Уильям Шекспир - Сонеты. Гамлет

• Название: Сонеты. Гамлет
• Автор: Уильям Шекспир
• Жанр: Поэзия

Настоящие издание бессмертных произведений Уильяма Шекспира является по своему уникальным в современной Российской литературе, так как был впервые предпринят дословный перевод автора. Этот титанический труд осуществил поэт – переводчик Николай Самойлов. Избавив Шекспира от литературных наслоений, нанесённых переводчиками двадцатого века, Самойлов показал читателям реальное и, как оказалось, весьма актуальное творчество мирового гения. Знакомьтесь с настоящим Шекспиром.

Для широкого круга читателей.

---

49. «Когда к тебе прозренья час придёт…»

Когда к тебе придёт прозренья час,
Ты разглядишь души моей изъяны,
Любовь её увидев без прикрас,
Начнёт менять свои мечты и планы;

Решив, что время подвести черту,
Пройдёшь без слов, едва коснувшись взглядом,
И встанешь отчуждённо за версту,
Не пожелав стоять со мною рядом,

Пойму твою холодность и решусь
Сказать себе, что наказанья стою,
Вверх руку подниму и поклянусь,
Что и закон, и правда, за тобою.

Имеешь право уходить виня,
За то, что нет причин любить меня.

50. «Как тяжек путь, когда в его конце…»

Как тяжек путь, когда в его конце
Не праздный отдых с долгожданным другом,
А грустная улыбка на лице
От мысли: мы всё дальше друг от друга.

Конь, чувствуя её, едва бежит,
Устав нести меня и моё горе,
Умножить расстоянье не спешит,
Поэтому не хочет бег ускорить.

Не помогают и удары шпор,
Когда, сердясь, коню в бока вонзаю,
Он тихо стонет, слушая укор,
Я сам сильнее лошади страдаю.

Прошу её: за шпоры не суди,
Ведь радость – сзади, горе – впереди.

51. «Я оправдал медлительность коня…»

Я оправдал медлительность коня,
Не испытав за лень к нему вражды:
Друг с каждым шагом дальше от меня,
До возвращенья в спешке нет нужды.

Но как себя он сможет оправдать,
Когда и скорость для меня замрёт?
Готов я буду ветру шпоры дать,
Чтоб он летел ещё быстрей вперёд.

Мысль не догонит самый лучший конь,
Не может плоть желание догнать.
Стремясь к тебе, быстрее, чем огонь,
Любовь коня поможет оправдать:

Бежал от друга, замедляя рысь,
Я мчусь к нему, а ты не торопись.

52. «Я как богач, чей ключ благословлён…»

Я как богач, чей ключ благословлён
Открыть пути к сокровищам редчайшим,
На встречу с ними редко ходит он,
Чтоб миг свиданья был всегда сладчайшим.

Торжественные праздники в ряду
Суровых будней всюду исключенье,
Они редки и смотрятся в году,
Как крупные брильянты в украшенье.

Вот так и время прячет от меня
Тебя, как платье, в чёрный шкаф разлуки,
Поэтому я рад сиянью дня,
Который утром прекращает муки.

Ты даришь мне и праздники свиданий,
И будни бесконечных ожиданий.

53. «Какою ты субстанцией рождён…»

Какою ты субстанцией рождён,
Единственный, помимо личной тени,
Имеешь в услуженье миллион
Теней живых и мёртвых поколений?

Взгляни на бюст Адониса, ты – он,
С тебя, его лепил творец великий,
Красой Елены древний мир сражён,
Но и она – ты в греческой тунике.

Везде, вглядевшись, вижу я тебя:
В весне ты поражаешь красотою,
И в урожае узнаю, любя —
Лишь, он сравнится щедростью с тобою.

Во всякой красоте твоя есть часть,
Ты постоянству не даёшь пропасть.

54. «Нам кажется бесценной красота…»

Нам кажется бесценной красота,
В которой добродетель процветает,
У розы соблазнительней уста,
Когда над ними аромат витает.

Шиповник привлекателен на вид,
Шипы остры, цветы растут не реже,
Не уступает розам колорит,
Казалось бы, достоинства всё те же.

Однако же они обделены
Вниманием, без славы умирают,
А сладостные розы тем ценны,
Что запах даже смерть не убивает.

Их аромат настой духов хранит,
Как мой сонет в строке твой юный вид.

55. «И мрамор, и тиранов саркофаги…»

И мрамор, и тиранов саркофаги
Могучий стих легко переживёт,
Твой образ не померкнет на бумаге,
Когда с камней грязь надписи сотрёт.

Пускай война и бунт руины множат,
Пусть статуи вождей падут в борьбе, —
Меч Марса и пожар не уничтожат
В моих сонетах строчки о тебе.

Назло пожарам, смерти и раздорам
Они в веках твой образ пронесут,
Потомки будут славить облик хором,
Пока не остановит Божий суд.

Восстав из мёртвых в страшный день суда,
Узнаешь, что в стихах ты жил всегда.

56. «Любовь моя, возобнови свой пыл…»

Любовь моя, возобнови свой пыл,
Не дай сказать, что аппетит острее,
Объестся так, что белый свет не мил,
Назавтра встанет вдвое голоднее.

Такой же будь: сегодня насладись
До сытости, до нежеланья встречи,
Наутро вновь в объятия стремись,
Своей вчерашней вялости переча.

Часы разлуки проводи в тоске,
Как будто между нами океаны,
Когда ждешь встречи на морском песке,
Тогда они особенно желанны.

А можешь дни разлук считать зимой,
В морозный день желанней летний зной.

57. «Что может раб? Прислуживать и ждать…»

Что может раб? Прислуживать и ждать,
Когда отдать захочешь приказанье.
Не жалко время попусту терять,
Цель жизни – исполнять твои желанья.

Боюсь роптать на бесконечность мук,
Считая дни и ночи в ожиданье.
Не смею проклинать часы разлук,
Когда отправишь без причин в изгнанье.

И в мыслях не решусь задать вопрос,
Где можешь быть и кто вокруг толпою,
Как ждут тепла, продрогшие в мороз,
Так я мечтаю встретиться с тобою.

Любовь глупа, опять простить готова,
Не находя в твоих делах дурного.

58. «Бог, сделавший меня твоим рабом…»

Бог, сделавший меня твоим рабом,
Не дал мне право требовать отчёта:
Когда и кто к тебе приходит в дом
Делить с тобой веселье и заботу.

Я твой вассал, печальна моя роль —
В тюрьме разлуки ждать распоряжений,
Сносить отказ, не обвинять за боль,
Терпеть обиды горьких унижений.

Будь, где желаешь, волен сам решать,
Чем заниматься делом, иль забавой,
Ты и винить, и сам себя прощать,
За смертные грехи имеешь право.

Дурны, иль хороши те развлеченья,
Жду, не судя, хоть это и мученье.

59. «Коль всё старо, то новь – лишь повторенье…»

Коль всё старо, то новь – лишь повторенье.
Ум, заблуждаясь, с дедовских времён,
Нам выдаёт за новое творенье
Того, кто был давным-давно рождён!

О, если бы я мог, попав в архивы,
Из древних книг, проживших пять веков,
Узнать, как наши предки терпеливо
Тебя изображали вязью слов.

Читая книги древнего поэта,
Понять, кто лучше красоту воспел.
У нас ли лучше получилось это,
Иль совершенству тоже есть предел.

Уверен, что меня опередив,
Хвалил он тех, кто был не так красив.

60. «Волна волну подталкивает в спину…»

Волна волну подталкивает в спину,
Пока на камни берега несёт,
Так и минуты до своей кончины
Упорной чередой спешат вперёд.

Все к зрелости ползут со дня рожденья,
Едва успев взглянуть на Божий свет.
В зените начинается старенье —
От Времени живым пощады нет.

Цвет юности в расцвете лет пронзает,
Морщинами уродует чело,
Всё лучшее в природе поедает,
Косой срезая всё, что отцвело.

И всё ж надеюсь, что хваля красу,
Её в стихах от времени спасу.

61. «Твоей ли волей ночью образ твой…»

Твоей ли волей милый образ твой
Мне не даёт тяжёлых век сомкнуть?
Ты шлёшь мне тени, схожие с тобой,
Мои глаза, пытаясь обмануть?

А, может, это твой незримый дух
Подосланный подглядывать за мной,
Пытается проверить лживый слух,
Быть может, ревность властвует тобой?

О нет! Твоя любовь не так сильна;
Моя любовь глаз не даёт сомкнуть,
Навязывая стража роль она,
Мешает мне и ночью отдохнуть.

Тревожит думой острой, как клинок:
К другим он близок, от меня далёк.

62. «Грех себялюбья – стал владыкой глаз…»

Грех себялюбья – стал владыкой глаз,
Душа и плоть теперь его владенья,
Так в сердце корнем глубоко увяз,
Что нету от него мне исцеленья.

Прекраснее лица не нахожу,
Изящен стан, дух полон благородства,
Когда свои достоинства сужу,
То вижу над другими превосходство.

Когда покажет зеркало меня
Потасканным, в сединах и морщинах,
Тогда твержу, себя за грех виня:
Чудовищна любовь к себе в мужчинах.

Хваля – тебя – хвалюсь в себе тобой,
Украсив старость юной красотой.

63. «Когда мой друг войдёт в мои года…»

Когда мой друг войдёт в мои года
Разбитым и потрёпанным судьбою,
Кровь истощится, станет как вода,
Пойдёт к закату утро голубое.

Старуха старость постучится в дверь,
Поблекнут краски царственные ныне,
А в довершенье всех других потерь
Краса, как цвет весны, его покинет.

Пытаясь защитить от этих лет,
Я тороплюсь построить укрепленье,
Когда нож старости захочет срезать цвет,
Спасу прекрасный облик от забвенья.

Защитой станет чёрная строка
В ней образ друга будет юн века.

64. «Безжалостна у Времени рука…»