Сергей Осмоловский - Как белый теплоход от пристани

• Название: Как белый теплоход от пристани
• Автор: Сергей Осмоловский
• Жанр: Русское современное

Перед вами сенсационно найденный дневник молодого москвича, погибшего в результате теракта 2004 года в тоннеле метро между станциями Автозаводская и Павелецкая. Записки охватывают последний год жизни героя – эти события вовлекут вас в мир жизни обычного человека, незнакомого вам прохожего, но, к удивлению, полного интересных переживаний и страстей, которые внезапно оборвутся в точке наивысших достижений героя. Драматургия не даст вам отвлечься, а ироническое изложение не позволит вам заскучать.

---

Печально, что велением современной реформы «кофе» стал среднего рода, а эмансипация довела женщин до мужского.

Прискорбно, что бутылка пива стала для девушек таким же атрибутом прогулки, как некогда для барышень зонтик.

Раздражает, что мерилом успеха выступает количество пройденных, продавленных голов.

Немыслимо, что в наши дни вдруг снова возможна купля-продажа людей.

Коробит, что ходьба по набережной превратилась в эквилибристику между соплями, блевотиной, мочой.

Дамская сумочка, этот всего лишь элемент туалета, стоимостью в годовой доход учительской семьи кажется мне совершенно неприличным.

Пять детских жизней, спасённых операцией по пересадке косного мозга, эквивалентны стоимости часов с золотым браслетом. Без комментариев!

И, конечно, меня удручает, что обвинение человека в бесчестии не воспринимается теперь как оскорбление. Не будоражит подлеца, не рождает в нём пусть и ложное, но стремление восстановить честь имени в окружении, подающим ему руку.

Павлочка Леонтьевна, возьмите меня, что ли, в век девятнадцатый…

Семейный триллер. Продолжение

«Он спустился к реке и сел на скамейку. За спиной шелестел беззаботный гомон. Лёгкий ветер обдавал прохладой его расслабленное тело, а невесёлые мысли разогревали голову кровью.

«Я не знаю, что делать, – отвечал Он на этот назойливый шепот в голове. – Не могу решиться, но и болтаться между тоже не могу: надо либо уходить, либо оставаться. Уйти? Но я не могу с ней так поступить… Она не заслуживает… Она всё ещё любит меня, хоть я такая скотина. Слова ей говорил, обещал всего… Сколько потрачено времени, нервов! А сил!.. Она же верила мне!.. Уйду – буду последней сволочью и мразью. В общем-то, я сволочь и есть, это правда, но не хочу, чтобы она об этом знала.

А если остаться – что тогда? Изображать муженёчка и выдавливать раз в день нежное «люблю»? Отравить жизнь терпением, превратить её в раздоры, дождаться ненависти, а потом наговорить друг другу проклятий за бесплодность лучших лет и разбежаться с мокрыми лицами и камнями в сердцах? Не знаю, как она, а я так с этим камнем прямо к речке и прибегу. Утопиться к чёртовой матери и покончить с этим!».

Он разгорячился и местами уже напоминал безумца. Он ходил туда-сюда, резал ладонями воздух, тискал себя за волосы, рвал узел галстука, закатывая глаза, будто от удушья совестью. В итоге, упал на скамейку, снял ботинки и бессильно отложил решение проблемы на «как-нибудь потом». Полежал, сгрыз ногти, затем обулся, сломав на ботинке задник, встал и пошёл домой, расталкивая плечами прохожих. Вечер был безнадёжно испорчен…»

15 марта (суббота), вечер

Отчасти с перепугу, отчасти из любопытства взял да и перечитал всё вышенаписанное, топором невырубаемое. И? Ведь, казалось бы, – сформировавшийся человек: юность от меня уже на расстоянии трёх загнанных коней. Вот-вот и молодость потянется за стремянной. Но как до сих пор я малоопытен и наивен – удивительно даже!

Например, сейчас, ознакомившись с содержанием дневника, сделал «открытие»: нет-нет-нет, Саша, записывать за собой нужно только поостыв, а анализировать и подводить итоги можно только на холодную голову. Итоги же таковы: безнадёжный сноб. Как неутешительно звучит…

А может, всё не так плохо? Не совсем ещё безнадёжный? Может не безнадёжный, а надёжный? Опустим приставку-то. Надёжный сноб! Так уже лучше. Хотя бы потому, что смешнее.

15 марта (суббота), ночь

Нет большей трагедии для мужчины, чем полное отсутствие характера (С. Довлатов).

Сноб так сноб!

17 марта

Я щас подумал…

Если бы вещи, подобные запискам, позволял себе в публичной жизни, то наверняка не избежал бы предостережений, мол, в старости будешь ворчуном, пердуном и бубнилой. А так, вольностей себе на людях не позволяю, и – милейший человек-с!

