Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 9 / 2012

• Название: Россия и мусульманский мир № 9 / 2012
• Автор: Валентина Сченснович
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 2012-9

В журнале публикуются научные материалы по текущим политическим, социальным и религиозным вопросам, касающимся взаимоотношений России и мировой исламской уммы, а также мусульманских стран.

---

СОВРЕМЕННОЕ БАШКИРСКОЕ ОБЩЕСТВО

В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА

НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Азамат Буранчин, кандидат исторических наук (ИГИ АНРБ, г. Уфа)

Назначение летом 2010 г. Р.З. Хамитова главой региона ознаменовалось не только началом болезненной смены властной элиты в Республике Башкортостан, но и завершением процесса глубинной трансформации современного башкирского общества. По всей видимости, на наших глазах завершается длительный исторический цикл, который начался еще в 20–30-е годы XX в. и закончился с началом политики Р. Хамитова. Основная черта этой трансформации – переход традиционного башкирского общества к обществу городской культуры. Политический процесс лишь совпал с процессом социокультурным, и его уже не остановить.

Приход в 1990 г. во власть М.Г. Рахимова, поднявшегося на волне «народного» движения за суверенитет, только на время отсрочил, законсервировал многие модернизационные процессы, которые в течение XX в. вызревали внутри башкирского общества, однако с концом жестко авторитарного режима переход, видимо, окончательно произошел. Несмотря на то что современное башкирское общество все еще несет на себе черты аграрного общества и носители фундаменталистских ценностей активно противостоят этому процессу, история уже не на их стороне. Политическая модернизация, которую (во многом неосознанно запустил Р. Хами-тов) лишь на время активизировало «башкирское национальное движение», в действительности является иллюзией возвращения социальной активности, которая так ярко проявила себя в начале 90-х годов.

Одновременно с этим процессом активно идет не только атомизация башкирского общества, но и сильнейший кризис национальной идентичности, поиск новых институциональных форм для нового общества. И сегодня как никогда актуальны вопросы: «Куда двигаться?»; «Кто такие башкиры?»; «Под какими идеями и ценностями можно собрать новую башкирскую нацию?». Поиск ответов на эти вопросы крайне сложен, поскольку он требует не только отказа от многих этнических мифов и стереотипов массового сознания, но критического отношения к собственному историческому опыту. В конечном счете в результате начавшихся процессов должна либо возникнуть новая историческая субъектность, либо в течение XXI в. башкиры как этнос прекратят свое существование. Остается надеяться, что поднятая проблема будет адекватно осознана во всей ее сложности.

Башкирское общество накануне революции 1917 г. К началу XX в. традиционное башкирское общество подошло с целым комплексом неразрешенных социально-экономических и культурных проблем. Причины, приведшие к такому положению, возникли еще в начале XIX в., когда башкирский этнос пережил очередную болезненную социокультурную трансформацию. Именно в этот период башкиры сменили тип хозяйствования и окончательно были «привязаны» к земле. Радикальные изменения не могли пройти бесследно. В ходе данной болезненной мутации начинается ломка этнического сознания. Прежний «этнос» (как система) перестает адекватно отвечать на новые вызовы времени. Груз «старой» традиции начинает мешать башкирскому народу войти в процесс «капиталистической» модернизации, которая, особенно во второй половине XIX в., все больше набирает обороты в российской империи. Тем более что башкиры могли напрямую наблюдать, как соседний татарский этнос активно и успешно встраивается в новую «буржуазную» систему. Помимо социально-экономиче-ских проблем наиболее негативные процессы башкирское общество переживало в связи с резким «кризисом этничности». В чем заключалась данная проблема?

Разрушение этнокультурной замкнутости, бывшее одной из сторон разрушения локальных миров вообще, породило одну из наиболее важных форм кризиса локализма, которую можно назвать «кризисом этнической идентичности», или кратко «кризисом этничности». Кризис этничности был частью всего кризиса, вызванного атомизацией общества и автономизацией личности, и притом частью особенно заметной: перемены, связанные со сменой этнокультурной среды и появлением неизбежной при этом напряженности межэтнических отношений, принадлежали к числу наиболее осязаемых. Этническая напряженность именно по причине своей очевидности стала своеобразным центром, к которому стягивались все другие социальные напряженности, становилась источником грозных разрушительных сил.

