Дмитрий Иванов - А вместо сердца пламенный мотор (сборник)

• Название: А вместо сердца пламенный мотор (сборник)
• Автор: Дмитрий Иванов
• Жанр: Русское современное

В некотором царстве, в кой-каком государстве-державе жила-была одна авиация… И я в том царстве жил-поживал, да в авиации подвизался.

Живёт наша авиация наперекор государственным деяниям, плохо живёт, но с надеждою на лучшее будущее.

И в связи с этими надеждами задумал я поместить львиную долю своих рассказов, так или иначе касающиеся области авиастроения и воздушного транспорта, в один сборник.

Все истории, которые вы здесь встретите, имеют под собой реальную основу.

Полагаю, найдутся люди, кому затея моя покажется вполне удачной.

---

В процессе обучения очаровательным медиком, из числа Заполярных внезапно напуганных сов, я неожиданно для себя начал размышлять о человеческой глупости. Что меня на это подвигло? Скорее всего, экстремальный характер обучения то в холодном полуподвальном помещении бомбоубежища, то на пронизывающем ветру с морозом до минус двадцати пяти в районе так называемой «горки» (система дальнего обнаружения баллистических и прочих ракет «Дарьял» войск РВСН), то вблизи рукотворного пожара, раздутого службой ВОХР нашего аэропорта. Не стану, пожалуй, утруждать себя поиском причинно-следственных связей.

Воистину, нет предела человеческой глупости. Вот у разума есть: дальше и выше гения не вознесёшься над миром. А люди бестолковые не устают ставить рекорды, которые уже не только в Гинессов фолиант не помещаются. Даже и количество выданных дарвиновских премий (за глупость) превысило все разумные пределы.

Мне уже пора записать то, что я узнал от Михайлова, а я всё сижу в нерешительной позе и думаю совсем не о том. О чём же? О всякой ерунде. Например, зачем было проводить эту нелепую учёбу по ГО, если все те защитные средства (из современных) существуют где-то далеко, в виртуальном пространстве. А нам их демонстрируют в единственном экземпляре.

Дескать, когда наступит ПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ, вас тут же и снабдят всем необходимым для защиты. Чушь полная. Кто снабдит? В какой период времени? И кто научит ВСЕХ без исключения граждан этими средствами пользоваться, если уж для обучения КРС (командно-руководящего состава, не путать с крупным рогатым скотом) предприятия вкладываются солидные деньги, а количество экземпляров защитного оборудования от этого всё равно не возрастает?

Рома (инженер техотдела), как это за ним водится, пропустил самое главное – обучение на тему ГО и ЧС по причине безвременного отпуска, испытаний суперсмартфона фирмы Sony-Ericsson и изучением девушек, претендующих на его искреннюю отзывчивость в режиме Сергея Есенина. Но удостоверение о том, что он, так сказать, имел удовольствие всё постигнуть на теоретических и практических занятиях, Ромик всё-таки получил, не пролив при этом ни капли крови. Не то, что мы! Обидно, не находите?

И вот развалился себе Ромка в кресле и умничает. Что-то вроде: я вот с вами здесь сижу, почём зря, а на самом деле служба моя идёт год за два. Синекура, типа. И, вообще, он таким стал умным, что даже Салееву, моему другу и инженеру человеческих душ, ответил предерзко:

– А другая еврейская фамилия, кроме Рабиновича, тебе, уважаемый Ислям Хуснутдинович, известна?

Славик пытается припомнить Перельмана, Пульмана, Кацмана и прочих важных особ. А Ромка наносит подлый удар прямо в самое уязвимое Салеевское место:

– Знаю я ещё одного еврея… Фамилия – Мусульман!

Славик держит удар удало, как и положено потомку Чигис-хана. Он замечает (в скобках): «А фамилия Никифорович вам ничего не говорит, молщег? По паспорту ты можешь быть первостатейным Есениным, но душу Рабиновича не сможет изменить никакой катаклизм!»

Ромку по-прежнему несёт. Он забыл, что такое чувство меры, Салеев Салеевым, но есть же ещё и другие, с кем можно вступить в перманентный конфликт, временами перерастающий в дружественную стычку с пикированием и умничаньем на грани философского вожделения. Философствование касается большой частью моего юного (кстати, двадцать семь лет, пожалуй, уже ближе к зрелости) друга, поскольку ему нравится чувствовать себя невероятно продвинутым молодым человеком. Простим ему эту слабость. Кто из нас не мечтал свернуть горы и самоутвердиться в Ромкином возрасте?

А потом ещё Ромик начал спорить со мной на тему, что сок тропический маракуи вовсе не напоминает сок манго, как утверждает ваш покорный слуга, а попросту пахнет детской мочой, не при женщинах будет сказано. Есть у Ромки такая отвратительная черта: нарушить процесс подъёма аппетитных слюноотделений в самом его начале.

Опять забыл поделиться с вами, что мы находимся в РЭМе перед накрывающимся праздничным столом. Здесь будет празднование двадцатисемилетия «белокурой бестии», как называет Ромку подполковник Володя, ведущий инженер ОСП (оборудование системы посадки), и проводы его же, нашего несказанного Рабиновича на очередную сессию.

