Ирина Сапожникова - Родной дом – Московская Консерватория

• Название: Родной дом – Московская Консерватория
• Автор: Ирина Сапожникова
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8242-0115-3

Сапожникова Ирина Николаевна закончила Химический факультет МГУ им. Ломоносова и более тридцати лет работала в области физической и коллоидной химии полимеров, кандидат химических наук. В последние годы начала писать в жанре художественной прозы и мемуаристики. В 2007 году опубликована ее первая книга «Глазами школьницы – из середины прошлого века».

---

Отец обладал абсолютным слухом и играл на любом инструменте, к которому подходил или брал в руки. Играл даже на колоколах. Местный настоятель главного (Успенского) собора приглашал отца, еще мальчика, исполнять пасхальные перезвоны. Сохранилась фотография молодежного оркестра народных инструментов, где отец запечатлей с мандолиной в руках. Отец рассказывал, что еще школьником ездил в Москву на спектакли Большого театра и прослушал (и просмотрел) там почти весь репертуар. Любовь и тяга к искусству проявилась в детстве и оставалась до конца жизни неотъемлемой составляющей его внутреннего мира.

По рисованию у отца никогда не было никакого другого учителя, кроме школьного, но его глаза и руки, безошибочно взаимодействуя между собой, оставляли на бумаге абсолютные (как в музыке) пропорции и перспективы. От его Малоярославецкого периода жизни осталось несколько обещающих рисунков (портретов и пейзажей), сделанных карандашом и написанных маслом. Отцу не пришлось реализовать свои природные дарования по прямому назначению, однако он всегда носил их в себе, не утратил до конца жизни, а в темные сороковые-пятидесятые годы плодотворно использовал их для работы и собственного выживания – об этом еще расскажу в соответствующей главе.

2. Трудовой стаж

В Архитектурный институт, куда отец хотел пойти учиться после окончания школы, его не приняли (хотя он один только и получил тогда отличную оценку за рисунок). В стране был 1928 год – начало нового витка террора после короткого либерального периода НЭПа. Спасательным кругом для людей с «неблагонадежным» социальным прошлым стала «перековка» в рабочий класс. И отец устроился на городскую электростанцию – единственное место в Малоярославце, где требовались рабочие для выполнения электромонтажных работ по электрификации города. Электрификация завершилась в 1929-ом году, и отец уехал в Москву с приобретенной специальностью «электромонтажник», с которой он быстро нашел работу на бирже труда: его послали на монтаж электрооборудования строящегося дома Правительства с кинотеатром «Ударник» и Театром на Берсеневской набережной.

Известно, что человек талантливый проявится во всем. Николай Федорович оказался талантливым рабочим, и не только потому, что имел прекрасные руки и творческое начало, но еще и обладал феноменальной трудоспособностью. Он работал и рядовым, и бригадиром, был ударником и рационализатором, награждался премиями и грамотами.

Потребность реализовывать себя в творческом труде, возможно, и была главной в его человеческой натуре, можно сказать, императивом его жизни. Погрузившись в случайную профессию, он нашел в ней много интересного, выучился без отрыва от работы, и после окончания строительства «Дома на набережной» был назначен заведующим электроцехом Нового театра (впоследствии – Московский Драматический театр, ныне – Театр Эстрады). 1-го февраля 1937-го года отец перешел на работу в Московскую государственную консерваторию им. П.И.Чайковского.

3. В московской консерватории

Николай Федорович Сапожников пришел в Консерваторию в 27 лет на ту же должность, что и в Новом театре; он принес с собой большой трудовой стаж, звание ударника труда, музыкальные и художественные способности и инженерную специальность «монтаж и эксплуатация электрооборудования промышленных предприятий». Особенно плодотворной его деятельность продолжалась до середины 1970-х г.г., пока он оставался в своей должности начальника электроцеха. Сколько раз его приглашали на работу в Мосэнерго и в другие организации на более престижную, более высокую и более оплачиваемую должность. Но отец любил Консерваторию, как свое дитя, как мать, как жену или сестру, и не мог изменить ей или подвести ее, как ему казалось, своим уходом. К тому же Консерватория, с ее высоким предназначением в мире Искусства, притянула к себе отца масштабами музыки и музыкантов, тогда в ней работавших, и стала ему вторым (а скорее, первым) домом.

