Юлия Сергеева - Внутренняя речь в структуре художественного текста

• Название: Внутренняя речь в структуре художественного текста
• Автор: Юлия Сергеева
• Жанр: Языкознание
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4263-0024-8

В монографии представлен анализ внутренней речи как особой формы языкового общения и вместе с тем как мощного художественного средства раскрытия личности литературного героя. Рассматриваются формы существования внутренней речи, ее функции в жизнедеятельности личности, способы изображения в художественном тексте и основные конститутивные признаки.

Монография предназначена для широкого круга лингвистов-теоретиков, преподавателей филологических дисциплин и студентов лингвистических вузов, а также для широкого круга читателей, интересующихся духовной жизнью человека.

---

М. М. Федорчук предлагает присоединить к двум вышеописанным типам внутреннего монолога проспективный внутренний монолог как подтип, обладающий собственными пространственно-временными характеристиками. Его информационный центр дается в косвенном наклонении (сослагательном, условном), что способствует созданию ирреальной, «мнимой» действительности. Психологическая основа проспективного внутреннего монолога – «опережающее отражение», проектирование предполагаемых либо несбыточных ситуаций, событий, действий [142].

В процессе проспективного внутреннего монолога в сознании персонажа могут возникать воображаемые ситуации, сценарии, по которым он хотел бы действовать, но не может в силу каких-то причин. Наряду с воображаемыми ситуациями проспективный внутренний монолог может быть использован автором для передачи вполне реальных стремлений персонажа. Он включает в себя мечты, проекты, планы на будущее, что достигается использованием видовременных форм Future Indefinite, Future-in-the-Past. Например:

Mosca: My Fox is out of his hole and ere he shall re-enter,
I'll make him languish in his borrow'd case,
Except he come to composition with me; …
So, now I have the keys and am possessed.
Since he will needs be dead afore his time,
I'll bury him, or gain by him. I am his heir:
And so will keep me, till he share at least [41, p. 312].

Этот внутренний монолог, взятый из комедии Бена Джонсона «Вольпоне, или Лис», принадлежит слуге главного героя – хитрецу Моске, который, добившись того, чтобы его признали наследником Вольпоне, торжествует, но и дальше не собирается сидеть, сложа руки, о чем и сообщает зрителям (читателям).

В некоторых случаях все три темпоральные разновидности внутреннего монолога протекают в сознании индивидуума практически одновременно, поскольку, размышляя о прошлом, человек может тут же обдумывать и свое настоящее и строить планы на будущее. Например:

As she traveled silently along, her mind revolved the events of the past and meditated plans for the future. The present kindness of La Motte appeared so very different from his former conduct that it astonished and perplexed her, and she could only account for it by attributing it to one of those sudden impulses of humanity which sometimes operate even upon the most depraved hearts [65, p. 200].

С точки зрения субъектного диапазона выделяются персональный внутренний монолог (произносимый от первого лица единственного числа) и коллективный внутренний монолог (от первого лица множественного числа). Коллективный внутренний монолог обычно отражает не голос конкретного персонажа, а голоса изображаемой среды. Монологичность здесь основана на общности точек зрения какой-либо группы лиц. Например:

It was maddeningly frustrating. We possessed the great secret; we had warned the world. And yet in a fundamental sense, we were as ignorant as ever. Who were these creatures? Where did they come from? What was their ultimate aim? Were they really intelligent, or were they as unintelligent as the maggots in a piece of cheese? We asked ourselves these question often enough, and had arrived at a few tentative answers [81, p. 276].

Вследствие глобального масштаба обсуждаемых героем проблем речь в этом фрагменте внутреннего монолога ведется не только от его собственного лица, не только от лица группы ученых, но и от имени всего человечества, обозначенного местоимением we.

Персональный внутренний монолог отражает рефлексию индивидуума о собственном интеллектуальном и эмоциональном состоянии, о событиях своей прошлой жизни, перипетиях настоящего момента, планах на будущее и т. д. Даже включая в свои размышления какие-либо объекты окружающей действительности, индивидуум неизменно связывает их со своей личностью, трактует их как объекты своего внутреннего мира.

Персональные внутренние монологи могут быть и ретроспективными, и актуальными, и проспективными, что определяется исключительно их содержанием и функцией. В любом случае сохраняется такая строевая черта этого типа высказывания, как употребление местоимения 1-го лица единственного числа. Например:

As the wife, retained, triumphant, I can appeal to nobody, least of all to myself. Every way I lose. She has taken him from me, she has destroyed our married love, and I have no new life, only the dead form of the old life. They have acted rightly and just by this I am utterly brought low. My pain and my bitterness are sealed up inside me forever. I have no source of energy, no growth of being, to enable me to live this hateful role of the wife to whom they have together planned to sacrifice their great love. I am humbled by this to the pint of annihilation. Sooner or later Miles will begin to speak about it. He will speak kindly, gently, trying to make me feel that his love for me is something real. But I saw that thing, their love. Miles and I never loved so [58, p. 233].