Способность общества найти ответ на этот вызов времени зависела от его готовности принять всю совокупность связанных с модернизацией перемен, все новые основания организации социального мира. Если такая готовность существовала, то и в кризисе этничности нетрудно было увидеть проявление очень глубоких, фундаментальных перемен, свидетельство обесценения самих этнических принципов социальной интеграции и необходимости перехода к иному типу интеграторов, к существенно иным, не этническим механизмам социального сплочения. Именно такая исторически новая задача была поставлена и разрешена рядом западных обществ, где и было выработано такое обобщающее решение понятие «нация».

В нашей стране, как пишет А. Вишневский, «в реальных условиях Российской империи начала XX в. у федерализма и национализма были значительные области пересечения интересов, что и привело их к сближению. Региональные элиты очень быстро поняли, какую мощную поддержку в борьбе за передел власти и влияния между ними и имперским центром они могут получить со стороны национальных движений. Поэтому федералистские идеи недолго удержались в рамках идеологии чистого “областничества”, т.е. расширения прав и возможностей областей вне связи с национальной идеей. Соблазн обращения к этническим чувствам был так велик, что даже русские сибирские “областники” предприняли попытку раздобыть себе “этническую родословную”, выдвинув идею “образования путем скрещивания и местных физико-исторических и этнологических условий однородной и несколько своеобразной областной народности”».

В невеликорусских же частях империи федерализм все больше окрашивался в национальные цвета и в конце XIX в. почти полностью слился с национализмом. Региональные элиты почувствовали себя намного более уверенно, когда смогли опереться на национальные движения и ощутить себя одновременно и национальными элитами.

Движения нерусских народов в начале века, и в том числе движение А. – З. Валиди, коренным образом отличались от западных буржуазных движений, поскольку на Западе активности, вызванной кризисом этничности, противостояла система гражданской нации. На Западе общепринято противопоставлять гражданское общество (нацию) этническому национализму. Это одна из тех дуальных оппозиций, которые составляют фундамент нетрадиционных обществ. В России же зачастую этнический национализм ошибочно связывают с крайним шовинизмом, а очень часто и либеральными ценностями, что в действительности абсурд. К примеру, члены башкирской молодежной организации «Кук буре», называя себя «националистами», одновременно выступают за «демократические ценности». В действительности буржуазная нация на Западе подавляет этнический национализм различных гасконцев и басков, создавая при этом унифицированный конструкт под названием «общегражданская нация».

Несмотря на желание, в том числе и советских историков, квалифицировать движение автономистов во главе с А. – З. Валиди как «буржуазное движение националистов», в действительности его правильно квалифицировать как традиционалистское, консервативное, поскольку главным лозунгом участников Гражданской войны было возвращение вотчинного права на землю. То есть восстановление власти башкирской общины и требование особого статуса для башкир как народа («автономии»). Это было вызвано тем, что «буржуазные» реформы уже к концу XIX в. достаточно сильно ударили по локальному миру башкирского общества.

Таким образом, к началу XX в. башкирское общество уже было готово к (советской) консервативной модернизации. Наблюдался кризис этничности и рост национального сознания, старые институциональные одежды стали тесны для новой реальности. Статичное состояние башкирского общества (локальный мир), которое не менялось веками, пришло в движение, и остановить ход истории уже ничто не могло. Общество готовилось шагнуть из архаики (премодерна) к современности (советскому модерну).

Башкирское общество в условиях советской модернизации. С победой Октябрьской социалистической революции началось складывание основ советской системы. Несмотря на то что идеологи суверенитета обвиняли в свое время СССР в разрушении башкирской национальной идентичности, в реальности картина была с точностью до наоборот. Все жители СССР имели двойную самоидентификацию – этническую и гражданскую, причем и та и другая были закреплены официально. И это притом, что, как уже говорилось выше, западное гражданское общество и гражданская нация противостоят этническому национализму, поскольку построены на разрушении последней.