Николай Петров - Святой апостол Андрей Первозванный: путешествие «по Днепру горе». Историко-археологические разыскания

• Название: Святой апостол Андрей Первозванный: путешествие «по Днепру горе». Историко-археологические разыскания
• Автор: Николай Петров
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903983-12-4

Книга Николая Игоревича Петрова, доцента Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, кандидата исторических наук посвящена сохраненному в Повести временных лет преданию о путешествии святого апостола Андрея Первозванного по Восточной Европе. Особенностью настоящей работы является изначальное доверие исследователя к этому летописному сообщению. Автор считает возможным сохранение данного предания в Византии от апостольских времен и приходит к выводу о практической возможности подобного путешествия в I в. по Р. Х.

Книга адресована историкам, археологам, религиоведам, а также – всем читателям, интересующимся историей Христианства на Руси.

---

Попробуем ответить на сформулированные вопросы. И, прежде всего, попытаемся выяснить возможный источник сообщенных летописцу сведений. Принято считать, что рассматриваемое предание сформировалось на Руси в течение XI столетия. Как полагает И. С. Чичуров, «создание предания о хождении ап. Андрея на Русь связано с утверждением культа святого на древнерусской почве».[119] Именно в XI в. здесь складывается традиция почитания апостола: родившийся в 1030 г. сын св. блгв. кн. Ярослава Мудрого Всеволод получает в крещении имя Андрей, в 1080-е – 1090-е гг. на юге Руси строится по меньшей мере два храма св. Андрея – в Киеве (при нем основывается женский монастырь) и в Переяславле-Русском.[120]

А. Ф. Литвина и Ф. Б. Успенский полагают что, в домонгольской Руси «князь, получивший в крещении имя Андрей, чтил, по-видимому, и апостола Андрея, и Андрея Стратилата, и Андрея Критского и всех прочих своих небесных тезок. Определенного рода синкретизм в отношении своей “небесной генеалогии” соответствовал тому синкретизму культа одноименных предков, который имел место в генеалогии земной».[121] Однако, в отношении князя Всеволода—Андрея Ярославича подобное суждение вряд ли можно признать правомерным. Свидетельством первостепенного почитания на Руси XI в. именно апостола Андрея являются месяцесловы – он упоминается во всех известных нам четырех месяцесловах древнерусских Евангелий XI в., начиная с Реймсского Евангелия первой половины XI в. и заканчивая Мстиславовым Евангелием конца XI – начала XII вв. А наиболее ранние упоминания св. мч. Андрея Стратилата и свт. Андрея, архиепископа Критского представлены лишь в месяцеслове Мстиславова Евангелия. В общей же сложности упоминания св. апостола Андрея Первозванного, св. мч. Андрея Стратилата и свт. Андрея, архиепископа Критского в четырнадцати сохранившихся месяцесловах домонгольских древнерусских Евангелий XI – начала XIII вв. распределяются следующим образом (соответственно): 14, 5, 4.[122]

Повесть временных лет не уточняет, какому святому Андрею были посвящены храмы в Киеве и Переяславле. А. Ф. Литвинова и Ф. Б. Успенский допускают, что переяславская церковь могла быть посвящена св. мч. Андрею Стратилату.[123] Это мнение базируется на наблюдениях П. А. Раппопорта, попытавшегося определить дни закладки древнерусских храмов по азимутам их продольной оси, которая обычно была ориентирована на восход солнца. Ориентация выявленного раскопками основания храма в Переяславле приблизительно соответствует дню памяти св. мч. Андрея Стратилата (19 августа). Но ведь сам П. А. Раппопорт отмечал: «день закладки часто не совпадал с днем патрона данного храма; гораздо чаще с этим днем совпадал день освящения церкви».[124] Общий же контекст русской церковной жизни конца XI в. (см. следующую главу) убеждает в том, что оба храма были освящены во имя св. апостола Андрея.

Что касается времени включения интересующего нас рассказа в летопись, то, как правило, это событие относят к XII в. Лишь А. Л. Погодин попытался датировать запись предания в древнерусскую хронику серединой XI в. и связать это с именем св. митрополита Илариона,[125] а А. Г. Кузьмин утверждал, что «Сказание об апостоле Андрее связано в летописи с такими текстами, происхождение которых не выходит за пределы XI в.»[126] По мнению же А. А. Шахматова, появление этого рассказа в Повести временных лет относится ко времени ее составления св. прп. Нестором около 1110 г.[127] Сторонники иной точки зрения полагают, что предание было вставлено в летопись игуменом киевского Михайловского Выдубицкого монастыря св. прп. Сильвестром при редактировании ее текста в 1113–1116 гг.[128] О. М. Рапов указывал, что сообщение об апостоле Андрее было вписано в летопись сыном Владимира Мономаха, св. блгв. вел. кн. Мстиславом (Феодором) Владимировичем в рамках третьей редакции Повести временных лет (1118 г.) и являлось политическим аргументом в начавшемся в 1116 г. военном конфликте с Византией.[129] И. И. Малышевский связывал включение данного известия в хронику с тем периодом, когда киевскую кафедру возглавлял митрополит Климент Смолятич (1147–1155 гг.) – «временем попытки устранить иерархическую зависимость нашу от Царьграда и устроить митрополию Киевскую, как самостоятельную».[130] А. Д. Седельников утверждал, что предание появилось в летописи лишь в 1160-х гг., когда при св. прп. архимандрите Поликарпе «в Печерском монастыре вспыхивает энергичная литературная работа».[131]

Как видим, запись в летопись рассказа о св. Андрее бо́льшая часть исследователей склонна обусловливать идеологическими причинами.[132] Да и само появление на Руси в XI в. традиции почитания апостола и связываемое с ней формирование предания также зачастую объясняют идеологическим контекстом эпохи.[133] Попробуем поставить вопрос иначе: в случае, если летописное известие о путешествии апостола Андрея «по Днепру горе» отражает историческую реальность I в. по Р. Х., каким образом могла подобная информация сохраниться до XI столетия и попасть в русскую хронику? Ведь летопись содержит лишь анонимную ссылку на некое устное сообщение.

