Генри Розовски - Университет. Руководство для владельца

• Название: Университет. Руководство для владельца
• Автор: Генри Розовски
• Жанр: Руководства
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-7598-1221-0, 0-393-02782-1

Генри Розовски в течение 11 лет был деканом факультета гуманитарных и естественных наук Гарвардского университета. В своей книге, мудрой, легкой и остроумной, он увлекательно рассказывает об американских университетах и колледжах – о том, как они управляются, с какими сложными проблемами сталкиваются. Автор уделяет внимание всем без исключения «владельцам» университетов: студентам, администраторам, преподавателям, выпускникам, попечителям. Он щедро делится своим бесценным опытом высокопоставленного руководителя и дает коллегам практические советы, как отвечать на вопросы, как попросить о денежном пожертвовании, как разрешать конфликты. Эта книга читается подобно захватывающему роману, герой которого – легендарный Гарвард.

2-е издание.

---

Студенты и профессора воспринимают действительность с разных позиций. Студенты склонны считать, что интерес к исследовательской работе свидетельствует об отсутствии интереса к преподаванию. Благодаря представителям тех учебных заведений, в которых исследовательской работе не уделяется особого внимания, они привыкли смотреть на преподавание и научную работу как на игру с нулевой суммой (см. примеч. 9). Сходные представления находят выражение во многих справочниках, издаваемых колледжами. Иногда, к сожалению, негативные стереотипы поддерживает и поведение некоторых университетских профессоров: небрежно подготовленные лекции, несоблюдение часов присутствия, пренебрежительное отношение к студентам – и все это во имя никому не ведомой «высокой науки». Однако все то же самое может происходить и вне всякой связи с научной деятельностью. Проявление необязательности в процессе преподавания не является свойством, присущим исключительно университетским колледжам, однако для них оно может быть более характерным, чем для каких-либо других учебных заведений – здесь возникает больше искушений в виде различных поездок, посторонних консультаций, приглашений на конференции и т. п.

Соединение преподавания и исследовательской деятельности – сущностное свойство университетского преподавателя. Профессор университета – это не учитель, от которого ожидают лишь того, что он будет передавать имеющиеся у него знания очередному поколению студентов. От него ждут как сотворения нового знания (создаваемого часто в совместной работе с учениками-аспирантами), так и ознакомления с современным состоянием научной мысли студентов всех уровней. Взаимодействие студента младшего курса с преподавателем колледжа и с ученым, преподающим в университете, – это совершенно разные по своей интеллектуальной природе вещи; не то чтобы одно было лучше или хуже другого, – просто они разные. Возможно, правильно было бы сказать, что одно лучше для одних людей и хуже для других, и наоборот. Хочу также напомнить, что мы обсуждаем некие идеальные конструкции. Возможно, имеющееся тут различие отчасти похоже на различие между первичными и вторичными источниками – и те и другие совершенно необходимы, но функции выполняют разные.

Зачем студенту преподаватель, ведущий научную работу?

Этому вопросу очень редко уделяют серьезное внимание. Те, кто полагают, что студентам нечему учиться у преподавателя-исследователя, принимают ответ «что в этом нет никакой пользы» как аксиому, не требующую каких бы то ни было дальнейших обсуждений. Это подход «нулевой суммы» (см. примеч. 10). Напротив, те, кто, подобно мне, полагают, что данная аксиома неверна, слишком часто рассматривают эту проблему как нечто таинственное, не требующее и не допускающее рационального объяснения. Я бы хотел попытаться слегка развеять эту таинственность.

Прежде всего, что мы имеем в виду под научно-исследовательской работой? В словаре Вебстера (1936 г., мое любимое издание) говорится, что эта деятельность представляет собой «усердные занятия, обычно в высшей степени требовательное и исчерпывающее исследование или экспериментирование, цель которого – пересмотр принятых положений в свете вновь открытых фактов». Следует пояснить некоторые аспекты этого превосходного, данного на уровне здравого смысла, определения. Прежде всего, можно сделать вывод, что чтение и исследование – это не одно и то же. Читать можно ради удовольствия, или для того, чтобы ознакомиться с предметом, или для того, чтобы научиться чему-то новому; быть может, просто для получения новой информации. Ни одно из перечисленных занятий не ставит целью пересмотр принятых положений – обсуждение чего-либо «в свете вновь открытых фактов». Разумеется, чтение (как и экспериментирование) совершенно необходимая составная часть исследовательской деятельности, но это чтение особого рода – со сформулированной задачей, разработанным планом и поставленной целью. С другой стороны, исследование и публикация (хотя это и не одно и то же) тесно между собой связаны. Ведь для того чтобы «пересмотр принятых положений» имел осмысленный характер, следует объявить о нем во всеуслышание, подвергнуть обсуждению, чтобы затем принять либо отвергнуть, а это означает необходимость той или иной формы публикации.

