Дмитрий Иванов - А вместо сердца пламенный мотор (сборник)

• Название: А вместо сердца пламенный мотор (сборник)
• Автор: Дмитрий Иванов
• Жанр: Русское современное

В некотором царстве, в кой-каком государстве-державе жила-была одна авиация… И я в том царстве жил-поживал, да в авиации подвизался.

Живёт наша авиация наперекор государственным деяниям, плохо живёт, но с надеждою на лучшее будущее.

И в связи с этими надеждами задумал я поместить львиную долю своих рассказов, так или иначе касающиеся области авиастроения и воздушного транспорта, в один сборник.

Все истории, которые вы здесь встретите, имеют под собой реальную основу.

Полагаю, найдутся люди, кому затея моя покажется вполне удачной.

---

Нам в первое время неказистый домик казался чем-то лишним, нарушающим гармонию архитектурных обводок канадского производства в советском исполнении. Но потом как-то притерпелись и перестали замечать сей прыщ патриархального далёка на гладкой шкуре нефтегазоносной провинции. А когда пришла зима, то и вовсе все разговоры прекратились – снег многое списывает: то, что раньше казалось серым и невзрачным, в ледяной корочке выглядело порою премило – почти волшебная избушка какого-нибудь доброго, но криворукого лешего или временное убежище ветрениц-кикимор.

Это всё присказка была, сказка впереди ждёт.

Итак, январь, Возей, утро. Ещё темно, и вертолётную площадку освещает прожектор. Ветер сильный, буквально – с ног валит, видимость слабая. Подвески с промбазы брать нельзя. Зато внутри кабины перевозить можно. Большинство экипажей балдеет, намаливая у метео-богов незапланированный выходной, а нас, «шестёрочников», это не касается. Заправляем борт, делаем предполётное обслуживание, рабочие производят загрузку. И тяжёлая «вертушка» производит контрольное висение против ветра в свете прожекторов.

Как вы помните, метель была достаточно сильной, ветер – почти штормовой. А тут такая махина поднялась и снежную пену перемещает со всей дури – взлётная масса под сорок тонн, и размах несущего винта – тридцать пять метров. Представьте себе. Воздушные массы встретились и перемешались как раз между двумя зданиями, которые образовали аэродинамическую трубу. И отдельно стоящий домик тут же накренился, заскрипел и сложился в горизонтальной плоскости.

Мы с напарником даже и не думали переживать. Беда-то ведь небольшая. Если пораскинуть мозгами, получается – новое, прогрессивное расчищает себе дорогу в светлое завтра. Что здесь плохого-то? Как же мы ошибались!

В будке был «стрелочник», которому пришлось отвечать за весь этот прогресс, который обозначился тем январским утром в посёлке Возей. Как мужик туда зашёл, и почему оказался не в помещении, когда большинство вертолётов стояло на приколе из-за погодных условий, бог весть. Да к тому же – пострадавший оказался из числа представителей заказчика. Этим выходить на мороз с утра и вовсе ни к чему. Не иначе – коварная судьба вывела засранца из тёплого здания, посулив каких-нибудь разносолов? Теперь-то правды точно не узнаем.

Мы с трудом услышали крики о помощи и стук по двери, лежащей поверх выгребной ямы, хотя и находились совсем рядом с руинами – вьюга, да вертолёт ей в унисон двумя своими движками молотит. Как оказалось позднее, мужика ударило в лоб этой самой дверью, и он провалился в «очко». Хорошо – успел ухватиться за ручку. Представляете состояние этого господина, когда ты висишь, держась за хлипкую деревяшку, которая в любую секунду может сломаться под твоим весом, под тобой замёрзшие композитные материалы человеческой жизнедеятельности, ни вправо, ни влево дороги нет, а снаружи только рёв вертолётных двигателей и практически никакой надежды оказаться услышанным?

Но пострадавшему на фекальной почве повезло, он даже примёрзнуть к дверной ручке не успел толком. Дёрнули мы с напарником дверь, что было силы, – тут наш герой и вылетел из знакомого многим отверстия, будто пробка из шампанского. Вони тогда мы не чувствовали, поскольку морозец, вихрь снежный, но то, что задница у клиента расцарапана, догадались сразу. А он сам боли не чует, только грозит вслед улетающему вертолёту липкой мозолистой рукой – дескать, вот я тебе ужо!

Тут и народ из гостиницы выбежал. Кое-как перенесли спасённого в стартовый медпункт. Медсестра сразу марлевую повязку на лицо натянула, чтоб сознание с непривычки не потерять, а потом оказала первую помощь уделанному по самую макушку герою. Особых повреждений, не считая синяков и пары неглубоких ран на филейных частях не оказалось – везёт дуракам. Зато заноз из неудачника медсестра надёргала – сотни две зубочисток можно было сделать.