Дневник – это своего рода лакей. Слуга, брошенный в одно погребище вместе с усопшим хозяином. Некая компенсаторная возможность сказать себе всю правду о себе. Не подыхать лицемером двадцать первого века. Выпустить вонь из себя, помочь выстраться душе своей – освободить в ней место для Человека. Предугадываю заранее, что ничего из этой затеи не выйдет. Но, как проникало в нас из вечного стиха: «Авантюра не удалась, за попытку – спасибо».6

Семейный триллер. Продолжение

«Он явно нервничал. Недавняя лёгкость и умиротворение бросили его ради других. Родной город казался безразличным – и это раздражало. Он шёл рывками, скрипя зубами от злости, и даже не озирался – так всё вдруг опротивело. Ноги привычно несли его по маршруту домой, лицо хранило печать злобного невмешательства.

И вдруг его взгляд, тупой и разбитый, как стёклышки очков, прояснел. Среди мутных и ненужных силуэтов выдвинулась фигура. Девушка двигалась, будто плыла, мерно покачивая бёдрами и кокетливо увиливая от липкого внимания прохожих. Темноволосая, в белом обтягивающем платье до колен с глубоким вырезом на груди и в открытых белых туфельках на шпильке! Она выделялась в толпе не просто красотой, а какой-то исключительной особенностью, загадкой более непостижимой, чем улыбка Джоконды. Перед такой силой обычно рассыпаются в прах самые непробиваемые двери. Подошвы таких ножек, как правило, умащены слезами самых чёрствых самцов. Такие улыбки проскальзывают в сердца самых закоренелых интровертов, разжигая в них неведомый огонь жизнелюбия.

Такие улыбки пронизывают насквозь, как иголки сердца бабочек в гербарии коллекционера. И Он застыл – беспомощно, точно коряга посреди людского течения, и колыхнулся не раньше, чем девушка скрылась из виду, нанизав его потрясение на каблучки. «Какая она красивая! – осилил Он вслух. – Глаза! Волосы! Осанка!.. А улыбка! Боже мой, улыбка!.. Как жаль, что больше никогда…». Он не договорил. И даже не успел додумать. Обречённые мысли прервало что-то молодое и смелое, которое схватило его за лацканы и швырнуло бегом в ту сторону, куда скрылась его прекрасная и таинственная незнакомка.

«Чёрт!.. Растерялся, как первоклассник! Женился, что ли – хватку потерял», – Он всё тянул шею, всё высматривал совершенный образ, растаявший облаком в дымке людей. Тщетно. Вскоре, кое-как успокоившись, Он развернулся и зашагал в общем строе, глядя поверх голов…»

21 марта (пятница)

Мне приснилась женщина. С усами.7

Всё же, думаю, что это была не женщина, а девушка. Почти девочка. Разница принципиальная – усы её только-только зарождались. И развивались уверенно – как срамная болезнь. Уже через несколько мгновений невинные уста её оказались полностью сокрыты под исключительно пышной меховиной.

Девочка стояла в фате, под руку с каким-то офицеришкой (безусым, кстати) и вся меркла под ветвистыми гирляндами усов, будто углём нарисованных детской ручкой.

Она молча стояла и смотрела на меня. Я тоже смотрел на неё и тоже молчал. Молчал оттого, что мне совершенно нечего было ей сказать! И все приглашённые вокруг – молчали. Без звуков, без движений ждали, во что выльется наша с ней встречная бледная монументальность. Если и может быть ещё тише, то только после смерти.

Ассоциация с физической кончиной прилипла к сознанию, точно стафилококк на кожу, превратив забавный сон в кошмарный. Не без доли брезгливости я ощутил, как, повинуясь второму закону Ньютона, со лба, превозмогая рельеф лицевого устройства, к моему подножию устремились борзые капельки пота.

Известно, что при определённых обстоятельствах молчание – золото. Не уверен, входит ли сновидение в число таких обстоятельств, однако наше упрямое безмолвие явно прилежало к чему-то ценному и постепенно материализовалось в свадебные подарки. Я пригляделся: все они были на моё имя. Но распаковывать их бросился почему-то женишок в погонах. Делал он это второпях – некрасиво, жадно и почему-то молча! Выглядел церемониал жутковато…

И пока мы с усатой девственницей бестолково молчали друг на друга, её суженый неловкими руками расстроил механизмы всего, что должно было работать, грубой челюстью надкусил всё, что можно было съесть. Помню, я был против такого его поведения. Возмутительный факт с подарками причинил мне, впечатлительному человеку, расстройство. Молодая же вовсе утаилась под сенью чёрного надгубного боа, разросшегося пуще пальмовых ветвей.

Страшный сон длился недолго. Но за каких-нибудь пять—шесть минут подо мной на простыни успело скопиться граммов двести убедительной солёной влаги.

А потом на меня напала голодная муха, и я проснулся. Подумал о том, что с четверга на пятницу сны, как говорят, сбываются, и с тягостным чувством вслух пропел: «Мне приснилась женщина с усами».