Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1

• Название: Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1
• Автор: Марк Энтин
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83066-4

Как и четыре более ранние монографии, настоящая работа посвящена исследованию важнейших трендов в развитии Европейского Союза, мирового порядка в целом и анализу многообразных связей между Российской Федерацией и Европейским Союзом и его государствами-членами. Предыдущими охватывался период 2004–2005, 2006–2008, 2008–2009 и 2010–начала 2011 годов. В новой – прослеживается, как калейдоскоп и мельтешение событий, которыми охарактеризовались вторая половина 2011-го и последующие 2012–2014 годы, укладываются в общую картину. Она состоит из семи разделов, в которых рассматриваются изменения, произошедшие в ЕС за годы институциональных реформ, углубления интеграции в финансовой, бюджетной и фискальной сферах и проведения политики жесткой экономии, и клубок проблем, мешающих подлинному сближению между Россией и ЕС.

Книга предназначена всем тем, кто интересуется и профессионально занимается вопросами европеистики, международных отношений, внешней политики России, европейского и международного права.

---

Наконец, о третьем варианте. Он кажется совершенно невероятным. Но, как выясняется, экономистами также рассматривается вполне серьезно. В соответствии с ним вся еврозона должна объявить дефолт. Не будучи в состоянии обслуживать долги своих участников из-за ограниченного доступа на свободный финансовый рынок, она проведет их реструктуризацию как общего долга. Девальвация евро послужит решением проблемы. Как следствие, с одной стороны, произойдет обобществление национальных суверенных долгов в масштабах всей еврозоны. С другой – еврозона выйдет из нынешнего аморфного состояния. Она превратится в подлинно финансовый, налоговый и банковский союз (иначе говоря, в нечто совсем близкое к федеративному или конфедеративному образованию). Вот тот выбор, который у лидеров ЕС и его государств-членов якобы имеется.

Подобного рода спекулятивные размышления по поводу будущего еврозоны не добавляют оптимизма. Вместе с тем не меньшее количество вопросов порождают предложения, касающиеся диверсификации инструментов, с помощью которых Европейский Союз и его государства-члены могли бы выйти на траекторию более быстрого и устойчивого экономического роста. Вопросы эти двоякого рода. Во-первых, по поводу бесконечных претензий к Германии со стороны ее партнеров по Союзу. Во-вторых, в связи с тем, что, как выясняется, у ЕС имеется серьезный дефицит инструментов квазигосударственной и наднациональной поддержки экономического роста. Начнем со второй темы.

В последнее время появляется все больше и больше предложений, направленных на то, чтобы заставить Германию, германский капитал, германских собственников, простых немцев вкладывать свои деньги в периферийные экономики. Стартовая посылка, используемая их авторами, следующая. Проценты по вкладам сейчас очень низкие. Принося деньги в банки, люди зарабатывают минимум. Сами банки в условиях царящей на рынках неопределенности и ужесточения требований со стороны регуляторов тратят мало. В результате Германия накапливает колоссальные средства, высасывая пылесосом бегущие деньги из периферии ЕС, которые добавляются к профициту внешнеторговых и текущих операций. Расходует же она и инвестирует недопустимо мало. И перелом не просматривается. Ситуация ненормальная. Даже в какой-то степени тупиковая.

Отсюда делается вывод – нужно создавать специализированные фонды, которые бы занялись скупкой долговых обязательств проблемных стран региона и приватизируемой собственности. Таких финансовых организаций в ЕС нет, а они востребованы. Они позволили бы вкладчикам неплохо зарабатывать на практическом решении задач, стоящих перед ЕС. На что делается расчет – приватизируемая собственность в проблемных странах, выставляемая на торги, никого не интересует. Спрос низкий. Риски высокие. В приватизируемые объекты нужно вкладывать и вкладывать. При нынешней конъюнктуре никто на это не решается.

В результате столь необходимые периферийным странам приватизационные программы нуждающемуся в них бюджету помочь не могут. (Последний пример – поскольку Греция успешно реализовать государственную собственность не в состоянии, «тройка» предложила ей внешних менеджеров[246].) Все тот же самый не раз уже упоминавшийся порочный круг. А ведь приватизируемая собственность очень и очень недооценена. Ее крайне выгодно скупать, осуществлять санацию и перепродавать. На этом можно делать бешеные деньги. Но делать их некому.

Фонды, о которых идет речь, как раз этим и могли бы заняться. Точно так же они могли бы делать хорошие деньги на скупке долговых обязательств, выплаты по которым намного превосходят стандартно низкий банковский процент по депозитам. Если так, то обычные вкладчики с помощью этих фондов смогли бы зарабатывать гораздо больше, чем сейчас. Вот и решение проблемы. С одной стороны, деньги работают. Экономика периферийной Европы потихоньку поднимается. Долги рассасываются. Происходит общее оздоровление ситуации в регионе. С другой – средний немецкий налогоплательщик наживается на вполне законных основаниях. Претензий быть не может. Ведь эти фонды реально помогают проблемным странам.

