Сергей Осмоловский - Как белый теплоход от пристани

• Название: Как белый теплоход от пристани
• Автор: Сергей Осмоловский
• Жанр: Русское современное

Перед вами сенсационно найденный дневник молодого москвича, погибшего в результате теракта 2004 года в тоннеле метро между станциями Автозаводская и Павелецкая. Записки охватывают последний год жизни героя – эти события вовлекут вас в мир жизни обычного человека, незнакомого вам прохожего, но, к удивлению, полного интересных переживаний и страстей, которые внезапно оборвутся в точке наивысших достижений героя. Драматургия не даст вам отвлечься, а ироническое изложение не позволит вам заскучать.

---

– Ясно… – С этого момента отметка на шкале издательской заинтересованности стремительно ползёт вниз. – Вообще-то, мы только известных авторов печатаем… – Увы, «ясно» становится и мне. – Не знаю… У вас – что? Стихи? Проза?

– Да, – отвечаю, – проза.

Представитель (чаще – представительница) начинает равнодушно ворошить списки с именами и должностями сотрудников. На моё везенье не уснув, выуживает оттуда самое на его (её) взгляд для меня подходящее.

– Вот. Обратитесь к (имя рек).

– Спасибо, девушка. Всего наилучшего.

– До свиданья.

А как всё вежливо-то! Иллюзия заботы и симпатии!

Всё же прорывает – не могу удержаться:

– Господь наградит вас за вашу доброту семью футами под килем.

– Лучше бы нормальной зарплатой…

Приоткрыв нужную дверь, интересуюсь, изумляясь собственной воспитанности:

– Добрый день. Прошу прощенья, мне необходимо переговорить с (имярек). Я не ошибся?

– День добрый. Нет, вы не ошиблись. Я уже в курсе. Проходите. Пожалуйста, садитесь.

Прохожу. Сажусь. Располагающе, лучезарно улыбаюсь.

Ладони постепенно увлажняются – в семнадцатый (!) раз, а почему-то волнуюсь, как дебютант.

– Итак, что у вас? В электронном виде? Машинописном? Рукопись?

– Нет-нет, – отвечаю, снизу до верху просияв: чистотой ботинок, белизной улыбки, незамутнённым сознанием, – в электронном.

Протягиваю диск. Движением, исполненным символического действа, дама медленно внедряет мою набитую генетической информацией штуковину в лоно дисковода своего ПиСи:

– Вообще-то, знаете, поскольку вы раньше никогда не издавались – мы отошлём ваш материал рецензенту. А он уже решит и в течение полутора-двух месяцев даст ответ. Сами-то мы не читаем.

– Хорошо. Только, надеюсь, не возбраняется фрагментарная демонстрация работ? Просто не хочу нагружать вас избыточным объёмом. А по тому, что представил, думаю, можно будет признать во мне наличие каких-то способностей либо отсутствие таковых.

Сам чуть не падаю в обморок от собственных формулировок.

– Наверное. Всё равно это никто не стал бы читать.

Ах, вот как!

– В смысле – целиком.

– Тогда, как мы поступим?

– Как. Если нас что-то заинтересует – мы вам сообщим.

– Хорошо. Спасибо. Всего доброго.

Дамочку давно уже больше занимают солнечные зайчики, с блошиным задором сигающие с её отполированных ногтей. Но всё же она отвлекается, чтобы вяло проронить:

– До свиданья.

Успокоенный осознанием выполненного долга, покидаю Издательский Дом необходимый ему, как браконьер заповеднику.

День за днём, через полтора месяца приходит ясность, отчего так влажнели ладошки.

А случаются и такие варианты. (Опуская вступление.)

– То есть, вы автор, и вы же собственный, так сказать, импресарио?

– В силу обстоятельств, видите ли.

– А что у вас за работы: роман? рассказы?

Наученный «силой обстоятельств» за плетнём интереса углядываю подвох.

– В основном рассказы. – В ответ на скисание спешу добавить: – Разных жанров и разных объёмов: есть и крупные работы.

– Знаете, за рассказы мы почти не берёмся – они сейчас плохо продаются. – (Антон Павлович,18 наше Вам почтение!)

– …

– Вы же понимаете, из каких критериев мы главным образом исходим, подбирая материал. Мы – коммерческая организация. Рассказы теперь не в моде, продаются плохо. И генеральный директор дал негласное указание: присматривать исключительно романы.

