Юрий Моренис - Я + Я

• Название: Я + Я
• Автор: Юрий Моренис
• Жанр: Русское современное

Данная повесть является открытием в литературе. Если в мире известно два вида повествования: от первого или от третьего лица – то здесь автор представляет новинку. Повесть излагается от двух первых лиц!

---

– Аля, прошу в апартаменты.

А и правда, апартаменты! Из коридора направо, сквозь модный арочный проем без дверей, проглядывала кухня. Сравнительно небольшая, свет не горел, но бра над вешалкой хватало увидеть в полумраке обеденный круглый лакированный стол, угловой диванчик и отсвечивающий матовым блеском гарнитур с бесконечными дверцами и ящиками. По стенам коридора висели картины. Рассмотреть не успела, гостеприимный хозяин сразу пригласил в комнату, надо полагать, гостиную. Туда, налево, тоже вела арка. Двери отсутствовали. Еще подумала: куда деваться при жарке лука? Залу освещала люстра – большая, под старину. И снова картины. Над диваном, над комнатными цветами – целый зимний сад, а над телевизором смутно мерцали старинные иконы. Одну я узнала – Николай Чудотворец, ах, да, а это Пантелеймон Целитель. В другую комнату – на этот раз белая, с матовым стеклом, заказная дверь, плотно закрытая. Может, спальня? Посередине, меж двух удобных кресел, разместился журнальный столик с двумя небольшим, коллекционными чашечками и таким же ажурным кофейником. Почувствовала аромат.

Ишь, какой цепкий взгляд! Кажется, ничего не упустила. Задержалась на двери, на мгновение задумалась, что за ней, явно догадалась. Конечно, журналист, а для них наблюдательность на первом месте. Может получиться неплохой партнер. Я ведь понимаю причину столь скорого вторжения.

Замерла у икон. Спросила:

– А где Архангел Михаил? Полагаю, он должен быть?

– Естественно. И не один. В спальне, – я указал на закрытую дверь, – в кабинете, – махнул рукой на противоположную стену, – на кухне. Под его покровительством все. Сон, работа, еда. Прошу, по чашечке кофе. Надо полагать, разговор будет долгим.

Ухнула в кресло, уютное, расслабляющее, однако не получалось – напряг не отпускал. Разве что кофе… Сидела, вдыхала запахи, жеманно, по чуть-чуть глотала и, как дура, молчала. Михаил не торопил, прихлебывал и, наверное, в который раз рассматривал картину – палящее солнце над рекою. Веселенькая работа для зимы. Даже настроение улучшилось. У него, вообще, в доме тепло, не то что у меня – батареи еле-еле греют, менять надо. Гаврилов собирался помочь… Вот черт!

– Можно, я закурю?

– Будь любезна. Пепельница перед тобой.

– А ты?

– Уже четыре года, как бросил. После Чечни. Вдоволь дыма наглотался.

– Не раздражает?

– Ни в коем случае. Я к этому равнодушно отношусь.

Уже вторую закуривает, и ни слова. Так до трех ночи просидеть можно, а потом вежливо распрощаться. Э-э, не годится! Надо ее отвлечь, мы это запросто.

– Видел твой сюжет с Валерием Ивановичем. Какой артист! Талантливый человек – везде талантлив. И собеседник приятный.

– Это по поводу премьеры «Гамлета».

– Вечная пьеса. Кто бы ни ставил, кто бы ни играл, каждому есть сказать что-то свое. А ты сам спектакль видела?

– А как же! Иначе материал был бы поверхностный. Да и удовольствие получила.

– Я тоже. Аля, скажи, пожалуйста, как ты думаешь, сколько лет Гамлету?

– В смысле, Валерию Ивановичу?

– Нет, самому Гамлету, персонажу.

– Странно… Я сколько раз видела, читала, там нигде возраст не упоминается. Но он учился в Виттенберге…

– Молодец! Не все и это знают.

– В университете. Значит, студент. Выходит, лет двадцать, от силы двадцать два.

Я рассмеялся. Без улыбки в такие моменты никак нельзя.

– Это ты современными категориями мыслишь. Тогда все иначе было.

Я заинтересовалась:

– И сколько?

– О возрасте Гамлета говорится совершенно конкретно. Помнишь знаменитую сцену с Могильщиком, где Гамлет берет в руки череп Йорика, придворного шута?

– Да. Он еще стал символом Гамлета, хотя по пьесе это всего-навсего проходной эпизод.

– А перед тем, как вручить череп, Могильщик сообщает, что он пролежал в земле ровно двадцать лет и три года. Заметь, Гамлет не забыл Йорика. Он вспоминает, как здесь находились губы, глаза, как веселый шут таскал его на спине. Сколько тогда маленькому Принцу было? Лет пять, семь? Вот и сложи, двадцать три и пять, или семь.

– Около тридцати! Не меньше. Да-а, пожилой студент, чуть ли не заочник, – и я невольно улыбнулась.

Она невольно улыбнулась. Как сказали классики, лед тронулся, господа присяжные заседатели!

– Сказочник! – настроение улучшалось.

– Знаю. Мне твоя начальница, Таня, поведала про кликуху.

