Вера Глушкова - Дворцы Санкт-Петербурга. Наследие Романовых

• Название: Дворцы Санкт-Петербурга. Наследие Романовых
• Автор: Вера Глушкова
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7706-9

Санкт-Петербург – особый, удивительный по своей природной и рукотворной красоте город. Это – колыбель большинства новаций в стране в императорский период, а также мощный духовно-нравственный центр.

В новой книге В.Г. Глушковой рассказывается о феномене этого города, его творцах, о градостроительном воплощении новаций и пионерной сущности царского Петербурга, о роли Романовых в его развитии и формировании морального климата в нем.

Книга посвящена лучшим дворцам города, их хозяевам и строителям. На страницах настоящего издания рассказывается и об архитектурно-художественных ценностях, основных исторических и уникальных строениях, комплексах, учреждениях города, инициаторах их создания, творцах их славы, авторах важнейших новационных инициатив в гуманитарно-культурной, образовательной и некоторых других сферах.

Автор приводит также интересные сведения и неизвестные факты более чем о 90 личностях, их вкладе в развитие города и всей России.

---

В конце XIX – начале ХХ в. в Петербурге процветала деятельность предсказателей, магов, колдунов, целителей, гадалок, восточных знахарей. Петербуржцы увлекались сомнительными предсказаниями, «богоисканием», «поиском истины», спиритизмом, верили в сверхъестественные силы, потусторонний мир, верили в близкий конец света, другую подобную чепуху, позволявшую или заставлявшую на какое-то время забыть о тревожной действительности. Они поверили в возможную помощь им шарлатанов-французов: прорицателя и гипнотизера Филиппа Назье-Вашо, мага Папюса, медиума-столовращателя Юма, а также местным божьим странникам, юродивым типа Мити-прозорливца, Паши-знахарки, другим аферистам, научившимся тянуть из них деньги. Репутацию чудесного лекаря имел якобы опытный специалист, знаток тибетской медицины (и мастер обогащаться за счет пациентов) бурят П.А. Бадмаев. А еще раньше доверчивые богатые петербуржцы в массе своей поверили знаменитому магу графу Калиостро (конец XVIII – начало XIX в.) – ловкому авантюристу, жертвами которого стали даже неглупые люди. Калиостро в доме сенатора И.П. Елагина останавливался и проводил свои хитроумные «опыты», он также был принят во дворце графа А.С. Строганова, одурачил и его, как и ряд других известных вельмож. Но этим и другим подобным «мастерам» было далеко до воздействия на петербуржцев старца Григория Распутина (Григорий Ефимович Новых, 1872–1916 гг.), действительно обладавшего большими способностями гипнотизера и, как говорят теперь, экстрасенса; он был умелым обманщиком с выдающимися способностями влиять на людей, а также опытным сектантом-хлыстом (настоящим мастером хлыстовства, построенного на сексуальной мистике). Даже царская чета какое-то время (1900) пользовалась услугами Филиппа Назье-Вашо, Папюса; Николая II лечил Бадмаев, императрица Александра Федоровна была (с ноября 1905 г.) под влиянием Распутина. Это было лучшей рекламой этим «целителям». При царском дворе суеверные сестры великие княгини Милица Николаевна (жена великого князя Петра Николаевича) и Анастасия Николаевна (жена великого князя Николая Николаевича-младшего) особенно настойчиво насаждали интерес к «прорицателям», «ясновидцам», «старцам», старались упрочить доверие к оккультным учениям, спиритизму; первыми их жертвами были их мужья, а затем и многие другие.

Григорий Распутин в кругу своих почитателей. 1910-е гг.

Осложнение политической и социально-экономической ситуации в стране, умелого преодоления которой царь Николай II и его правительство не находили, нередко заставляло обеспеченных и недальновидных людей верить в мощь и чары потусторонних сил и сверхъестественных созданий, способных помочь им. Так, в салоне графини Игнатьевой собирались сливки петербургского общества, увлеченные спиритизмом и потусторонним миром, а дом влиятельной графини Клейнмихель был главным местом встреч петербургской знати, увлеченной оккультными науками. Петербург подобными занятиями давал всей стране рецепты забвения от ухудшавшейся действительности.

Пытаясь найти причины самых трагических событий, уже случившихся в Петербурге или тех, которые еще впереди, люди порой объясняли все особыми мистическими качествами этого места. Вероятно, ни один другой большой город в России не связывали и не связывают так тесно с самыми разными мистическими голосами, видениями и событиями, как Петербург. Если верить публикациям, давним и теперешним, Петербург – самый мистический, непредсказуемый, связанный с космосом, с неподвластными человеку силами город России.

