Сергей Скляров - Вина и мотивы преступного поведения

• Название: Вина и мотивы преступного поведения
• Автор: Сергей Скляров
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-94201-374-8

В работе рассматривается концепция вины, существующая в уголовном праве России, раскрываются проблемы законодательной регламентации ее форм, предлагается принципиально новый подход к пониманию мотивов преступного поведения, их классификации, к определению места и роли мотивов в процессе мотивации поведения. Показывается влияние мотивов преступного поведения на определение формы, объема и степени вины лица, совершившего преступление. Раскрывается значение формы и степени вины, мотивов преступного поведения для квалификации преступлений, дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности.

Работа адресована научным работникам, юристам-практикам, а также преподавателям, аспирантам и студентам юридических вузов.

---

Например, лицо незаконно добывает котиков в открытом море (ч. 2 ст. 256 УК РФ), самонадеянно рассчитывая, что его знакомые, как было ими обещано ранее, должны привезти соответствующее разрешение, а в итоге – не привозят; или лицо, распространяя сведения, подрывающие репутацию потерпевшего (ст. 129 УК РФ), сомневается, что распространяемые сведения подлинные, но самонадеянно рассчитывает, что получены они из достоверного источника, который ранее никогда не подводил, а в итоге – сведения не соответствуют действительности. Какая форма вины имеется у преступника в указанных случаях? Исходя из обстоятельств дела, – неосторожная, в виде легкомыслия. Клевета, совершенная по неосторожности? Фактически – да, исходя из содержания ст. 26 УК РФ. Логически такое решение явно неверно. А значит, то, что законодатель понимает под легкомыслием, является частью умышленной вины, но не неосторожной.

Мнение о том, что необходимо «иметь возможность привлечения к уголовной ответственности за неосторожные действия на момент их совершения, независимо от наступления последствий»,[68]представляется небесспорным ввиду указанного выше этимологического значения словосочетания «неосторожный проступок».

Если то, что законодатель понимает под легкомыслием, в большей степени вписывается в критерии умышленной вины, закономерно возникает вопрос, что относить к неосторожности? В уголовном законе неосторожная форма вины раскрывается также через понятие небрежности. Слово «небрежный», с точки зрения русского языка, обозначает относящийся невнимательно к своим обязанностям, пренебрежительный.[69] В то же время ограничивать неосторожную форму вины одной лишь небрежностью представляется нецелесообразным ввиду того, что при совершении преступления по неосторожности в одном случае, лицо может осознавать, что его действия (бездействие) нарушают определенные правила поведения, в другом – что оно пренебрегает мерами предосторожности, пренебрежительно относится к своим обязанностям, в то же время его действия носят правомерный характер.

Например, проезжая перекресток на красный свет светофора, водитель, безусловно, сознает, что его действия нарушают определенные правила поведения (в данном конкретном случае – правила дорожного движения). В другом случае водитель, двигаясь на машине назад, не нарушает никаких правил, так как такие действия не запрещены, но в то же время сознает, что его действия могут причинить вред окружающим, так как ограничена обзорность и кто-то может оказаться на пути, поэтому при совершении таких действиях необходимо повышенное внимание.

Поэтому наряду с неосторожностью необходимо использовать иной термин для обозначения двух разновидностей неосторожной формы вины:

– когда лицо сознает, что его действия (бездействие) нарушают определенные правила поведения, но не предвидит возможности наступления вредных последствий;

– когда лицо сознает, что пренебрегает мерами предосторожности, и также не предвидит возможности наступления вредных последствий.

Представляется, что в первом из указанных случаев применим термин «небрежность». Для обозначения второй разновидности неосторожной формы вины можно было использовать слово «неосмотрительность», этимологическое значение которого состоит в том, что лицо не предусматривает возможную опасность, действует опрометчиво.[70]

Таким образом, неосторожная форма вины могла бы быть представлена неосмотрительностью и небрежностью, общим признаком которых было бы не предвидение лицом возможности наступления вредных последствий своих действий (бездействия), притом что оно должно было и могло их предвидеть. А различие заключалось бы в том, что при небрежности лицо осознавало, что его действия (бездействие) нарушают определенные правила поведения (в том числе и нормы права, но не уголовного характера), а при неосмотрительности сознавало, что пренебрегает мерами предосторожности при совершении правомерных действий (бездействия), могущих нанести вред окружающим.

Конечно, в результате такого подхода часть преступлений может перейти из разряда неосторожных в разряд умышленных, но, как показывает проведенное автором интервьюирование судей, следователей прокуратуры, прокуроров и их заместителей, специалистов-правоведов, большинство респондентов полагают, что некоторые преступления, относимые УК РФ к категории неосторожных (ст. 143, 216, ч. 2 ст. 217, ст. 263, 264, 266–268 и др.), в ряде случаев должны расцениваться как умышленные преступления, но квалифицировать содеянное по статьям, предусматривающим уголовную ответственность против личности, нецелесообразно, а в отдельных случаях – невозможно.

Поэтому при восприятии законодателем предложенного подхода к определению форм вины, при регламентации уголовной ответственности за преступления, подпадающие на сегодняшний день в разряд неосторожных, необходимо дифференцировать ответственность за них в зависимости от формы вины. Например, установить уголовную ответственность за умышленное нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств с косвенным умыслом в отношении возможности наступления общественно опасных последствий, расширив при этом круг данных последствий, в то же время сохранив существующую ст. 264 УК РФ. Представляется, что такой подход будет соответствовать сущности неосторожного правонарушения и принципу справедливости.

Не случайно при описании разновидностей неосторожной формы вины акцент делается на том, что лицо обязательно должно сознавать характер совершаемых им действий (бездействия). Так как при существующей законодательной формуле небрежности, отсутствует, как уже отмечалось, общая система построения форм вины, нарушается принцип субъективного вменения. На это совершенно справедливо обращают внимание в своих научных трудах специалисты в области уголовного права, предлагая решить проблему путем включения в УК РФ указания на то, что лицо и при неосторожной форме вины должен осознавать характер своих действий (бездействия).[71]

Учитывая сделанные выводы, предлагается ст. 26 УК РФ изложить в следующей редакции:

Статья 26. Преступление, совершенное по неосторожности

1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по небрежности или неосмотрительности.

2. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо осознавало, что его действия (бездействие) нарушают правила поведения, не предвидело возможности причинения вреда охраняемым настоящим Кодексом правам и интересам, хотя по обстоятельствам дела должно было и могло предвидеть такую возможность.

3. Преступление признается совершенным по неосмотрительности, если лицо осознавало, что пренебрегает мерами предосторожности при совершении правомерных действий (бездействия), могущих нанести вред окружающим, не предвидело возможности причинения вреда охраняемым настоящим Кодексом правам и интересам, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть такую возможность.

Глава II Мотивы преступного поведения

§ 1. Соотношение понятий преступления и преступного поведения

Под поведением в психологии понимается присущее живым существам взаимодействие с окружающей средой, опосредствованное их внешней (двигательной) и внутренней (психической) активностью. Другими словами, жизнь человека представляет собой непрерывный поток активности, и этот поток включает в себя не только разного рода действия, но и переживания – психическую активность в виде восприятий, мыслей, чувств и представлений. При этом психическая активность присутствует всегда, даже если она и недоступна внешнему наблюдению и не производит каких-либо непосредственных изменений во внешнем мире.

В рамках рассматриваемой проблемы невозможно ограничиться делением активности на внутреннюю и внешнюю, различать виды активности только по тому, исчерпываются ли они переживанием или включают также реальные действия. Активности следует разделить на произвольную и непроизвольную в зависимости от их соответствия «интенции переживающего или действующего субъекта, от контроля их целесообразности и коррекции (или возможности такой коррекции)».[72]

При произвольной активности человеком осознается преследуемая цель и возможность контроля за ходом разворачивающихся процессов, как внешних, так и внутренних. Произвольная активность всегда проходит на фоне более или менее отчетливых ожиданий предполагаемого результата деятельности или возможных последствий такого результата. Наиболее явно эти ожидания выступают в волевых действиях, однако они прослеживаются и в сугубо импульсивных реакциях (например, при аффектах).

Среди единиц произвольного поведения необходимо различать действия[73] и навыки. Действия – это произвольная, преднамеренная, опосредствованная активность, направленная на достижение осознаваемой цели. Одной из основных характеристик действия является его рефлексивность, т. е. самопознание субъектом внутренних психических актов и состояний. Человек до и во время действия может оценивать намеченную цель с точки зрения перспектив успеха, корректировать ее, чувствовать себя ответственным за возможные результаты, продумывать их последствия для себя и окружающих, осознавать, как они в действительности воспринимаются и оцениваются другими индивидами. Напротив, устоявшиеся способы действия (навыки, привычки), сформированные путем повторения, характеризуются высокой степенью освоения и отсутствием поэлементной сознательной регуляции и контроля. Но даже когда волевые действия автоматизируются до уровня навыков, ожидания предполагаемого результата или его последствий продолжают играть свою роль в регуляции активности. Лишенные рефлексивности, они, однако, восстанавливают ее при нарушении протекания деятельности.