Хорошая аргументация. Странно, что подобные финансовые институты до сих пор не созданы. Может быть, в этом отношении вскоре что-то сдвинется. С предложением о создании фондов выходят серьезные люди. С инициативой учреждения специализированных фондов – главный экономист одного из крупнейших французских банков «Сосьете Женераль» Оливье Гарнье[247]. С идеями формирования суверенных фондов и фондов управления собственностью – такие крупные немецкие экономисты, как Даниэль Грос и Томас Майер.

Хотя, если бы все было так просто, наверное, столь разумные и эффективные решения уже были бы приняты. Видимо, есть немало подводных камней. С одной стороны, подобные предложения, как показано в аналитической статье «Как помочь Греции?» из рубрики «Тенденции и прогнозы» текущего номера журнала, сразу окрестили лучшим способом «урвать жирные куски» собственности в обмен на помощь.

С другой стороны, опыт функционирования подобных финансовых институтов, созданных после падения Берлинской стены для плавного и безболезненного объединения Восточной и Западной Германии, расценивается специалистами сугубо негативно. На его совести, по их мнению, увольнение миллионов людей, последовавшее за выкупом восточногерманских предприятий и их реструктуризацией (на улицу были выброшены 2,5 млн человек из 4 млн, которые тогда на них работали). К тому же, как утверждается, тогда было закрыто немало предприятий, которые на деле были или могли быть рентабельными.

Даже если так, утверждают оппоненты, все равно стоит попробовать. Весь фокус в том, что ситуация в зоне ЕС далеко не штатная. Рыночные механизмы не справляются. Их надо подправить. Иначе говоря, им надо помочь. Для этого не следует бояться государственного или иного властного вмешательства. От политических решений зависит то, как долго европейская экономика продолжит мучительно биться в конвульсиях, не будучи в состоянии справиться с годами накапливавшимися диспропорциями между богатеющим центром и нищающей периферией.

Отстаиваемые ими подходы в какой-то степени перекликаются с теми рецептами по выходу из экономической стагнации, которые пропагандировал Пол Кругман. Он объяснял, что всеобщее тотальное повсеместное затягивание поясов является полным безумием. Как могут расти производство, сфера услуг, доходы и инвестиции, с одной стороны, если спрос и потребление, убиваемые жесткой экономией, с другой, падают. Ведь они являются взаимозависимыми слагаемыми единого хозяйственного комплекса. В условиях, когда частный сектор выжидает, не хочет рисковать, боится вкладывать, власти не должны скаредничать. Они обязаны брать на себя накачивание экономики инвестициями. Тратить. Залезать в долги. Чтобы избежать худшего сценария. Когда пойдет экономический рост, придет время расплачиваться по долгам. Но потому, что будет чем. Потому что вырастет экономическая активность. Всем станет выгодно наращивать инвестиции, тратить, расширять бизнес.

С идеей создания германских суверенных и смешанных государственно-частных фондов для скупки собственности в странах периферии ЕС то же самое. На протяжении где-то 12 лет и в особенности последние годы в Германию отовсюду текли финансы. Возвращались же деньги обратно в виде долгов. По кредитам надо платить. Это только на словах их называют помощью. В действительности они удавка, которая стягивается на горле стран, глубже и глубже залезающих в долговую яму.

С точки зрения экономической теории, колоссальные профициты внешнеторгового баланса и текущих операций Германии и перенасыщение ее экономики финансами должны были бы запускать механизм подорожания немецкой валюты со всеми вытекающими последствиями, благоприятными или даже спасительными для партнеров по интеграционному проекту. Немецкая валюта дорожает, соответственно дорожает и все, производимое Германией. Как следствие, более дешевые товары из других стран вытесняют их на местных рынках. Одновременно они завоевывают немецкий. Периферия ЕС становится относительно более конкурентоспособной. Центральная и Северная Европа – менее. Баланс восстанавливается.

На практике ничего такого не происходит. Введение общей валюты сломало цикл. На снятие дисбалансов теперь в автоматическом режиме ничто не работает. Рыночные силы не могут действовать, как раньше. Значит, механизм восстановления балансов надо создавать заново. Единственная возможность – с использованием методов государственного регулирования и управления.

Экономическая теория утверждает, что падение цен на акции и другие виды собственности, сопровождающееся снижением стоимости рабочей силы, когда за те же деньги инвесторы могут получить гораздо больше, должно делать ранее проблемные европейские рынки крайне привлекательными для внешних инвестиций. Туда не могут не устремляться предприимчивые люди. Это альфа и омега функционирования рыночной системы. Ожидаемый результат очевиден. Взлет инвестиций ведет к наращиванию самых современных промышленных мощностей и обновлению сектора услуг. Растет конкурентоспособность ранее периферийных стран. Возникают предпосылки для устойчивого экономического подъема. Экономическая ситуация выправляется. Кризис становится достоянием истории.