Юлия Олейник - Борьба за равновесие

• Название: Борьба за равновесие
• Автор: Юлия Олейник
• Жанр: Боевое фэнтези

Деревенскому лекарю Рилмоку местные крестьяне привозят раненую чужестранку – кхару, жительницу загадочной Дельты. После общения с ней лекарь понимает, что ведёт свой род от древних правителей Аквилии – государства людей. Но перед тем, как занять по праву престол, молодому человеку и его странной спутнице придётся преодолеть немало препятствий, одно из которых – ныне правящий Великий герцог, вряд ли мечтающий расстаться с троном.

---

– Нет, не так. Смотри, – Алейт ловко подцепила ракушку пальцем, резко сжала и провела острым ногтем по линии, где смыкались створки. Что-то легонько чавкнуло, и ракушка раскрылась. Внутри находился розово-серый комочек, слегка подрагивающий, влажный и не очень-то аппетитный на вид. – Берёшь, проводишь по стыку и готово. Ешь.

Рилмок упорно ковырялся со своей ракушкой. Нож никоим образом не хотел попадать в стык и постоянно соскальзывал. Разломать донную уточку руками не получалось. Алейт с усмешкой наблюдала за его потугами.

– Ешь, говорю. И оставь ты свою зубочистку, всё равно не расковыряешь. Тут нужен специальный прибор.

– У меня его нет, – пропыхтел Рилмок, – да я уже почти открыл…

– Дай её сюда. Дай сюда, говорю, не мучь животных. – Алейт отобрала у него раковину и быстро вскрыла ногтем. – Ладно, так и быть, вскрою все. Это пища изначально не предназначена для ваших кривых лап. Тут нужен напор и нежность одновременно. Чпок! Видишь, как всё просто.

Рилмок сдался и принял из рук кхары раскрытую ракушку. Комочек внутри едва заметно шевелился. Юношу передёрнуло.

– Она… оно что, живое?!

– Пока да, – Алейт невозмутимо вскрывала остальных уточек, – но советую тебе прекратить её страдания.

– Я не могу это есть. Оно шевелится.

– Налей вина, закрой глаза, поднеси уточку ко рту и резко втяни в себя. Потом прожуй.

– Я…

– Резко в себя.

Рилмок покорно высосал уточку из её домика и блаженно закрыл глаза. Донная уточка обладала каким-то доселе невиданным вкусом, она была мягкой, но не скользкой, и её мясо почему-то отдавало ванилью. Рилмок проглотил и промычал что-то неразборчивое.

– Оценил, да? Сильные мира сего весьма уважают донных уточек за их вкус и нежность. Одна из основных, так сказать, статей ввоза в мир внешний.

Рилмок кивнул, не особенно вслушиваясь, взял ещё одну уточку и с тем же удовольствием её съел. Уточки были совсем небольшие, величиной с грецкий орех, и мяса в них было немного. На седьмой уточке Рилмоку стало стыдно. Он отодвинул ведро и задумчиво вытянул ноги.

– Что, наелся, что ли? – Алейт удивлённо покосилась на него, не переставая вытягивать уточек из их раковин. – Ешь, они долго не лежат.

– Я предался греху чревоугодия.

– Чего? Выкинь эту блажь из головы. Тебя надо откармливать, одними уточками тут не обойтись. Ешь, кому сказала! Чтобы хорошо лечить, лекарь должен быть здоров и сыт. Где тебе так прочистили мозги? Или тыквенная каша влияет на разум? В таком случае ты её больше есть не будешь. Ну, рассказывай, что это за место, где нельзя невозбранно есть донных уточек?

Рилмок молчал. Против воли он представил себе укоризненные взгляды братьев по Магнификату. Хотя в Цитаделле строгой аскезе предавались лишь монахи, роскошью стол магнификов никогда не отличался. Служение Создателю в любом его проявлении подразумевало разумную ограниченность в еде и прочих мирских радостях. Некоторые братья, впрочем, нестрого следовали заветам пастырей и даже умудрялись заводить семьи, но Рилмок их открыто презирал, а втихую слегка завидовал. Он понимал, что его сегодняшний пир во многом обязан странной гостье, но та лёгкость, с которой Рилмок принял и деньги, и баснословный деликатес, неутомимым червячком грызла его душу. Он решил не рассказывать Алейт о своём послушании. Пусть считает его слегка сумасшедшим лекарем, одичавшим в этих глухих местах. Но кхара оказалась гораздо прозорливее, чем он думал. Покончив с уточками, она села напротив Рилмока и вперила в него немигающий глаз.

– Ты служишь Магнификату. – Это был не вопрос, а утверждение, причём исполненное брезгливости и лёгкого недоумения, словно Рилмок признался в обирании нищих. Юноша вздрогнул. Он знал, что стихиали не сильно жалуют Магнификат, особенно в последнее время, когда там набрали силу сторонники Неистового Марциала, вещавшего, что все стихиали суть порождения Обратной Сути. Приверженцев у Марциала было немного, но отношения с Первозданными он успел испортить накрепко. Рилмок не разделял его убеждений, да и сам Верховный Магнифик порицал Марциала, но как доказать это кхаре?