Видовременные формы, встречающиеся в этом внутреннем монологе, соответствуют трем основным направлениям мыслей героини: перфект отражает источник ее нынешних страданий (измена мужа), простое настоящее время описывает ее состояние в момент речи, будущее время передает предполагаемые действия ее мужа, которые он может предпринять для исправления сложившейся ситуации.

В итоге можно еще раз подчеркнуть, что функции внутреннего монолога в жизнедеятельности индивидуума в чем-то сродни функциям простого внутреннего реплицирования, точнее, они являются усложненным вариантом функций последнего, поскольку и сам внутренний монолог есть сложная форма интраперсонального общения индивидуума. Обе эти формы внутренней речи выполняют, прежде всего, оценочную функцию, служат средством осмысления индивидуумом собственного поведения, отношений с другими людьми, их слов, поступков, внешности и пр. Но вследствие принципиально более сложной структуры внутренний монолог имеет и ряд специфических функций. Именно он является речевым воплощением планов и намерений индивидуума, а также наиболее подходящим способом фиксации результатов мыслительного процесса индивидуума.

Важно отметить, что «чистые» внутренние монологи в сознании индивидуума сравнительно редки, как редки они и в процессе его интерперсонального общения. Обычно мы имеем дело с разнообразными комбинациями внутреннего монолога и внутреннего диалога, о котором пойдет речь в следующем разделе данной главы.

1.3.3. Внутренний диалог

Наряду с внутренним монологом и кратким реплицированием существует еще одна форма протекания внутренней речи в сознании индивидуума – внутренний диалог, получающий в лингвистической литературе разную интерпретацию в зависимости от исходных позиций того или иного автора. В большинстве работ внутренний диалог рассматривается как дифференциальная модификация внутреннего монолога [57; 80; 137]. При этом наблюдается значительное разнообразие терминов, обозначающих данное языковое явление: фиктивный диалог, аутодиалог, диалогизированный монолог, Traumdialog, imaginares Gesprach и т. д. Естественность этой формы интраперсонального общения не вызывает сомнений. Принципиальный спор возникает по поводу признания данного феномена именно диалогом. Опираясь на многочисленные определения диалога, с одной стороны, и проанализировав фрагменты разговора индивидуума с самим собой, а также с отсутствующим или вымышленным собеседником, с другой стороны, мы пришли к выводу о том, что детальный анализ внутреннего диалога позволяет рассматривать его как особую самостоятельную форму существования внутренней речи, обладающую собственной структурой, семантикой и коммуникативной природой.

Внутренний диалог представляет собой последовательность диалогически взаимосвязанных высказываний, порождаемых индивидуумом и непосредственно воспринимаемых им в процессе интраперсонального общения.

Данные многочисленных психологических экспериментов однозначно указывают на то, что в процессе совместного решения мыслительных задач выделяются точно такие же фрагменты, как и при их индивидуальном решении. В результате анализа устной и письменной речи обнаружилось, что различие между речью одного человека и типичной беседой двух людей обусловлено чаще всего лишь акустическими особенностями голоса. Они практически неразличимы. Следовательно, вопрос о том, является ли внутренний диалог подлинным диалогом, не должен зависеть от его наиболее распространенного определения как разговора двух или нескольких лиц. Напротив, это определение диалога должно учитывать также существование внутреннего диалога как особой формы общения человека с самим собой. Признак «количество говорящих», таким образом, не может считаться абсолютно релевантным при различении монолога и диалога. Против него свидетельствует и наличие процессов монологизации и диалогизации речевого общения, в результате которых между «чистым» монологом и «чистым» диалогом возникают многочисленные промежуточные формы, например, «ложный диалог», образованный чередующимися монологами, или диалогизированный монолог, в ходе которого речь одного участника практически неотличима от общения двух людей.

В плане исследования внутреннего диалога как особой формы субъект-субъектного взаимодействия гипотеза о том, что диалогичность/монологичность не связана исключительно с количеством участвующих в общении, имеет принципиальное значение. Она позволяет предположить, что диалогичность определяется не наличием двух или нескольких реальных, фактических собеседников, а другим, более существенным моментом. Эта гипотеза, выдвинутая М. М. Бахтиным, была обоснована им в лингво-философских трудах «Проблемы поэтики Достоевского» и «Эстетика словесного творчества». В течение всей жизни Бахтин разрабатывал теорию диалога, стремясь охватить его лингвистические, философские и психологические аспекты. Но именно пристальное внимание к общению человека с самим собой, к внутреннему диалогу отличает ее от других теорий диалога.