Что влечет нас заниматься этой деятельностью? Выражение «научное исследование» сейчас настолько затаскано, настолько вульгаризировано, что формулировать ответ, каков бы он ни был, надо с величайшей осторожностью (см. примеч. 11). Большинство исследований ведется с коммерческой целью – разработать новый продукт или усовершенствовать старый с целью повышения доходов и прибылей держателей акций. У нас в стране многие исследования финансируются военными для обеспечения наступательной или оборонительной мощи. Что касается меня, то я хотел бы ограничить свои рассуждения сферой академических исследований, в которых коммерческие мотивы выражены в очень слабой степени.

Действительно, они выражены в очень слабой степени, и тем не менее крайне редки случаи, когда их нет совсем. Во многих областях результаты академических исследований благодаря передаче технологий могут иметь большую коммерческую ценность. В последние несколько лет некоторые из моих знакомых – среди них специалисты в области молекулярной биологии и экономики – стали мультимиллионерами. Вся штука в том, чтобы коммерциализировать процесс, полученный в ходе лабораторных исследований или библиотечных изысканий, приобрести поддержку удачливого предпринимателя и предать свои разработки гласности. На этом этапе автору идеи (в нашем случае – профессору университета) приходится отходить в сторону. Однако вопрос о том, будет ли последующая коммерциализация успешной, становится не столь важным. Научное исследование может принести признание и даже славу – как в пределах профессионального сообщества, так и общезначимую. В нашем обществе слава почти любого рода имеет денежное выражение. Издать бестселлер, выступить по телевидению, прочесть публичные лекции – все может помочь ученому, которому общество вечно недоплачивает, слегка пополнить свой карман.

И все же, размышляя о том, что же заставляет преподавателя вести научную работу, я назвал бы два фактора, имеющих, на мой взгляд, наибольшее значение. На первом месте стоит любовь к познанию. Это может показаться банальностью, сентиментальностью или самовосхвалением, и тем не менее это так. Выбор рода занятий определяется требованиями, предъявляемыми «делом». Выбравший военную карьеру должен иметь определенную предрасположенность к ношению униформы, демонстрации физических возможностей и проявлению патриотизма. Политики должны испытывать влечение к людям, власти и словесному общению. Ну а ученые – это вечные ученики, которые никогда не становятся взрослыми, это люди, которые хотят оставаться учениками всю жизнь. Не есть ли это один из способов выражения любви к познанию? (См. примеч. 12.) И все-таки это лишь одна сторона медали. На другой ее стороне находятся требования, налагаемые необходимостью профессионального роста. Продвижение по служебной лестнице, срок пребывания в должности, заработок, репутация в университетском мире – все это тесно связано с научной работой и публикациями и делает любовь к познанию чуть менее возвышенной. Мы пишем, изучаем и публикуем не только из бескорыстного желания поделиться своими мыслями с международным научным сообществом, но также и для того, чтобы сделаться из ассистента ассоциированным профессором или получить 7 % надбавки к жалованию (притом что средняя надбавка составляет 6 %). Без всякого сомнения, такого рода стимулы могут привести к неблагоприятным последствиям, которые обычно ассоциируются с лозунгом «опубликоваться или погибнуть». В худшем случае результатом может стать «поток раздутых книг и статей, которые постоянно уменьшают вероятность какого-либо синтеза» (см. примеч. 13). И все-таки, мне кажется, надо быть большим пессимистом, чтобы считать, что существование личных мотивов, мотивов, связанных с собственным продвижением, неизбежно ведет к ущербности научной деятельности. Такое может случаться, но нет причин считать эту ситуацию типичной.

В действительности я пытаюсь рассмотреть совсем иную проблему. Приносит ли научная деятельность человеку, который занимается ею, какую-либо пользу – духовную ли или материальную, – тоже не главный вопрос. Дело также не в том, поощряют или нет наши университеты появление слишком большого количества плохих исследований их публикаций, тем самым способствуя распространению интеллектуальной болезни под названием specialism (см. примеч. 14). Но ведь почему-то получается так, что студент совершенно добровольно и сознательно выбирает учебное заведение, в котором большинство профессоров считают себе учеными-преподавателями?! Вот в чем вопрос. И ответ на него дать не так уж трудно.