Секундная мысль кровью прыснула в глаза:

«Оспади! Присматривать! Я в книжную лавку попал или в дом благородной печати направил свои стопы? Романы!.. Избаловали вас конвейеристы грошовых иронических детективов, изневежился на ваше счастье читатель – вы и повадились под видом романов скармливать ему жёлтые страницы карманного формата в мягкой обложке. Толстой больше трёх лет писал свою „Анну Каренину“, а „Войну и мир“ и того – семь.19 Достоевский три года безотрывно корпел над „Братьями Карамазовыми“. Булгаков вынашивал „Мастера и Маргариту“ в общей сложности больше десяти лет и последние вставки в роман диктовал своей жене за две недели до смерти! Пастернаковского „Доктора Живаго“ я вообще поостерегусь в этой связи упоминать. Шукшин… Великого трудоголика Шукшина максимум хватило на киносценарии. Откуда же я, грешный и недостойный мученик воображенья, вдохновенья презренный раб о двадцати пяти годах, возьму вам роман? Из каких таких недр-глубин добуду это прочувствованное мерило жизненной реализации?»

В слух же бросаюсь объяснять, рассуждать, как мне казалось, почти фактологически о моей работе над ошибками большинства современных авторов, о недопустимости поспешного суда (по крайней мере, в отношении меня) … Походя, к слову, упоминаю о немногих, но всегда восторженных почитателях своего, гм-гм, таланта. Однако мои красноречивые доводы о том, что, возможно, я не только новый Толстой, но и новый граф русской литературы, что сотрудничество со мной возведёт их издательство на уровень, совершенно недосягаемый для конкурентов, стяжают лишь снисходительную улыбочку жрицы храма, изобилующего подобными дарами: «Мальчик, ты не первый. Сперва – огонь, затем – вода, только потом – издание, а уж медные трубы – счастье самых неотступных».

– Ну, распечатайте, – говорит, – принесите. Объём – не больше одиннадцати авторских листов.20 Полистаем, посмотрим…

И я, конечно, понесу – никуда не денусь. Ибо: «Ищите, да обрящете». Дорогу осилит идущий… И я иду. Иду, иду, бреду. Без опоры почти спотыкаюсь. Подползаю потихоньку. И каждым шажочком отмеряю: Боже—милостив—бýди—ми—грешному.

А тем временем, пока в святом самообмане жду каскада предложений и контрактов, совершаю шпионские вылазки в книжные магазины. И причина в том не прозаическая отнюдь, а дабы подсмотреть за трудами современных издаваемых литературных авторов. Дешифровать их открытые послания к «самой читающей нации в мире». Вознести, так сказать, воображение к вершинам-с и окунуть восприятие в глубины их творческих достижений.

Как шпион, незаметный для классиков, бочком прокрадываюсь к стеллажам «Современная проза». И всегда для того, чтобы с негодованием топорщащихся усов захлопнуть книжку уже после второго наугад выбранного абзаца.

Если сегодняшний уровень пошлости и безвкусицы так востребован публикой, что тиражируется в великих тыщах экземпляров, то упаси бог меня стоять на одной полке с ними, с «современными»!.. Скромно отведите под меня отдельную – я не обижусь.

Семейный триллер. Продолжение

«Прошла ровно неделя с того дня, когда Бонни чудным пушкинским мгновеньем появилась в его жизни. Такая же ясная погода, как в тот вечер, так же радовала офисную душу. После работы Он зашёл в кафе, чтобы расслабиться немного. Заказал коньяка, кофе, сигарет, чистой питьевой воды и принялся следить за уличным движением через окно. Так же лениво переводя взгляд с улицы на приближающегося официанта, в противоположном конце помещения он наткнулся на знакомые черты: «Боже мой, это ведь она!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В надписи на обложке фамилия Александра почти не сохранилась и едва обозначалась как «Сам…». Полный её вариант я позволил себе восстановить из контекста записок (прим. ред. – С. О.).

2

Бродяга так ничего и не понял. Кутался в дорогую одежду, как в свою собственную. Его кондиция не позволяла оценить жест и хотя бы поблагодарить за жизнь, как минимум, спасённую. Мне это показалось хамством, Женька же проговорил: "На вот. Носи". Во мне что-то дрогнуло. Да так, что и сейчас я, ведя эти строки, не в пример разволновался. (прим. авт. – А. С.)

3

Главный персонаж кинокартины «Ночи Кабирии» Ф. Феллини. (С. О.)

4

Замечательно, великолепно, спасибо – итал. (С. О.)

5

Фр. savoir – узнать, уметь; vivre – жить. (А. С.)

6

Из спектакля «Юнона и Авось» московского театра Ленком. (С. О.)

7

Кстати, недурственное начало для рассказа. Или даже романа. Только вслушаться: «Мне… приснилась… женщина… с усами…». Сколько в этом музыки! (А. С.)

8

Гормон радости. Формирует настроение, управляет активностью мозга. (А. С.)