Йоганн Мюллер - Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

• Название: Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»
• Автор: Йоганн Мюллер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9955-0799-4

Эта книга основана на воспоминаниях немецких танкистов, воевавших в прославленной 2-й Танковой группе Гудериана. В этом издании собраны свидетельства тех, кто под командованием «Schnelle Heinz» («Стремительного Гейнца») осуществил Блицкриг, участвовал в главных «Kesselschlacht» (битвах на окружение) 1941 года, закрыв Минский, Смоленский, Киевский и Брянский котлы, – но так и не дошел до Кремля. В отличие от «невыразимо скучных, как сукно цвета фельдграу» мемуаров самого Гудериана, «читать воспоминания простых солдат и офицеров его Танковой группы гораздо более интересно и поучительно. Фельдфебель или лейтенант расскажут такие детали, которые не видны с высоты генеральского величия. И во многих случаях эти описания красноречивей армейских сводок, ведь если молодой лейтенант говорит, что от его роты осталось всего семь человек, стоит ли верить победным фанфарам?..»

Как сражались, побеждали и умирали немецкие танкисты? Благодаря кому 2-я Танковая группа неслась от триумфа к триумфу – пока не нашла коса на камень, а германский Блицкриг не разбился о русскую оборону под Москвой? По чьей вине Панцерваффе так и не дошли до Кремля? Почему их победный марш на Восток обернулся крахом и первым серьезным поражением Вермахта, ставшим началом конца?

---

Впрочем, в отношении Гудериана имеется простое и логичное объяснение – слишком часто он нарушал приказы вышестоящих начальников. Да-да, имелся за ним такой грешок, несмотря на пресловутую железную немецкую дисциплину. Но, что гораздо страшнее, эти нарушения почти всегда вели к очередной победе, а такого начальство не прощает нигде и никому. Разве мог генерал Клейст забыть смелый прорыв корпуса Гудериана, который привел к окружению армий союзников под Дюнкерком, хотя он, Клейст, этот прорыв запретил? Когда зимой 1941 года после поражения под Москвой множество немецких генералов полетели со своих постов, среди них оказался и Гудериан. Это никого особенно не удивило. Любопытнее другое: многие из них позднее вернулись на фронт и воевали более или менее успешно, а вот Гудериан так и остался в глубоком тылу до самого конца войны. Да и наградами его обошли, потому что Мечей к своему Рыцарскому кресту он так и не получил, хотя это было чуть ли не дежурным знаком у генерал-оберстов Вермахта. Во всяком случае, у Гота и Клейста они имелись.

В качестве командующего армией Гудериан допускал много ошибок, хотя сказать, что он совершенно не справлялся со своими обязанностями, тоже нельзя. Но, к счастью для него, потолок некомпетентности его противников, таких как Еременко, Тимошенко, Буденный и прочие, – это дворник с рынка города Скотопригоньевска (Ф. М. Достоевский «Братья Карамазовы»). Обосновать это утверждение не слишком сложно. Вспомните подробности взятия Ельни, Орла и Брянска, описанные в этой книге. Их можно было бы счесть россказнями Мюнхгаузена, если бы они не были горькой правдой.

Но снова у советских, а теперь и у российских историков имеется прекрасный выход. Можно написать, что «2-я танковая группа захватила город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Можно написать, что «XLVII танковый корпус захватил город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Можно даже уточнить: «17-я танковая дивизия захватила город Брянск, замкнув кольцо вокруг 3-й и 13-й армий». Но ни советские, ни российские историки никогда не напишут: «Боевая группа Градль в составе 12 танков и 4 бронетранспортеров с ходу захватила город Брянск и трое суток удерживала его до подхода 167-й пехотной дивизии, не выпустив из окружения две советские армии». Причем любое из этих четырех утверждений будет чистой правдой, выбирай на свой вкус.

Кстати, можно без труда заметить одну особенность действий советского и немецкого командований в случае попадания каких-то соединений в окружение. Немцы старались держаться до последнего, а высшее командование обязательно пыталось организовать деблокирующие удары, хотя они не всегда приносили успех. Примеры – Демянск, Холм, Сталинград. И срок сопротивления немцев в котлах измерялся неделями, а то и месяцами. Советские армии и корпуса, попав в окружение, два-три дня изображали сопротивление, а потом просто разваливались и пытались мелкими неорганизованными группами просочиться наружу. Примеры деблокирующих ударов, наверное, можно найти, но для этого придется именно искать и вспоминать. И обычный срок существования окруженной советской группировки не превышал двух недель.

Еще одним доказательством некомпетентности советских генералов служат карты в книге воспоминаний Гудериана. На них прекрасно видно, как развились наступления 2-й танковой группы – танковые дивизии, а чаще одна дивизия, вырывались вперед на расстояние от 100 до 200 километров от главных сил и останавливались, полностью израсходовав топливо и почти израсходовав боеприпасы. Одна из мотопехотных дивизий вытягивалась в тонкую ниточку вдоль единственной дороги, чтобы обеспечить безопасность коммуникации. И сколько раз был отрезан и уничтожен этот зарвавшийся авангард? Ответ: ни одного раза! Даже попыток таких не было.