Правда, двадцать семь лет парню стукнуло уже месяц назад. Но тогда он не мог осчастливить своих близких, в производственном смысле, людей «проставлением поляны» по причине очередного отпуска и незначительного денежного затруднения в связи с приобретением цифрового фотоаппарата и упомянутого выше смартфона, который больше напоминает ноутбук, чем мобильный телефон. Но разве от праздника можно увильнуть, когда, как любил говаривать Борис Виан, автор романа «Боги жаждут»? Или это всё-таки сказал Драйзер?

Спасибо, что поняли, что не дали соврать… Приятно иметь дело с людьми интеллигентными (не от слова «телега»), честное слово.

И вот уже мы сидим за столом, на котором обычно Салеев или Ваня препарируют отказавшую аппаратуру. Ромик не умолкает ни на секунду. Что поделать, элоквенцией его прорезало. Элоквенция – красноречие (словоблудие). Так, по крайней мере, говорит энциклопедический словарь имени Брокгауза и какого-то Ефрема… Не берусь подписываться под точностью энциклопедических формулировок, но именно такой формой словесного расстройства страдал наш милейший Ромик.

Он с чувством читал Акутогаву вслух, страстно ненавидел Акунина с его «Алмазной колесницей» и при этом оставался, совершеннейшим образом, холоден к творчеству Лао-Цзы. Любимый вид интеллектуального застолья, не так ли? Мне такое застолье сегодня ни к чему. Меня посещают другие, совершенно посторонние мысли, связанные с гражданской обороной.

В мечтах моих появляется очаровательная, как печатный пряник, Тома Музыченко, моей несравненной музы поры студенческого ученичества, которая заклинает мои готовые улизнуть в действительность мысли:

– Я самая лучшая сандружинница на всём белом свете… Я целую Димыча жарко и с пониманием… Я этому так долго училась… Очнись, мой условно тяжело раненный в сердце… Обними меня покрепче и попробуй искусить… Ну, что ты, шалун… Не так же быстро…

* * *

Немного странно… Я просыпаюсь в курилке здания аэровокзала (ах! сколько гласных подряд, убил бы… сам себя). Рядом стоит Слава Михайлов и рассказывает мне о своём посещении Чернобыля в далёком уже начале лета 1986-го года…

И почти следом за тем, как я всё это выведал у Михайлова вполне легальным путём… Да, что там говорить, выведал – не то слово. Слава сам мне всё с удовольствием рассказывал. Похоже, нашёл он во мне благодарного слушателя, нимало не сомневаясь, что я спрашиваю из чистого любопытства, а не потому, что меня сын попросил.

Так вот, почти одновременно с тем, как мне были рассказана история ликвидаторства с точки зрения отдельно взятого человека, у нас на предприятии началась учёба по гражданской обороне и устранению (а, желательно, предотвращению) чрезвычайных ситуаций. Странно, что я вам уже сообщил эту незабвенную случайность…

Казалось бы, я должен был проникнуться ответственностью момента и внимать суррогатному бреду от бывшего военного врача со всем возможным старанием и огоньком в глазах. А вышло всё совсем не так, как ожидалось. Кто не верит, пусть перечитает выдержки из конспекта, приведённые выше.

Ну что, число моих почитателей, надеюсь, резко уменьшилось? Этим особам обоего пола желаю найти себе более достойного автора для проявления к нему непременно дружественных намерений. Всем остальным рекомендую попробовать кофе по моему рецепту…

Намелите свежеобжаренной арабики, а лучше робусты (там кофеина больше) вместе с африканским чаем ройбуш (кора дерева семейства какао)… Мелите мелко. Дальше варите с добавлением сахара… и воды… Если кто-то экономит экологически чистую воду, можно просто так пожевать…

Пейте горячим. Ибо помните – кофе должен быть крепким, горячим и сладким, как поцелуй любимой женщины… Так любит говорить Салеев. И сие есть – абсолютная истина. Правда, Тома?

Тома Музыченко, какое ты имела право вторгаться в мою личную жизнь… даже таким виртуально-внутривенным методом? Я же давным-давно женат, и супруга вовсе не обязана поощрять мои умозрительные проказы, помноженные на грёзы недогулявшего в молодости зрелого мужчины в полном расцвете сил ижеланий. Ву компроне? Впрочем, понимаю… Да-да, моя милая, мир именно таков, каким ты хочешь его видеть. Жаль только – угол обзора крайне невелик.

* * *

Ну, а теперь всё-таки позвольте приступить к изложению истории, которую поведал мне Михайлов, а то мой сын так и не дождётся предназначенной для него информации.

26 апреля 1986-го года произошла авария на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС, причины которой, кстати говоря, однозначно не называются и сегодня. Но мы не станем ставить перед собой неподъёмную задачу выяснения обстоятельств случившегося, искать виновных. Не для этого я со Славой Михайловым беседовал в нашей курилке и у него в штурманской. Просто увидеть последствия произошедшего в Припяти глазами очевидца – вот в чём наша задача.