Летописный рассказ: между греческими и русскими преданиями

Письменное известие, связывающее деятельность апостола Андрея с Восточной Европой, содержится в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского (III, 1), относящейся к первой четверти IV в.: «Святые же апостолы и ученики Спасителя рассеялись по всей земле. Фоме, как повествует предание, выпала по жребию Парфия, Андрею – Скифия (выделено мною, Н. П.), Иоану – Асия, там он жил, там в Эфесе и скончался; (2) Петр, по-видимому, благовествовал иудеям, рассеянным по Понту, Галатии, Вифинии, Каппадокии и Асии. Под конец жизни он оказался в Риме, где и был распят головой вниз: он сам счел себя достойным такой казни. (3) Надо ли говорить о Павле, возвещавшем Христово Евангелие от Иерусалима до Иллирика и пострадавшем при Нероне в Риме. В точности так рассказано у Оригена в 3-м томе его Толкований на Бытие».[134]

Указание на несохранившийся до нашего времени труд Оригена (около 185–253/254 гг.) позволяет датировать древнейшее упоминание скифского жребия св. Андрея первой половиной III столетия. Впрочем, некоторыми исследователями предпринимались попытки приурочить эту ссылку исключительно к той части данного сообщения, которая повествует о проповеди апостолов Петра и Павла (начиная со слов «Петр, по-видимому, благовествовал иудеям…»).[135] Общепринятым является все же мнение обо всем этом сообщении, как о цитате («в точности так рассказано») из сочинения Оригена.[136] Более того – по справедливому замечанию И. И. Малышевского, «преданием историческим, достойным занесения в историю церкви, могло быть для Евсевия только такое предание, которое имело авторитет древности, восходящей не только к Оригену, но и к веку мужей апостольских и признаки общего предания церкви».[137] Неслучайно в сообщении Евсевия Кесарийского воспроизводится канонический текст – начало первого соборного послания св. апостола Петра (1, 1), написанного в 62–64 гг.: «Петр, Апостол Иисуса Христа, пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии…» Стоит отметить, что несмотря на то, что в литературе встречается мнение, согласно которому в этом послании апостола Петра наименование «Понт» использовано как собирательное обозначение побережья Черного моря и, в том числе, его северного берега,[138] скорее всего речь здесь идет лишь о римской провинции на северо-восточном побережье Малой Азии.[139]

Рассмотренные сведения о проповеди апостола Андрея в Восточной Европе обнаруживают себе соответствие в упоминаниях письменных источников III–V вв. о распространении веры Христовой среди скифов. Наиболее ранним подобным текстом является сочинение Тертуллиана «Против иудеев», написанное на рубеже II–III вв.: «В кого другого все народы уверовали, если не в Христа, Который уже пришел? Ибо не уверовали ли в Него народы: парфяне, мидяне, еламиты… страны британцев, сарматов, даков, германцев, скифов, многих отдаленных народов, провинций и островов, которые нам неизвестны и которых мы не можем исчислить?»[140]

Попутно стоит заметить, что в качестве еще одного древнейшего свидетельства о миссионерской деятельности св. Андрея среди скифских племен иногда приводится также известие сочинения «О двенадцати апостолах, где каждый из них проповедовал и где скончался», приписываемого сщмч. Ипполиту Римскому (170-е – 230-е гг.): «Андрей, проповедовавший скифам и фракийцам, был распят в Патрах Ахейских…»[141] Однако, подлинность этого источника вызывает сомнения.[142]

Историческая достоверность приводимого Евсевием Кесарийским известия Оригена наиболее убедительно была аргументирована Ф. Дворником.[143] Однако, это лаконичное сообщение первой половины III столетия принципиально отличается от летописного повествования XI–XII вв. Пока мы можем утверждать лишь то, что св. Андрей, согласно выпавшему ему жребию, направился проповедовать Святое Евангелие в Скифию. И даже само наименование области миссионерской деятельности апостола оказывается весьма неопределенным.[144] Что же касается различных деталей летописного рассказа (путешествие апостола вверх по Днепру, благословение киевских гор, посещение Приильменья, знакомство с северными банями, прибытие в Рим), то, очевидно, что они никоим образом не восходят к отраженному Евсевием церковному преданию и имеют какое-то иное происхождение. Только отмеченное выше упоминание Понта в числе провинций, ставших уделом св. Петра, ассоциируется с началом летописного странствия св. Андрея путешествием из Синопы (административного центра Понта) в Херсонес, что впрочем лишь еще раз косвенно подтверждает историческую реальность скифской миссии апостола (см. ниже). Истоки же прочих компонентов известия Повести временных лет скорее всего следует искать в греческих преданиях о проповеди св. Андрея в Причерноморье.