Было и еще одно, может быть главное положение, интуитивно или явно заставлявшее отца не бросать Консерваторию. В масштабе МГК как ВУЗа и как храма Музыки и одновременно хозяйствующей единицы с огромными старинными корпусами, великолепными классами и залами, были заложены грандиозные возможности, как для рутинной работы, так и для реализации творческих сил, которыми отец был полон. Трудно сказать, цепь случайностей или закономерность обстоятельств привела Н.Ф.Сапожникова, человека художественно одаренного и наделенного абсолютным слухом, в Московскую консерваторию, но он беззаветно прослужил ей как отдельной Музе более 50-ти лет.

Отец проработал в Консерватории до смерти в середине девяностых, оставаясь до конца востребованным в ней, хотя и заканчивал свою трудовую деятельность в должности дежурного электрика. Так, в конце февраля 1995-го года, когда отец уже не выходил из дома, ночью случилась серьезная авария, приведшая к обесточиванию электросетей и поломке ряда оборудования. По колебаниям напряжения отец сразу понял, что произошло, и объяснил нам, куда должен пойти инженер или мастер, что должен выключить, что включить, какие рубильники на какой режим перевести. Однако мы никого ночью найти не могли. Утром к нам в дом пришла целая делегация из сотрудников технических служб. Отец был смущен их появлением, поскольку решил, что они пришли навестить его как больного. Он спросил в своей манере: «Чем обязан приходу столь высоких гостей?» Однако сразу успокоился, так как оказалось, что пришли они к нему проконсультироваться по аварии. Это случилось недели за две до его смерти. Вскоре отец слег и уже не вставал. Я приходила к нему с вопросами: «Папа, может, тебе дать книгу полегче (книги стали выпадать из его рук)?» «Нет, не надо, читать не хочется.» «Может, тебе принести приемник и поставить музыку?» «Нет, музыки я уже наслушался». Тогда я спросила: «Что же ты хочешь?» Отец ответил: «Я хочу встать и действовать».

Поступив на работу в 1937-ом году, Н.Ф. начал с того, что провел серьезную реконструкцию и усовершенствование электрооборудования консерваторских помещений. Он перевел энергообслуживание здания в полуавтоматический режим, введя при этом множество соответствующих тому времени технических новшеств и собственных рационализаций. Таким образом, был заложен фундамент электротехнического обеспечения МГК в тяжелые военные годы 1941 – 1945 гг. в условиях отсутствия специалистов, средств, материалов. Сохранились некоторые документы и грамоты тех лет, свидетельствующие о высокой оценке неожиданного для всех уровня выполненной работы.

Скорее всего, новое время требует сегодня более современного оснащения, и новые люди, возможно, работают в этом направлении, но многое из того, что сделано еще молодыми руками и особенной головой моего отца, работает в МГК до сих пор.

Во время войны наша семья (отец, мама, сестра, родившаяся в 1937-ом году, и я – в сороковом) оставались в Москве, и отец работал практически сутками. Известно, что, несмотря на то что Консерватория как учебное заведение осенью 1941-го года была эвакуирована в г. Саратов, ее жизнь в Москве не останавливалась ни на минуту. В неотапливаемом помещении Большого зала проходили концерты. Многие слушатели уходили на фронт прямо из Консерватории. Отец рассказывал, что однажды во время концерта С. Рихтера в зале погас свет. С.Т. Рихтер ни на секунду не оборвал музыку и еще какое-то время играл в полной темноте, пока ему не принесли свечу. Но это было общее по Москве техническое отключение электроэнергии на пять минут и к энергетическому состоянию МГК не имело отношения. Энергетическая артерия МГК во время войны, даже в самые тяжелые для Москвы дни, когда немцы вплотную подошли к столице, была исправной и работала бесперебойно. Для Консерватории это означало в тот период не только поддержание творческой потенции, но обеспечение всей ее жизнедеятельности и сохранности, а для моего отца это было время беспримерного труда, который мог бы считаться подвигом.

Я была еще очень маленькой и сама помню только, что отец приходил домой под утро. Сохранился документ по представлению Н.Ф. Сапожникова в 1946-ом году по случаю восьмидесятилетия МГК к медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» В восьми пунктах неполного, как сказано, перечня его заслуг просматривается масштаб его деятельности:

«…В трудных условиях военного времени, при недостатке рабочей силы и почти полном отсутствии квалифицированных энергетиков Н.Ф.Сапожников обеспечивал нормальную работу всего электрохозяйства.…Н.Ф. Сапожниковым были оборудованы все бомбоубежища вентиляционными установками и энергопитанием, оборудована светомаскировка на всю осветительную арматуру. Во время налетов вражеской авиации была обеспечена телефонная связь всех чердаков здания Консерватории с дежурным помещением пожарной охраны, была создана новая противопожарная насосная установка с резервным мотором к пожарному насосу.».