– Михаил, это не кличка, это кодовое обозначение.

Польстила ли мне, не знаю. Пора приступать к серьезным разговорам. Она снова потянулась к пачке, закурила. Топор не топор, но в комнате несколько сизовато. Встал, подошел к окну, приоткрыл форточку. Морозная струя резко освежила голову. Тут же захлопнул.

– Не надо, мне не холодно, – я почувствовала себя виноватой. – Прости, Михаил, собачу, как паровоз.

– Не извиняйся. Я понимаю. Может, на твоем месте сам бы закурил.

– Нет, нет, если решил, то все! Я тоже брошу. Гаврилову обещала. Мы вместе хотели… Он не успел, но я слово сдержу.

Я не стал ничего отвечать, типа «дай Бог», или «посмотрим». Ждал… Аля была готова.

– Значит, так, – я глубоко вздохнула и меня, наконец, прорвало. – Фактически Гарика, то есть, Игоря Гаврилова обнаружила я. Если не считать, конечно, сторожа. Мы приехали вместе. Только Гарик сначала в гараж, машину поставить, а я к нему домой, что-нибудь на скорую руку приготовить. У меня до сих пор ключ от его квартиры. Прямо не знаю, что с ним делать?

Она зачем-то взяла сумочку, раскрыла, не глядя внутрь, снова закрыла, снова бросила на диван. Я не перебивал. Понятно, воспоминания не из веселых.

– Извини, Миша, отвлеклась. Чего я схватилась за эту дурацкую сумку?

– Может, платочек достать?

Я невольно усмехнулась: неужели у меня такая кислая физиономия? А он приветлив, если бы не шрам, чистый дедушка Мороз. Натуральный Архангел Михаил, только без меча.

– Нет, Миша, я не из слезливых. Ага, ключ достать.

– Зачем?

– Показать. Говорю же, не знаю, что с ним делать!

Я сказал успокаивающе:

– Бог с ним, с ключом. Итак, Игорь отправился в гараж, машину ставить.

– Да, – я постаралась сосредоточиться. – И что-то долго его не было. Я уж и салатик сварганила, и бифштексы, которые мы по пути в кулинарии купили, поджарила, на стол шампанское французское поставила… Смотри, помню! – удивилась я сама себе. – Всякую ерунду помню, а что-то важное наверняка забыла. Хотя и допрашивали сто раз.

– Не волнуйся, быть может, сейчас вспомнишь.

– Ты думаешь?

Я кивнул.

– Короче, нет его и нет. Я на сотовый – не отвечает. И тут меня, как это ни банально звучит, словно током пронзило. Я скорее халатик прочь, в джинсы, в свитер, шубку в охапку – и на улицу. Шубу уже в лифте надевала.

Она вдруг глубоко задышала, словно вновь торопилась, как в тот страшный вечер.

Фу-ты, что-то стала тяжело дышать. Да ладно, я решила все рассказать быстро, без трагических пауз. С Михаилом, не со следователем, чувствуешь себя гораздо свободнее.

– Когда бежала к гаражам, услышала вой сирен. Это меня еще сильнее напугало, и я рванула изо всех сил. Гарик лежал перед домиком охранника, а над ним топтался серый дядька. Я его узнала, местный сторож. Мне было не до экивоков, оттолкнула его, бросилась к Гарику. Вроде, он был еще жив. По крайней мере, показалось, дышит. Но пока меня от него отдирали, все – умер.

Аля говорила монотонно, без эмоций, чувствовалось, сдерживает себя. Нет, не слезы, не рыдания – не тот характер. Там, в ней, клокотало нечто адское, вот и подавляла. Невысокая, с виду хрупкая, но такая внутренне мощная – сжатый кулак. Женщина вызывала восхищение, однако я тоже весь сосредоточился, стараясь не упустить ни одной детали.

Как он слушает! Ни слова мимо ушей. Взгляд до самого донышка, где все кипит и ворочается, как лава. Не то что этот старший лейтенант Бондаренко. Сидит, чувак, проницательного из себя корчит, с понтом натуральный Шерлок Холмс. А у самого глаза безразличные, и сразу записал меня в подозреваемые. Типа стрельнула Гаврилова, оббежала гаражи и давай над трупом ломать комедию. Винтовку по дороге в кусты забросила. Кстати, Игоря застрелили. Выстрел произвели сзади, когда Гарик уже гараж закрыл и направился к выходу. Пуля попала в шею, задев важные органы. Он еще смог дойти до сторожки… А там упал. Вот Бондаренко и зациклило на мне. Надо же, подозреваемая! Кстати, следов никаких. Хоть и зима, а снегу мало. Плюс, гаражи-то престижные, грейдер каждый день подъездные пути чистит. Не будут же солидные граждане сами фанерными лопатами ворота расчищать. Да и некогда им. Заплатили бабки – и полный сервис. Там, кроме охраны, и слесарь, и механик – целая двухэтажная контора с бухгалтером и председателем.

– Белого цвета?

– Что белого цвета? – не поняла я.

– Дом этот. Офис. Покрашен в белый цвет?

– Да. А ты как догадался?