим. Второй голос, напротив, подталкивал его к воспоминаниям о вчерашнем дне, к самоанализу и рассудительности с целью предотвращения возможного повторения прошлого в будущем.

Левин вовсе не собирался погружаться в самоанализ в тот благодатный момент, когда ласковое апрельское солнце привело его в состояние покоя и блаженства. Он наслаждался предоставленной ему возможностью вырваться на свежий воздух из насыщенной запахами лекарств и хлорки больничной палаты. Поэтому, выслушав оба голоса, он не стал предпринимать ничего, что могло бы нарушить его благостное состояние души.

Другое дело, что вольно или невольно перед его внутренним взором всплыла, пусть чуть размытая, но тем не менее достоверная картина того, что с ним приключилось день тому назад.

Аритмогенный коллапс

Первый день, суббота.

Ночь прошла, как обычно. Утром проснулся задолго до того, как должен был прозвенеть будильник, поставленный на восемь часов. Небольшая зарядка, привычное отжимание от пола, водные процедуры и приготовленный женой завтрак. За пятнадцать минут до девяти часов утра уже сидел за компьютером, проверял подключение к Интернету и готовился к чтению курса лекций, предполагающего работу в Скайпе с группой слушателей, находящихся в другом городе. По предварительной договоренности продолжительность работы была рассчитана на восемь академических часов, что с получасовым перерывом на обед составляло целый рабочий день.