Поздней осенью 1941 года 2-я танковая группа в ходе операции «Тайфун» достигла своей максимальной численности, в подчинении Гудериана оказались целых пять корпусов. Более того, 11 декабря ему была подчинена 2-я армия и была создана Группа армий «Гудериан». Но это не помогло. Сначала танкисты Гудериана намертво застряли под Тулой, так и не сумев пробиться к Москве, а потом не сумели остановить контрнаступление Красной Армии. Восточный поход самого знаменитого из панцер-генералов бесславно завершился, и 25 декабря он был отрешен от командования.

Интересно, что после этого 2-я танковая армия (так теперь называлась бывшая группа) более не играла никакой серьезной роли в боях на Восточном фронте, превратившись в безликого статиста, удерживающего свои километры линии фронта – и не более того. Она не участвовала в летнем наступлении 1942 года, а во время Курской битвы лишь удерживала западный фас Курской дуги. К этому времени в ее составе не осталось ни одной танковой дивизии, хотя титул «Танковая» она сохранила.

Гейнц Гудериан оставил после себя пухлый том воспоминаний, описав свою службу в Вермахте. В свое время перевод этой книги был на всякий случай уложен в спецхран, чтобы не смущать некрепкие умы «новой исторической общности людей – советский человек». С моей точки зрения – совершенно напрасно, ибо панцер-генерал не обладал даже тенью литературного таланта, и его книга невыразимо скучна, как сукно цвета фельдграу. Во всяком случае, я в свое время капитулировал в районе шестидесятой страницы, и даже запретность книги не подтолкнула меня дочитать ее до конца.

Кстати, о литературе. В последнее время западные авторы все чаще и чаще обращаются к русскоязычной литературе. Причем если ранее это были незабвенные произведения Воениздата, то теперь используются новейшие книги А. Исаева, М. Барятинского, И. Мощанского и других, хотя отношение к ним остается настороженным. И еще одна любопытная деталь. Если сравнить библиографию хотя бы двух книг – «Котлы 41-го» А. Исаева и «Наступление на Москву» Н. Цеттерлинга, то выяснится, что Цеттерлинг использовал русских книг примерно в пять раз больше, чем Исаев немецких. Такая вот интересная арифметика.

Мы хотим представить вам воспоминания простых солдат и офицеров 2-й танковой группы, читать которые гораздо более интересно и поучительно, чем генеральские сочинения. Но сквозь красочные описания жестоких боев проступает подлинное лицо войны – кровь, грязь, страдания, смерть товарищей. Фельдфебель или лейтенант расскажет такие детали, которые не видны с высоты генеральского величия. И во многих случаях эти описания красноречивей армейских сводок, ведь если молодой лейтенант говорит, что от его роты осталось всего семь человек, стоит ли верить победным фанфарам? К тому же эти люди так и не дошли до Москвы!

И как говорил Марк Порций Катон Старший: «Ceterum autem censeo Deum non esse».

Предисловие автора

Гейнц Гудериан возведен на пьедестал как легендарный творец германских танковых войск и блестящий командир эпохи блицкрига. Эта легенда во многом появилась усилиями самого генерала, хотя, вполне вероятно, он и не ставил перед собой такой задачи. Основой стали его широко известные мемуары, которые оказали огромное влияние на всю историографию Второй мировой войны. А уже саму легенду создали историки и биографы Гудериана, которые совершенно некритически отнеслись к этой книге, принимая ее за безусловную истину в конечной инстанции. Действительно, Гудериан является одной из самых крупных фигур того периода, не лишенной, однако, многочисленных недостатков. Тщеславный и упрямый, склонный к самодеятельности, он с самого начала сделал ставку на Гитлера и нацистов и оставался верным им до самого конца, что доказывают его отчаянные и наивные попытки спасти Германию от военного поражения в 1944 году. Достаточно часто он приписывал себе успехи своих подчиненных, укрепляя фундамент легенды, которая надолго пережила самого Гудериана. Даже сам термин «панцер-генерал» историки наверняка придумали под влиянием личности Гейнца Вильгельма, учитывая его роль в развитии теории и практики танковой войны.

Недостатки Гудериана как командира стали органическим продолжением его достоинств. Успехи командира корпуса в Польской и Французской кампаниях во многом предопределили его конечный провал в роли командира танковой группы в декабре 1941 года. Краткосрочное оперативное планирование не равнозначно подготовке стратегических операций. Вообще-то интересно, что всю Первую мировую войну Гудериан провел в различных штабах и после разгрома под Москвой снова вернулся на штабную работу как генерал-инспектор Панцерваффе и позднее начальник штаба ОКХ. Впрочем, его деятельность там также выглядит далеко не однозначной, хотя это предмет отдельного исследования. В этой книге мы рассмотрим его действия именно на посту командующего танковой группой, причем будем опираться больше не на штабные документы, а на свидетельства участников боев – простых солдат и младших офицеров. Им нет особой нужды что-либо приукрашивать и искажать, поэтому картина может получиться отличной от нарисованной самим Гудерианом в его мемуарах.