Русская пословица говорит: «Рыба тухнет с головы». В царский период Петербург в статусе столичного города сомнительными привычками и образом жизни первых лиц в государстве, их окружения подавал всей стране дурной пример, в том числе в отношении пристрастия и пропаганды спиртного, табакокурения, разврата, нарушения супружеской верности. Чрезмерное поголовное потребление спиртного и табакокурение стали широко внедряться в русскую жизнь с петровских времен по примеру Петербурга. Алкоголизм, в том числе женский, стал распространяться и широко, открыто укрепляться в русском обществе на государственном уровне именно в Петербурге. Например, при Петре I общественные развлечения, проводимые по его инициативе в Летнем саду, включали угощение всех гостей водкой и вином. Все гости, включая дам и очень молодых мужчин, были обязаны выпивать ковш спиртного за здоровье царя. Сад во время этих подношений запирался, никто не смел выйти из него, не смел отказаться пить спиртное; не желавших заставляли делать это насильно. Петр I, большой любитель крепких спиртных напитков, способствовал началу тяжелого заболевания алкоголизмом своей жены Екатерины I; после его кончины ее подверженность хроническому алкоголизму усилилась, что пагубно сказалось на государственных делах. При Петре I на ассамблеях (приемах) предложение выпить вместительный Кубок большого орла с провокационным посвящением за здравие великой персоны нередко для гостя (гостей) обертывалось полной катастрофой, ибо далеко не каждый мог выпить столько крепкого напитка и не потерять контроль над собой. Петр I любил курить трубку и приобщал соотечественников к вредоносному табакокурению. Очень много курил и подавал в этом пример другим Николай II. А церковь запрещала и резко осуждает табакокурение и чрезмерное потребление спиртного.

Ассамблея при Петре I. Гравюра с картины худ. С. Хлебовского. XIX в.

При этом в Петербурге с XVIII в. впервые в России на государственном уровне стали пытаться охранять нравственность рядовых подданных, пресекать создание публичных домов (их открывали, как правило, нерусские, неправославные люди для состоятельных клиентов; известной содержательницей подобного дома на Вознесенском проспекте была немка Дрезденша). При императрице Елизавете появился первый указ (1750) высылать из Петербурга «непотребных жен и девок» (но результат оказался почти нулевым). При Екатерине II проституция стала серьезной угрозой физическому здоровью людей, прежде всего из-за сифилиса (известного в России с конца XVI – начала XVII в.). Указ 1764 г. требовал выявлять «тех женщин», осматривать, лечить, высылать из Петербурга подальше (в Нерчинск и др. места). Указ 1782 г. запрещал свой или арендованный дом использовать «ради непотребства», сводничество каралось. Но если внимательно читать указы и постановления Екатерины II о борьбе с проституцией и сводничеством, то становится ясно, что императрица не слишком верила в действенность этих мер, поскольку она пришла к выводу о вынужденной терпимой оценке проституции. По ее воле ввели обязательный медицинский осмотр женщин, подозреваемых в проституции, открыли дома и лечебные заведения для больных сифилисом, который назывался тогда «франц-венерою». Успех всех этих дел был минимальный, на государственном уровне контроль над проституцией не удалось организовать и с ней постепенно смирились. В Петербурге были определены места для осуждаемых «вольных домов». В 1843 г. проституция была признана на законодательном уровне, в Петербурге и других городах были официально открыты публичные дома и созданы врачебно-полицейские комитеты для розыска проституток. Но нравственность и здоровье нации продолжали ухудшаться, тем более что пришли к выводу на научном уровне, что у большинства мужчин биологическое начало доминирует, подчиняет себе разум. Петербург стал учить других россиян терпимо относиться к сексуальным вольностям мужчин и чуть ли неизбежности измен мужей (которые мудрым женам следовало не замечать ради сохранения семьи и мира в ней).

Искушение. Деталь картины Н.Г. Шильдера. 1857 г.

Редчайшей половой распущенностью отличался царь Петр I, разврат или половые вольности были нормой жизни для императоров Петра II, Петра III, Павла I, Александра I, Николая I, Александра II, императриц Екатерины I, Елизаветы, Екатерины II, не говоря уже о многих великих князьях, важных царских приближенных, министрах, секретарях. О скандальных похождениях известного дипломата, заведовавшего всеми делами в Иностранной коллегии, Н.И. Панина (1718–1783), а также секретаря Екатерины II, фактического главы Иностранной коллегии князя А.А. Безбородко (1747–1799), знаменитых графов Разумовских и графов братьев Орловых (XVIII в.), других им подобных влиятельнейших в Петербурге персон ходили легенды. В обществе видели, что через фаворитизм, выгодную дружбу, лесть, угодничество можно быстрее получить властные права, богатства и радости, о которых можно только мечтать. Вседозволенность и порочность не стали позором, а оценивались как допустимый и быстрый прием для достижения корыстных целей.

Сексуальные извращения долгое время не были широко распространены в России, тем более они не допускались в императорском роду. Но постепенно, подражая Западу, в Петербурге множились ряды лесбиянок, утверждались мужеложство (геи) и движение бисексуалов, расширялись приемы сексуального насилия. Некоторые великие князья и родственники царского рода, некоторые известные петербуржцы оказались поражены социальными патологиями и недугами. Например, каким-то образом люди знали о ненормальных отношениях правительницы (при ее сыне младенце-императоре Иване VI Антоновиче) Анны Леопольдовны (1718–1746 гг.; единственная лесбиянка у русского престола) и ее фрейлины бедной дворянки сироты Юлии Менгден. Со временем стали говорить о противоестественных наклонностях «кавалерист-девицы» Н.А. Дуровой (1783–1866), об эротических пристрастиях поэтесс Серебряного века З.Н. Гиппиус (1869–1945), А.А. Ахматовой (1889–1966), М.И. Цветаевой (1892–1941) и некоторых других. Лесбиянство и гомосексуализм были довольно распространены в Петербурге и Москве на рубеже XIX–XX вв. (особенно в мире художественной богемы), где они, как и другие западные веяния, считались признаками «просвещенной Европы»; особенно богема Петербурга абсолютно во всем стремилась к первенству.