– Да, я… Я не монах, я пока всего лишь послушник. – Слова давались с трудом, а фиолетовый глаз Алейт смотрел прямо в душу. Рилмок не мог понять, почему рассказывает почти незнакомой гостье самые сокровенные тайны, которые пытался спрятать подальше от собственной памяти. – Через полгода кончится моё мирское послушание и я приму сан хрониста. Я буду работать в библиотеке Магнификата, самом большом хранилище древних знаний…

– Положим, есть и поболе. – Алейт слушала внимательно, почти не перебивая, словно от рассказа Рилмока зависела её жизнь. – Прости, продолжай.

– Лекторий Магнификата два года назад окончили восемнадцать послушников. Я в их числе. Всем нам предстояло пройти два с половиной года мирской жизни, полной помощи ближним, а потом вернуться и принять соответствующий сан. Я буду хронистом, Кристиан астрономом… Ну и так далее. Госпожа Алейт, я правда не разделяю взглядов брата Марциала!

– Какого Марциала? Бывшего ключника, которому явилось откровение? Рилмок, ты ещё молод и почти ничего в жизни не видел. Таких Марциалов рождается в год по десятку, кто-то достигает успеха в своих проповедях, кого-то ждёт забвение. Всё это уже было. И призывы изничтожить кхар, эльфов, гномов, всех скопом или каждого по отдельности… И ничего, видишь, все живут, никто никого не изничтожил, а громкие слова лишь сотрясают воздух и разносятся по воде. Ты думаешь, чернь бросит всё и побежит накалывать нас на вилы? Или герцог спустит на нас свою армию? Люди слабы и смешны, и сами это знают. Им обидно, они хотят сравняться в мощи с Повелителями Стихий, не подозревая, что и сами могут очень многое. Так было… Прости, я задумалась. Так что не бойся, меня ты не обидишь, даже если будешь громче всех кричать: «Топить кхарей!!!» Во-первых, это будет ложь, а во-вторых, кхары не тонут.

– Почему вы решили, что я буду так кричать?

– Это я к слову. Я не люблю Магнификат по своим причинам, которые тебе знать не следует. Кто сейчас Верховный Магнифик?

– Отец Теодорий.

– В миру Тодоре Ксанти.

– Откуда вы знаете? – Рилмок был искренне поражён. Мирское имя Верховного Магнифика было неизвестно даже ему, а он провёл в библиотеке Цитаделлы множество дней и ночей.

– Я живу дольше тебя. Что ж, это неплохой выбор. Ему должно быть, лет шестьдесят?

– Шестьдесят два.

– Да, значит, это именно он… Ладно, неважно. Расскажи мне о себе.

Глаз Алейт упёрся в Рилмока. Она смотрела на него так, словно хотела подтвердить какие-то свои догадки, и от этого становилось не по себе. Рилмок сглотнул. Ослушаться было невозможно. Фиолетовый глаз словно парализовал волю, заставляя произносить слова, которых сам Рилмок почти не слышал.

– Я родился в Таринге, в семье кузнеца. У меня шесть братьев и одна сестра, я самый старший. Мой отец содержит кузницу, а мать шьёт на заказ. Наша семья совсем небогата…

– Поэтому ты пошёл в Магнификат. – Слова кхары звучали как приговор.

– Нет… Отец отдал меня туда учиться грамоте, потому что наш священник сказал ему, что из меня может выйти толк, если вовремя взяться за дело. А я был хлипким, и помощи в кузнице от меня было мало. Да и в семье лишним ртом меньше.

– Это ты сам так решил?

– Нет, всё решили отец с братом Виллимом. Да и матушка была не против.

– Не против того, что больше никогда не увидится с сыном? Сложно поверить. Хотя людские взаимоотношения для меня всегда были загадкой. Ты знаешь, что за каждого мальчика Магнификат платит его семье двести квартиалов единовременно в качестве компенсации за потерю возможного кормильца? Не знаешь. Ну хватит таращиться. Да, тебя продали как корову или, скажем, коня, хорошего коня, породистого. На эти деньги твоя семья сможет жить несколько лет. Без лишнего рта. – Кхара говорила скучным голосом, но мигательная перепонка так и дёргалась, выдавая волнение. Рилмок не верил своим ушам. Его продали? Продали в Цитаделлу, чтобы семья не голодала? Да, он стал хорошим учеником, быстро постигал все науки и к восемнадцати годам стал помощником ментора Гокка. А если бы не стал? Что тогда бы с ним было? Алейт говорила правду, это Рилмок отчего-то знал совершенно точно, и правда эта не нравилась ни ей, ни ему. Рилмок вспомнил рабочих Цитаделлы, совершенно неуместное воспоминание об огромных немых мужланах, ворочающих бочки и грузящих уголь. А вдруг это те мальчики, кому учёба так и не далась? Вдруг с ними делают что-то, что превращает их в тупых исполнительных дебилов? Рилмока передёрнуло от отвращения. Нет, этого не может быть. Немых мальчиков тоже забирают из семей, чтобы они хоть где-то принесли пользу, вот и всё. Магнификат ни за что не станет издеваться над людьми. Нет, у Алейт просто какие-то свои счёты с Цитаделлой, вот она и злится.

– Прости, я забылась. – Кхара откинулась на подушку. – Мне не следовало говорить тебе всё это. Забыть не прошу, знаю, что не сможешь. Когда-нибудь ты всё равно бы узнал. Смени мне повязку, голова разболелась.