Разумеется, унты и одежду пришлось выбросить, но с утеплённым комбинезоном пострадавший от форс-мажора непредсказуемой розы ветров расставаться никак не хотел. Он и в бензине его вымачивал и в авиационном керосине стирал, но запах не выветривался. Зато с медпунктом оказалось немного проще. Его перенесли в другое помещение, а то, где оказывалась медицинская помощь, помыли тщательно с хлоркой и оставили до лета. К середине июня запахи растворились в аромате цветущих кустов черёмухи.

6. Клинический случай

(второй рассказ авиационного техника)

Вот вертолёт был – Ми-6. Не машина – прелесть. Верную службу по Северам почти сорок лет эта матчасть несла. А потом в очередной раз новомодные транспортные менеджеры свой дилетантизм продемонстрировали. После аварийной посадки где-то в Якутии решили разом избавиться от всех «шестёрок», чтобы ни за что не отвечать. А как вы полагаете – милое дело: думать о производстве вертолётов не нужно, завод ремонтный можно закрыть в угоду МВФ и мозги морщить, как обеспечить дешёвым грузовым транспортом северные регионы не придётся. Что называется, есть же ещё новёхонькие Ми-26, эксплуатация которых заказчику в несколько раз дороже обходится. Но если выбирать не из чего, то, как говорится, на безрыбье и рак – белугой ржёт – почище сивого мерина.

А в середине восьмидесятых у нас в одной только Печоре больше десяти бортов Ми-6 базировалось, всю геологоразведку и нефтепромыслы от Северной Двины до Оби обеспечивало и вплоть до самого побережья Карского моря.

Я в то время авиатехником на участке работал, частенько вместе с экипажем в командировках бывал на какой-нибудь оперативной точке, которая поближе к месту проведения работ – социализм же социализмом, а вот авиационный керосин и тогда уже экономили. И не иезуитски, как нынче – за счёт безопасности, – а вполне логично и продуманно.

Одним из базовых вертодромов (оперативной точкой) с большим количеством стоянок, складом ГСМ, столовой и общежитием для экипажей считался Возей-51. Туда чаще всего в командировку и посылали. Как раз неподалёку от Возея и произошёл этот странный и удивительный случай, который помню до сих пор отчётливо во всех деталях, хотя минуло уже больше четверти века. Работали мы тогда с геофизиками, помогали им перебазироваться с одного берега реки Лая на другой. Пока было холодно, сейсмики сами перевезли ящики с взрывчаткой, буровые станки, пару дизель-генераторов (своего рода маленькая электростанция) прямо по заснеженному руслу Лаи при помощи ГТТ (гусеничный транспортёр-тягач, прим. автора). А потом резко потеплело, лёд стал трескаться. Тут уж без вертолёта и внешней подвески никак не обойтись.

Так вот, утром прибыли мы на место. Подсели на подготовленную заказчиком площадку, оценили объёмы работ. Жилые балки следовало переместить с берега на берег. Плёвое дело: зацепил – перенёс через речку – отцепил. И так семь раз. Минут по десять на операцию. Груз единый и неделимый, это не поддоны ящиками с ВВ[4] затаривать. В полтора часа укладывались. Не работа – баловство одно. Но заказчик платит, значит, весь экипаж работает, а я оператору подвески (он же бортрадист) помогаю. Без механика в условиях командировки экипаж не имел права вылетать. Сейчас, по-моему, всё упростили донельзя. Теперь о безопасности в последнюю очередь думают. Но не об этом хотел рассказать…

Подошёл я к старшему из геофизиков, спрашиваю, мол, допуски у кого-то есть на работу авиационного стропальщика? Показывают корочки – всё в порядке.

Авиационным стропальщиком не каждый с обычными навыками сможет действовать без подготовки. Цеплять и отцеплять груз к стреле автокрана – это совсем не то, что работать с подвеской вертолёта. Тут такая особенность. На тросе устройства для подвески концентрируется большой электрический заряд. То есть, как это – почему?

Во время полёта корпус вертолёта накапливает значительное количество статического электричества. Поэтому смертельно опасно прикасаться к нему после посадки до тех пор, пока фюзеляж машины не будет заземлён посредством специальных устройств. Точно так же и с подвеской. Стропы рекомендуется закоротить между собой сухой доской или разрядить о забитый в землю металлический штырь, при помощи специального тросика. А только потом уже закреплять груз.

Удостоверения у стропалей, как я уже говорил, оказались нормальными, выданы после окончания специальных курсов. Придраться не к чему. Стало быть – можно работать. Доложил я командиру, что всё в порядке, и мы подвисли над первым балком.

Сидим с бортоператором у люка, смотрим, когда стропальщик нам сигнал подаст, что можно груз через реку нести. А тот влез на крышу и сразу спущенный трос – хвать рукой. Его и шандарахнуло, да так, что он там же – на крыше – улёгся ветошью бесформенной, глазки к небу закатил и отрубился на несколько секунд. Радист на меня смотрит, как на врага народа: